– Хорошо. Я вам поверю, но слова о норме мне уже надоели. Что есть нормально, что нет, всё это только рамки, – и Эмма улыбнулась.

– Может быть, но, хочу заметить, у вас красивая улыбка, Эмма, – молодой человек немного покраснел от стеснения.

– Благодарю, Феликс, – щёки девушки окрасились румянцем.

Наступила тишина. Были слышны птичьи крики и взмахи крыльев где-то вдалеке. Листья опадали словно дождь. Так медленно, словно их кто-то подхватывал и опускал в своих ладонях. Было слышно, как они ложатся на водную гладь озера. Это была неловкая пауза, которую Эмма решила прервать, став чуточку смелее.

– Простите Феликс, но мне уже пора домой. Может быть, мы ещё встретимся в скором времени, мне бы очень хотелось увидеть вас снова, – скромно произнесла Эмма.

– Почему бы и нет, думаю, это замечательная идея. Мне было приятно с вами познакомиться поближе и вести разговор здесь, в этом красивом месте.

– Так странно, мы впервые знакомы, а я вам уже столько рассказала о своей жизни, но так мало знаю о вас. Вы загадка для меня, Феликс.

– Прошу прощения, в следующий раз я расскажу вам больше о себе, я обещаю.

– Я ловлю вас на слове.

– Хорошо, удачи вам, возможно, наши пути пересекутся вновь, – с улыбкой ответил Феликс.

Молодые люди развернулись и пошли каждый своей дорогой. Эмма, обновлённая и порхающая, заинтересованная новым знакомым противоположного пола, и Феликс, скромный и таинственный художник, чувствующий учащённое биение сердца при виде рыжеволосой молодой особы. Они уходили друг от друга в разные стороны. Их пути разошли, но судьба соединила их навечно.

Прошло несколько месяцев. Конец осени в этом году были довольно холодными и ветреными, по крайней мере, не теплее, чем в предыдущем году.

Семейные ужины вновь стали традицией. Жизнь вошла в нормальное русло, если так можно это назвать. Глава семьи погрузился в работу, Эмма редко его видела, только за ужином она могла обмолвиться несколькими фразами со своим отцом. Пифия продолжала грустить, но это выдавали только редкие тяжёлые вздохи, с которыми та собирала приборы после десерта.

В один из дней Эмма решила проведать свою сестренку Сьюзи. Это был День всех Святых. Один из главных праздников Франции ещё с древних времён. Она оделась теплее обычного, накинув сверху плотный плащ, и легко и стремительно спустилась по красивой каменной лестнице со второго этажа, где находились все спальни, в том числе и её собственная.

– Эмма, дочь моя, подойди ко мне, – попросила Мэри-Энн из гостиной.

– Мама, что-то случилось? – на ходу снимая головной убор и перчатки, спросила девушка.

– Ты куда-то собралась? – прозвучало это с претензией в голосе.

– Я на кладбище к Сьюзи. Сегодня же праздник. Вот решила сходить, я уже давно там не была.

– А, хорошо, но сегодня холодно. Оденься теплее. Будь осторожной.

– Мама, я тепло одета.

– Мне так не кажется. И не перечь матери, почему ты позволяешь себе разговаривать со мной в таком тоне!

– Перестань меня опекать! – девушка резко развернулась и выбежала из комнаты, надела перчатки и головной убор, открыла входную дверь и вышла из дому.

Конечно, Эмма понимала, что так нужно, мать ведёт себя подобным образом только из-за трагедии. Хотя была ещё причина, о которой Эмма тоже знала.

Буквально через несколько дней после их встрече с Феликсом произошло два необъяснимых случая. С промежутком в несколько недель пропали две молодые девушки. Их обнаружили, но обстоятельства их пропажи были и остаются весьма загадочными.

Странный городок. Раньше Эмма чувствовала себя здесь в безопасности, но после смерти Сьюзи мир как-то изменился. Он перестал быть таким, как прежде.

По этой причине спустя месяц после трагедии Мэри-Энн начала сильно опекать свою старшую дочь. Каждый ее выход на улицу сопровождался расспросами и неадекватным поведением матери. Девушку это начинало пугать, на что доктор де Бриль спокойно сказал:

– У неё стадия замещения, – констатировал доктор.

