-Если я хочу выспаться, то нам придётся спать здесь вместе. – А затем добавил. – Что так удивлённо смотришь? Неси подстилку и одеяло.

-А я думаю, что мы уместимся и под одной.

-Да чёрт, с тобой, совратительница малолетних. – Эту фразу я сказал по-русски.

-Что? – Мои слова, кажется, сбили Пешку с мысли. – Ты снова говоришь на непонятном языке.

-Говорю, если не можешь победить, то присоединяйся. – Вспомнил известную фразу, но не вспомнил, за чьим авторством она была. – Садись ближе. Сегодня прекрасная ночь, чтобы провести её за бокалом вина и с прекрасной женщиной.

-Ты же не пьёшь. – Сказала Пешка, подсаживаясь рядом и раскупоривая бутылку.

-Сегодня можно. – Я взял кружку с красным вином, запах которого наполнил воздух. – Да и много я пить не собираюсь. Пару глотков. – Я пригубил вино, и оно действительно оказалось вкусным, фруктовым. – Вкусно. Может быть, и не пару глотков. Пешка, расскажи о себе, о своей семье, о детстве.

Пешка, ещё в доме старосты обещала мне незабываемые ощущения на сеновале и она не соврала. Сначала мы пили вино и рассказывали разные истории, прошлой жизни я не касался, но поведал моменты из моего детства из этой жизни. Пешка же рассказывала о своей семье, о братьях и сёстрах, кто-то женился или вышел замуж, кто-то умер. А судьба тех, кто отправился в странствие - неизвестна. Она всё говорила и говорила. Рассказывала о деревне, о жителях, соседях, о том, как возделывали поля, собирали урожай. Как она играла в детстве в лесу и о том, как её спас брат от волка. Я всё слушал и слушал её. Бутылка уже была почти допита, я видел, слова Пешки заплетались, да и я сам уже был хорошенько пьян. И вот на очередном рассказе моей подруги, я почувствовал, непреодолимое желание поцеловать её. Постепенно приближаясь к её лицу, я смотрел на её губы и облизывал свои. Когда моё лицо оказалось совсем близко, Пешка заметила это и прекратила рассказ.

-Рэй?

Моё имя сработало как катализатор, и я поцеловал Пешку в губы. Клыки орчихи слегка мешали, но это было лишь мелкое неудобство. Я целовал её, а она целовала меня. В голове пусто, а тело действует само по себе, мгновенье и мы уже лежим на подстилке в объятьях друг друга, избавляясь от лишней одежды.

***

Утром, в первую очередь я ощутил боль в голове. Видно, тело ребёнка не способно выдержать даже такого малого количества вина. Или вино было слишком крепкое. Но факта похмелья это не отменяло. Второе ощущение было куда приятнее. Нежное тело моей подруги. Хотя она и была подтянутой, мускулистой и сильной, но она всё ещё была девушкой с приятной, мягкой кожей. Её голова лежала на моей руке, а своей рукой она обнимала меня. Повернувшись, я разглядел вблизи её зеленоватое лицо и задался вопросом: Почему я раньше избегал её? Отбросив дурные мысли, я провёл свободной рукой по щеке Пешки. Она медленно открыла глаза и посмотрела на меня слегка удивлённо.

-Доброе утро, любимая. – Первые слова, вышедшие из моего пересохшего горла.

-Рэй? – Пешка слегка покраснела. – Я… ты… мы… ?

-Почему ты так паникуешь?

-Я? – Пешка задумалась, а потом покрепче прижалась ко мне. – А действительно, почему? – Она поцеловала меня в губы и закрыла глаза, давая понять, что намерена так спать дальше.

И всё бы хорошо, да вот только рука уже затекла. Всё-таки, Пешка была тяжёлой… но я не могу это сказать ей.

Помощь пришла, откуда её не ждали. Снизу послышался скрип двери и почти с порога громкий голос Габриеля.

-Пешка, Рэй! Хватит валяться там! И так всю ночь спать всему дому не давали, а теперь ещё и завтрак из-за вас задерживается.

