Я вскинула голову, слишком изумленная, чтобы спрашивать. Хейрон скользнул взглядом по моим губам и продолжил:

– Мой слуга узнал, что каждую неделю, в день Предков, ты отправляешься на прогулку в Сады Деи. Я взял фаэтон, дождался тебя возле дома, и последовал за тобой в Сады, дошел до самого жертвенника Дее. Потом вернулся домой, и, поговорив с отцом, убедил его сразу же написать ответ Советнику Дану.

Дыхание сбилось, – я никак не могла отдышаться, словно перед грозой, когда не хватает воздуха. Значит, в тот злосчастный день в Садах мне не показалось, – за мной действительно следили. И это был Хейрон. Наконец я спросила:

– Почему?

– Почему? – Хейрон взял мою левую руку и лениво прочертил на ладони линию – от запястья до кольца, так, что я вздрогнула. – Потому что понял, что хочу, чтобы ты стала моей женой, Вира.

В сгустившихся сумерках выражение его лица было не разобрать, и я больше ничего не успела сказать.

Один за одним начали загораться люминарии – сначала белые и желтые, потом – голубоватые, следом – розовые, красные и зеленые. Как завороженная, я следила, как со всех сторон из калейдоскопа огней складывались причудливые узоры и гармоничные композиции. Вода в фонтане вспыхнула и замерцала, преломляя зеленоватый свет камней. Где-то рядом медленно и нежно поплыла музыка.

Хейрон улыбнулся и привлек меня к себе. Меня накрыло ароматом его духов, и я начала задыхаться, чувствуя себя словно в тисках, но не успела ничего сделать, когда Хейрон наклонился и поцеловал меня прямо в губы.

Его губы были горячими и решительными и пахли перцем. Я попыталась отклониться, но Хейрон еще крепче прижался ко мне, так, что мое сердце словно забилось о его грудь. Молча, с нарастающей паникой я попыталась отвернуться, но безуспешно. Похолодев, я поняла, что он не собирался отступать. С моих губ сорвался полу всхлип, и Хейрон слегка отстранился. В его глазах, цвета морской волны из-за света люминариев, мелькнуло недовольство.

– Ну что ж…подождем до свадьбы. Осталось недолго.

Хейрон снова склонился, и я замерла. Обжигая горячим дыханием, он медленно поцеловал меня в шею рядом с ухом и наконец отпустил. Я вся покрылась гусиной кожей и едва могла поднять глаза. Мои губы, шея и талия горели от его прикосновений, и мне хотелось оказаться дома и смыть с себя эти невидимые пятна.

Я больше не замечала ни светящихся статуй, ни аллей, где на деревьях в виде плодов висели люминарии разных оттенков желтого и красного. Я отвечала невпопад, с ужасом думая о тесном и полутемном пространстве фаэтона, который дожидался нас у выхода.

Когда наконец, через мучительно долгое время, мы двинулись назад, я едва не расплакалась от облегчения, увидев, что у ворот нас поджидает Нелла.

Всю дорогу до дома меня трясло. Если Нелла что-то и заметила, то оставила это при себе. Видимо, решила, что, как совершеннолетняя, я теперь имела право обходиться без ее замечаний.

Дома, сославшись на усталость, я отказалась от ужина, который распорядился оставить для меня Гаэн, и поднялась в свою комнату. Светильник в виде кошки встретил меня приветливым светом, и, погладив светящуюся спинку, я почувствовала, что немного успокаиваюсь.

Нужно отменить эту свадьбу.

Мысль появилась из ниоткуда, словно дожидалась того мгновения, когда я буду готова ее впустить.

Я покачала головой.

Как можно отменить свадьбу, до которой осталась всего неделя и к которой было сделано уже столько приготовлений? Разосланы приглашения, сшита вся одежда, заказан свадебный обед и выбраны Служительницы для брачной церемонии в Храме Зеннона? Как можно отменить свадьбу, которая должна скрыть мою аномалию, как заплатка – прореху на ткани?

И главное, из-за чего?

Меня поцеловал жених, и теперь я хочу отменить свадьбу.

