– А что могут люди? – думала девушка. – Только вести пустые разговоры, не вызывавшие в ней интереса.

Эмма вспомнила, как восторгалась этим местом маленькая Сьюзи, когда сестра впервые взяла ее на прогулку.

– Какая красота, такое огромное дерево. Эмми, оно достаёт до неба?

– Нет, но если вырастит ещё немного, то точно коснется облаков.

Сьюзи тогда было около трёх лет, она никогда прежде не уходила так далеко, и для малышки это было путешествие, полное приключений.

Эмма грустно улыбнулась, вспоминая прошлое. Казалось, что по щеке вот-вот скатится слеза, но вместо этого уголки её губ немного приподнялись в лёгкой умиротворенной улыбке. Всё же воспоминание было светлым и радостным, не время для слёз.

Эмма сидела на качелях и снова размышляла о жизни. Уже прошло столько дней, как она опять одна.

Эмма любила уединение, тишину, ей не было свойственно яркое или вызывающее поведение, ее иначе воспитывали, да и окружение было весьма малочисленным.

Хотя, когда девушка была ещё совсем юной, ей нравилось то, что родители заботились только о ней, это могло показаться признаком эгоизма, но нет, в глубине ее души было огромное желание подарить свое чувство кому-то очень близкому, и она не осознавала, насколько полюбит маленькую Сьюзен.

Она так же не мыслила о том, как изменится её жизнь с приходом в этот мир младшей сестры. Она и не думала, настолько будет одинока, когда на сердце появилась столь глубокая рана, словно гигантская расщелина на лице планеты по имени Эмма.

После нескольких часов, проведенных на качелях в раздумьях о бытие мира, Эмма почувствовала прохладу: начала меняться погода, подул ветер, да и солнце заволокло облаками.

Тучи стали быстро сгущаться над ней, она испугалась скоротечности времени и, взяв курс на дом, ускорив шаг, пустилась в обратный путь. Но не успела она отойти, как внезапно появились две фигуры, отчетливо следующие за ней. Они двигались к дому семьи Фоссе, в том же направлении, что и она сама, только восточнее.

Появление фигур было мгновенным, Эмма спешила домой, и, моргнув, увидела по левую сторону от себя незнакомых людей. Девушке стало интересно, и она решила дождаться их около дома, под навесом, благо гости отставали от неё буквально на пару десятков шагов.

Тучи немного разошлись, и две фигуры в одежде тёмно-зелёного цвета, как заметила Эмма, подошли к ней. Этими нежданными гостями были немолодая женщина и юноша лет шестнадцати, наверняка её внук или племянник. Эмме он показался довольно привлекательным: высокий стройный брюнет с чистой кожей, с проглядывающим на щеках румянцем, но молодой человек опустил глаза, как только их взгляды встретились. Он был скромен и не позволял себе подобного откровенного поведения. Он словно выступал в роли сопровождающего этой пожилой дымы. Эмма высоко оценила его воспитание.

– Доброго дня, это же вы дочь господина Фоссе? – поинтересовалась женщина, начав свою часть диалога.

– Да, это я. – Эмма сделала небольшой поклон, ухватившись пальцами за подол платья. – Меня зовут Эмма. Чем я могу Вам помочь?

– Меня зовут Агнесса, рада с вами познакомиться.

– Я тоже рада, – с осторожностью произнесла молодая особа.

– Мы наслышаны о вашем горе и сожалеем о вашей утрате, – в медленном темпе произнесла пожилая дама. – Эмма, это большая потеря для вас и вашей семьи, говорят, вы здесь, в городе, на хорошем счету.

– Благодарю, но кто вы и откуда знаете о нашем семейном горе? Я вас ранее встречала? – недоумевая, спросила молодая девушка.

– Мы живем недалеко от вашего поместья, там, за ближайшей возвышенностью, за небольшим лесом на востоке. Ах, вы же знаете, как быстро распространяются слухи в округе.

– Почему же, у нас не столь большой город, чтобы никто ничего не знал, но Вас я вижу впервые.

Мадам решила оставить намёк на вопрос Эммы без ответа, у неё были свои планы, женщина продолжила следовать именно им.

– Говорят, что ваши родители очень хорошие люди, и о вас мы тоже наслышаны, особенно о вашей доброте.