Ну, по поводу «всей ночи» он конечно лукавил. Но в этом весь Габриель. Глядя на покрасневшее то ли от смущения, то ли от гнева лицо Пешки, я понял, что месть настигнет Габриеля. Но он прав. Время завтракать, о чём поведал сначала мой желудок, а затем желудок Пешки. Не мешало бы искупаться, но сделать это придётся после завтрака. Одевшись, мы пришли в дом. Первое, что бросилось мне в глаза это улыбающийся от уха до уха Габриель. В его улыбки было столько яда, что мне захотелось дать ему в зубы. Верна тоже улыбалась. У Гирты было довольное выражение лица. И лишь Вольдемар, отец семейства вёл себя так, словно ничего не произошло. Да уж у стен есть уши, а у тонких стен одного домика уши повсюду. Я-то думал, что моя кожа толще чем городская стена и смутить меня не получится, но при такой обстановке почувствовал, что уши слегка горят. А вот лицо Пешки стало красно-зелёным. Именно в таком порядке. Пройдя на кухню, за столом я обнаружил ещё и Глена и вторую сестру Пешки – Нараду. Нарада была младше Пешки на год. Она сидела ещё более красная, чем Пешка, а Глен улыбался и был похож на Габриеля. Кстати о нём, он сидел рядом с Гленом и о чём-то шептался, смеялся и время от времени посматривал в нашу сторону.

-Как Вам сеновал, граф? – В вопросе Верны слышны были нотки ехидства, которые привели меня в норму.

-Когда мы были у госпожи Ладьи. – Начал я издалека, размахивая ложкой. – Возник спор, где мне ночевать, в доме старосты или у Вас дома. Я согласился остаться на ночь в этом доме, так как Пешка обещала мне незабываемых ощущений от сеновала. Так вот, ощущения были незабываемыми.

-Рэй! – Пешка ещё сильнее покраснела под дружный смех всех присутствующих за столом.

Омут памяти.

Знакомство с семьёй Пешки прошло заново, в этот раз все были добрыми, весёлыми и гостеприимными. Внутри меня отступил холод, заселившийся там ещё с тех пор, как я попал в этот мир. Следующие дни в деревни стали более яркими. Я познакомился с работой в поле, которой не занимался в этом мире ещё ни разу. Смотреть на графа занимающегося прополкой огорода, наверное, забавно. Днём мы ходили в лес на охоту или за полезными травами. А ночи стали более тёплыми и приятными. Так и прошли обещанные десять дней. Чувствовалось приближение лета. Первого лета, которое я проведу вне графского имения. Но меня сейчас волновал не этот вопрос. Прощание с семьёй Пешки прошло с обниманиями, целованиями и всхлипываниями. Больше всех всхлипывала Верна, она так показательно протирала платочком глаза, что становилось забавно. И вообще у меня давно закрались в голову мысли, что вся эта история в первую ночь на сеновале была подстроена семьёй Пешки. А может и самой Пешкой. Глядя на улыбку на лице своей подруги, я понял, что никогда не спрошу её об этом. А зачем?

Телега поскрипывала, медленно двигаясь в сторону «Омута памяти». Нужно будет смазать колёса, слушать этот звук часами сначала было забавно, а сейчас он начал раздражать. Но сейчас меня заботила не телега, а лошадь, которая тащила телегу. Изначально чёрная грива, сейчас окрасилась слегка красноватым цветом. Да и сама лошадь сейчас выглядела как боевой конь, готовый с одетым в латы всадником ринуться в бой. На мой вопрос, Габриель снова сказал, что кормит её специальными пищевыми добавками и загадочно улыбался. Более подробную информацию из него нельзя было выбить. Наш болтливый и открытый друг в некоторых вопросах был до ужаса молчаливым. Следуя по карте, оставленной Кратаксом, мы добрались до леса, но здесь дорога обрывалась, деревья, словно солдаты преграждали путь для Искры и тележки. Мы с Пешкой двинулись вперёд, а Габриель остался с Искрой. Не думаю, что нас ждёт какая-то опасность. А судя по карте, путь займёт не более пары часов.

Пробираться сквозь заросли лесов оказалось не слишком просто, дорога была, но она вся заросла кустами, травой и деревьями. Похоже, что от священного места ничего не осталось. Этот мир был пропитан ужасами войн. Борьба за территорию, за ресурсы, за рабочую силу. Рабство ещё никто не отменял. В Фингрии рабовладельцев презирали, но само рабство не было запрещено. В Империи Силот рабский труд широко использовался, хотя в нашем доме рабов не было, но я знал, что они работают на тяжёлых трудах. Шахты, каменоломни, вал леса и в других местах. Насколько я помнил, каких либо магических методов контролировать рабов не было. Поэтому рабов контролировали по старинке, кнутом, цепями и клеймом.