— Считается, что любые физические усилия способствуют укреплению не только плоти, но и души, а потому в монастырях почти нет никаких технических приспособлений. Даже одежду здесь стирают вручную. — Пояснил супруг.

Лайона ужаснулась:

— Это и мне придется стирать руками все мои вещи? Они же испортятся и потеряют вид!

— А тебе предстоит носить симпатичную монашескую рясу, и стирать ее будут послушницы.

— Уже легче, — выдохнула девушка. Стирка никогда не входила в число ее любимых занятий.

Даже в вечно воюющей Милангме специальные стиральные камеры были в каждом доме, какими бы небогатыми ни были его хозяева.

Что до монашеской рясы, то Лайоне показалось даже забавным примерить на себя это скромное одеяние. Она уже воображала себя в длинном черном свободном балахоне, с волосами, скромно убранными под темную кружевную косынку…

Из этих заблуждений девушку вывел услышавший разговор Натаниэл Гейбл. Он пояснил, что Экзорцистам, которым приходилось тренироваться с холодным оружием, положена другая форма одежды, состоящая из длинной, до середины бедра, свободной туники и свободных же штанов, которые при желании можно было прихватывать шнурками у щиколоток. Такая одежда Лайоне была более привычна, и она с благодарностью взглянула на господина Натаниэла, который, видимо, уже готов был приступить к обучению.

Так и вышло, что Лайона вошла во двор монастыря рука об руку с мужем и господином Натаниэлом, а вся остальная делегация немного опередила их и теперь дожидалась у дверей в учебный корпус Школы Экзорцистов. Лайона с интересом оглядывалась по сторонам.

Все здания здесь имели в высоту не более трех этажей и были выстроены из дерева, запах которого напомнил ей хвойные ароматы родного леса. Резные ставни, наличники, перила, позолоченные утренним солнышком, радовали глаз необычными узорами и орнаментами. На крышах были установлены флюгеры и солнечные батареи, неподалеку виднелись ветряки — еще один источник электричества.

— Значит, электричеством здесь все же пользуются? — полюбопытствовала она.

— Разумеется! — отозвался господин Натаниэл. — Мы используем электричество для освещения, для отопления, для приготовления пищи и нагрева воды. Зачем впадать в крайности и готовить на открытом огне или освещать кельи свечами?

— А пожаров не опасаетесь? Все дома кругом деревянные… — задала любознательная девушка очередной вопрос.

— Не опасаемся. Эта порода древесины почти не горит, к тому же обрабатывается специальными противопожарными пропитками.

— Хорошо, — вздохнула Лайона. Она-то видела, как горели после взрывов авиационных снарядов даже выстроенные из камня и кирпича здания в ее родном городе.

Благо хоть атомная энергия на Левконии не использовалась: на планете почти не было залежей радиоактивных руд. На других мирах Конфедерации от ядерной энергии тоже отказались из-за ее небезопасности. У современного человечества хватало других источников почти дармового электричества.

— Ну, пойдемте знакомиться со Школой, — предложил Натаниэл.

Пойти сразу не получилось. Обитательницы монастыря, в основном простые послушницы, заметили прибытие новых лиц и стали по одной, по двое подходить к Картаделю Эль-Кардо, здороваться, обращаться с какими-то словами…

Лайона в очередной раз наблюдала за сказочной метаморфозой. Светоч Гэбриэл, общаясь с этими женщинами, стал вдруг воплощением доброты и отеческой любви: его бледно-голубые глаза засияли внутренним светом, кроткая приветливая улыбка осветила лицо, аккуратная бородка соломенного цвета начала отливать чистым золотом, да и от всей его фигуры, облаченной в сутану, казалось, исходило теплое свечение.

Девушка поймала себя на ощущении, что ей хочется подойти к Гэбриэлу, встать перед ним на колени, обнять его ноги и плакать, плакать, рассказывая обо всех своих бедах и невзгодах, упиваясь его неподдельным сочувствием, его мягким тихим голосом, несущим истинное утешение…

Впрочем, многие послушницы так и делали.