– Замещения? – у старшей дочери появилась потребность в объяснении.

– Да, так бывает, а в вашем случае это и не удивительно.

– Но доктор, я не могу так, это слишком! Я устала. Мне хватает всего, что меня окружает, а теперь ещё и это?

– Проблема явно психического плана, я в этом не силен, пока мой совет таков – дайте понять матушке, что вы переживаете за неё и цените её заботу, хотя и чрезмерно повышенную.

– Как долго это будет длиться?

– Я не знаю, психика может сама усмирить её поведение, но нужны некие обстоятельства, о которых я уже сказал.

– У вас есть, что ещё сказать, Люсьен?

– Думаю, нет, я принесу на днях микстуру, надеюсь, она поможет ей стать более спокойной.

– Я тоже надеюсь, – растерянно произнесла Эмма.

И да, лекарство помогало, но временами, как сегодня, оно будто не действовало.

Прежде чем выйти за территорию дома и направиться к захоронению, Эмма зашла в зимний сад, чтобы как всегда нарезать свежих роз. Желтых бутонов – самого любимого цвета Сьюзи.

В зимней галерее было несколько десятков видов растений, отец Эммы часто привозил все новые розы из своих командировок, еще с тех времён, когда был молодым. Как и любой другой человек, он видел в цветах некую красоту, неуловимую, непостижимую нашим разумом.

До рождения девочек о садике заботилась его матушка, когда же отец женился на прекрасной Мэри-Энн, помогать ухаживать за цветами стала уже и она. Но все эти попытки увенчались малым успехом, поэтому молодая супруга быстро отошла от этого дела, отдав бразды правления мужу.

После смерти своей матери только Жанн продолжал её дело, отдавая долг памяти родительнице и делу всей её жизни, которое и позволило ей когда-то разбогатеть.

В зимнем саду всегда было красиво. Цветы радовали глаз круглый год – настоящий праздник жизни и вечной весны! Благодаря стеклянному навесу и хитро продуманной системе отопления в оранжерее, в их доме всегда были цветы.

Эмми подошла к одному из кустов роз у входа в зимний сад, потянулась срезать прекрасный цветок, но сильно укололась о шипы, и на землю закапала кровь из пораненного пальца. Несколько капель попало на лепестки, но Эмма этого не заметила и поспешила вытереть кровь. Она оставила розу лежать на столике в саду, а сама вернулась домой, чтобы обработать порез.

– Что случилось, Эмми? – поинтересовалась служанка Пифи.

– О, ничего страшного, просто укололась о шипы розы.

– Сильно?

– Нет, не думаю, что сильно.

– Вам необходима помощь?

– Нет, всё хорошо, я сама справлюсь. Только маме не говори, а то у неё может начаться новый приступ.

– Хорошо, не станем тревожить её, но будь аккуратнее в следующий раз. Розы – они красивы, но шипы… – и Пифи удалилась в свою комнату, рассуждая о красоте, которая ранит.

Каких-то пять минут спустя Эмма с букетом роз в руке уже шла к фамильному кладбищу. Оно находилось не так далеко от их дома и занимало достаточно большую территорию, окружённую вековыми деревьями. Особенно мрачный вид здесь был именно сейчас, деревья стояли без листьев, их серо-коричневые стволы склонялись почти над самыми надгробьями, словно истерзанные мученики под гнётом своей боли.

Уже выпал снег, но Эмму это не пугало, она часто сюда приходила после смерти сестры, так что протоптанная ею тропинка ещё виднелась. Здесь она могла мысленно поговорить с Сьюзи. Уйти мыслями в глубину своего сердца.

– Эмма, а чем закончилась твоя сказка?

– А ты не помнишь?

– Я уснула, – с сожалением произнесла Сьюзи.

– Было так не интересно? Тебе не понравилась?

– Нет, мне понравилось, но я уснула.

– Как закончилась сказка, – подумала героиня, – конечно, хорошо. Волшебница полюбила красивого принца, и они обвенчались.

– Принца?

– Да, то был принц из благородной семьи. Очень добрый, справедливый и красивый.

– Ура! – восторженно и искренне вскричала маленькая Сьюзен. – Это хорошая сказка, – она произнесла это с улыбкой на лице и утвердительно кивнула головой.