Даже в голове это звучало безумно. Но я вспомнила Хейрона – его взгляд, его горячие прикосновения, его губы, и меня вновь начало трясти. Я рухнула в кресло, свернулась клубочком и, вытащив из-под рукава браслет, стала перебирать неровные бусинки.

Твой жених так влюблен в тебя, что потерял голову, вот и всё.

Но дело было не в простой влюбленности. В самый первый день Хейрон сказал, что для него эта помолвка тоже была неожиданной, но сегодня признался, что сам уговорил отца согласиться. Он следил за мной, до самого жертвенника Дее. Он изо всех сил пытался меня очаровать.

Внезапно у меня в голове возник образ, до того яркий, что я выпрямилась в кресле.

Когда-то давно я была вместе с дядей на охоте. На юге, где рядом с Озёрами простираются поля и луга, вместе с другими Советниками мы загоняли лисиц. Тогда, скача вместе с дядей на лошади под остервенелый лай гончих, я живо представляла, с каким ужасом животные бежали от нас, пытаясь спастись. После этого в охоте я больше не участвовала, несмотря ни на какие уговоры дяди.

Добыча. Вот кем была я для Хейрона.

Лишенная дара, обязанная это скрывать, я была беспомощна и беззащитна, и во всем подчинялась дяде. А после свадьбы я буду целиком и полностью во власти мужа.

У меня перехватило дыхание, когда до меня наконец дошло значение всех взглядов и прикосновений Хейрона.

Голод. Ненасытный и жадный.

А я была призвана его утолить.

С утра я проснулась с решимостью поговорить с дядей. Как бы то ни было, он был моим опекуном, братом моего отца. Он должен был меня хотя бы выслушать.

Но когда я спустилась к завтраку, меня ожидал удар: дядя уехал с ревизионной комиссией и должен был вернуться только за два дня до свадьбы.

Должно быть, я сильно побледнела, потому что Гаэн встревоженно усадил меня и предложил крепкого чая из горноцвета. От потрясения я едва ощутила терпкую горечь на языке.

С трудом позавтракав, я вернулась к себе и, отослав взволнованную Рози, как кукла просидела в кресле, пока не прозвонил гонг к обеду. Едва притронувшись к еде, я снова ушла в свою комнату.

До свадьбы оставалась неделя, и я ничего не могла с этим поделать.

В школе меня освободили от занятий – для подготовки к свадьбе и последующей поездке на Озёра. Но большая часть приготовлений была сделана, комнаты убраны, вещи для поездки сложены в сундуки. Я бродила по дому, не в силах ничем себя занять и ни на чем сосредоточиться – ни на чтении книг, ни на игре на рояле, которая иногда позволяла мне отвлечься. Часами я просиживала на террасе, избегая любопытных взглядов служанок, – каждый раз при виде меня они, краснея, улыбались. И даже Рози, несмотря на то что переживала из-за моего странного состояния, томно вздыхала, расчесывая мне перед сном волосы. Женская половина дома была от Хейрона без ума и не могла дождаться свадьбы.

Я могла только возблагодарить Серру, что из-за усиленной учебы в Академии мы с Хейроном должны были увидеться только в день свадьбы. Небольшое облегчение.

Я отчаянно искала выход и не видела его. Давным-давно я думала о том, чтобы сбежать к Служительницам в один из отдаленных храмов, но Вира Линд не могла сбежать, не могла исчезнуть, только не в Зенноне. И потом, что-то мне подсказывало, что ни дядю, ни Хейрона такой исход бы не устроил.

У меня теплилась надежда, что дядя приедет раньше и я всё-таки смогу с ним поговорить, но он вернулся за два дня до свадьбы, поздно вечером. Когда я набралась решимости и направилась к его кабинету, меня остановила Нелла:

– Пожалуйста, Вира, не тревожь его.

И столько в ее голосе прозвучало неожиданной заботы, что я молча кивнула и вернулась обратно к себе.

На следующий день мне не хотелось вставать с постели. Даже если я сегодня поговорю с дядей, что это изменит? Разве он отменит свадьбу? Что касается Хейрона, ведь мне могло всё показаться. Слишком мало опыта и слишком живое воображение. Из-за такого свадьбу не отменяют. И в конце концов, дядя предоставил мне выбор, и я сказала «да». Теперь мне надо было нести ответственность за свои слова.