Лайона потрясла головой, прогоняя странное желание, обернулась к мужу и удивленно спросила:

— Что это? Никогда ни о чем подобном даже не слышала…

— Это? Свет Вселенской Любви, как объясняет сам Гэбриэл, — откликнулся Валлиан. — Удивительная энергия, отличающаяся от Внутреннего Огня Светочей. Больше похожая на ту, которой пользуются некоторые целители. Удивительно, да?

— Ох… ты говорил, что Картадель Эль-Кардо еще откроется с неожиданной стороны, но чтобы настолько! Интересно, который из них настоящий — тот, которого мы видели в самолете, или этот — Гэбриэл Сиятельный?

— Оба, родная. Ты ведь тоже бываешь разной, не так ли?

— Но не настолько же?

— Уверена? А мне одна очаровательная кокетка сегодня утром сообщила, что умеет быть эпатажной…

— Ух! Ладно. Доказал свое, — сдалась Лайона. — Буду считать Светлейшего Гэбриэла о-о-очень разносторонней личностью.

— И не ошибешься, девочка. Знаешь, я буду рад, если ты сумеешь подружиться с Гэбриэлом. Мне порой кажется, что он чувствует себя еще более одиноким, чем полюбившийся тебе Светоч Саймон, твой названный брат.

— Саймона полюбить было легко. За его сдержанные манеры. За блестящее чувство юмора. Да много за что! — признала Лайона. — Если бы я не знала тебя, муж, то сочла бы Саймона единственным идеальным мужчиной на свете.

— Меня радует, что я тоже вошел в твой список идеальных мужчин, — хитро улыбнулся Валлиан. — Ты делаешь успехи в обращении с мужским самолюбием.

— А мне казалось, ты не слишком самолюбив, — поддела Валлиана жена. На это он не нашелся, что ответить.

Лайона снова огляделась.

— Красиво тут у вас, господин Натаниэл, — обратилась к будущему Наставнику. — Резьба кругом, узоры такие сложные.

— И все это сотворено руками послушников и послушниц, — включился в беседу Натаниэл. — Простой созидательный труд дарит человеческой душе радость и силу. Исцеляет и наполняет светом. А когда плодами твоих трудов любуются и пользуются другие — это еще и вдохновляет. Многие люди, подвергшиеся атакам тьмы, чувствуют себя слабыми. Ненужными. Бесполезными. Мало освободить их от энергетических паразитов, важно укрепить веру людей в себя, в других людей, в то, что они нужны Вселенной.

— Это непростая и очень благородная миссия, — признала девушка. — Хорошо, что в Конфедерации это понимают.

— За это нам следует благодарить Светочей — тех, первых, основавших Конфедерацию, и всех последующих, — господин Натаниэл вежливо поклонился в сторону Валлиана.

Тот кивнул с мягкой улыбкой, принимая благодарность.

Поток послушниц, желающих обратиться к Картаделю Гэбриэлу, иссяк, и вся делегация прошла, наконец, в двухэтажный дом, в котором располагались учебные классы Школы Инквизиторов. Проведя гостей по коридорам первого этажа, компания все-таки разделилась. Главный Инквизитор и Главный Экзорцист ушли, прихватив с собой Светлейшего Гэбриэла и Светоча Валлиана.

С Лайоной остались господин Натаниэл Гейбл и настоятельница монастыря — госпожа Джейна Санд.

— Госпожа Монтессори, — заговорила настоятельница, — с учебным корпусом вы уже немного ознакомились. Позвольте сопроводить вас в гостевой домик, где вы будете жить. В обычную келью мы вас поселить не решились, поскольку понимаем, что ваш супруг будет часто навещать вас и проводить в монастыре немало времени.

— Спасибо, госпожа Джейна, — поблагодарила Лайона. — Быть может, будет уместно, если вы будете называть меня просто по имени? И вы, господин Натаниэл, тоже.

— Думаю, это действительно упростит всем нам жизнь, — тут же расцвел улыбкой господин Гейбл. — Можете называть меня Мастер Натаниэл, Лайона.

— А меня — матушка Джейна, — подхватила настоятельница.

— Вот и замечательно, — обрадовалась девушка. — Мечтаю увидеть свою новую обитель. Пойдемте?

По дороге к очаровательному одноэтажному домику с мансардой матушка Джейна указывала Лайоне на некоторые строения и поясняла их назначение.