– Я такая, какой меня воспитали, благодарю за любезность. – Молодая особа была немного удивлена столь непривычным для неё общением.

Женщина достала из своей сумки, которая скрывалась за бархатным палантином, золотой кулон на длинной цепочке и протянула девушке.

– Что это, это мне? – смущённо спросила Эмма. Этих людей она видела впервые, и ей было странно, что двое незнакомых ранее, как оказалось, жителей городка, дарят ей что-то при первой же встрече, будто знали заранее, что она состоится.

– Простите, если я вас поставила в неловкое положение, но поймите меня правильно. В знак нашего знакомства мне хотелось бы вам оставить что-то на память. Понимаю, этот подарок выглядит весьма ценным, так оно и есть, но для моего сердца хранить его у себя – это большая ноша. Всё дело в том, что моя младшая сестра тоже погибла, хотя и не в столь юном возрасте. Я хотела бы выразить этим подарком свои соболезнования.

– Но… – событие сегодняшнего дня останется в памяти Эммы надолго.

– Поверьте, мне этот кулон очень дорог, но больно смотреть на него каждый день, поэтому я и хочу отдать его вам, может быть, вы сможете его носить, как талисман, может быть, на удачу. Примите его, пожалуйста! Будьте так любезны.

– Я даже и не знаю, но хорошо, я приму его как талисман на удачу, – этот момент очень смущал Эмму, и вообще она чувствовала себя не своей тарелке.

Эмми не могла отказать в столь вежливой просьбе и, взяв кулон, взглянула на него. Он действительно был очень красив и наверняка дорого стоил. Эмма хотела ещё раз поблагодарить женщину за столь красивый подарок, но та не позволила, опередив следующей фразой:

– Нам пора! Я очень рада, что вы приняли мой дар. Благодарю вас, милое дитя.

Не дождавшись ответных слов, пожилая женщина развернулась и быстрыми мелкими шажками направилась в ту сторону, откуда прибыла со своим сопровождающим, который так и молчал, не проронив ни единого слова.

Раздался раскат грома, резко начинался дождь, и девушка поспешила в дом, спрятав кулон в кармане платья.

Ливень шёл весь оставшейся вечер. Впервые за столь долгое время вся семья собралась за ужином. Гробовая тишина царила за столом. Это безмолвие нарушал только стук столовых приборов, но это было приятно: звуки жизни, которых так не хватало этому дому, проявление какой-то совместной деятельности.

За ужином, хотя и семейство начало возвращаться к традиционному вечернему времяпрепровождению, Эмма думала и о кулоне, и о том молодом парне, который покорил её своей загадочностью. Да и сама ситуация знакомства для неё была в высшей степени необычной.

– Эмма, ты о чём-то задумалась? – неожиданно задала вопрос своей старшей дочери Мэри-Энн.

– Я просто рада, что мы все вместе за столом, боюсь и молвить что-либо.

– Жаль, что не все, – глубоко вздохнув, с сожалением произнесла мать и снова ушла в себя, в свои грустные мысли и тоску по младшей дочери.

Эмма хотела что-нибудь сказать на это, но у неё не нашлось подходящих слов для ответа, поэтому до завершения трапезы все так и просидели в тишине.

Ужин завершился небольшим кусочком лимонного пирога и кружечкой травяного чая с мятой и лавандой.

Следующее утро, после ночного ливня, оказалось волшебно прекрасным. Капли холодного дождя свисали с последних увядающих листьев деревьев, словно сверкающий под лучами света хрусталь. Сияло солнце, и где-то вдалеке за лесом слабо виднелась радуга от испарений и лучей восходящего светила.

– Проснитесь, дорогая Эмма, – раздвинув занавески на окнах, сказала Пифия.

– Нет! – девушка закуталась в одеяло. – Мне не хочется.

– Просыпайтесь, мадемуазель, завтрак уже подан.

– Ах, Пифи, мне так плохо спалось.

– Отчего же?

– Знаешь, мне снова снилась Сьюзи.

– Да, и что же снилось? Вы хотите поделиться со мной своими переживаниями? – Пифия всегда была понимающей женщиной, готовой выслушать переживания близких ей людей, если это требовалось.