— Мы догадывались, как ты отреагируешь, — ответила Фэй. — Для тебя ведь успех группы важнее всего, и тебе, по сути, наплевать на то, какой ценой достигается этот успех. Лейбл планирует для нас нереально плотный график и буквально выматывает нас? Всё равно. Заставляет надевать на выступление то, что мы не хотим? Да я надену, что угодно. Подбирает нам пару, несмотря на наше явное нежелание? Да пожалуйста.

— Поэтому мы и хотели сообщить тебе это прямо перед нашим выходом на сцену, чтобы у тебя не осталось времени на все те нелепые аргументы, которые ты смог бы придумать, — добавил Шэн.

— Я одного не могу понять. А как же все те разговоры про то, что песни разорвут Восточную сцену? Как же вся та работа, которую мы проделали на протяжении последних двух недель? — спросил я.

— Мы сможем сыграть их в любой момент, в другом месте. Сейчас важно показать лейблу свою позицию и дать понять, что мы больше не хотим быть обычными марионетками, которые исполняют абсолютно любые приказы, — ответила Фэй.

— И да, есть даже шанс, что мы выйдем сегодня на сцену, но позже, поэтому мы и одеты уже в свои наряды. Ведь так, ребят? — переспросил Бо, и остальные кивнули в ответ. — Когда придёт время нашего выступления, мы планируем позвонить Хувэю и выдвинуть ему свои требования. Если он согласится, то мы тут же выходим на сцену и играем свой сет. Если же нет — ждём, пока он не согласится вплоть до окончания выступления.

Идея, конечно, интересная, но такие вопросы следует решать в нормальной рабочей обстановке, а не путём шантажа. Что, если Хувэй после такого вовсе откажется с нами работать и расскажет всем о том, что мы тут устроили перед выходом на сцену? Нет, такого допустить нельзя, надо как-то убедить группу не совершать подобной ошибки.

— Ребята, ну что за бред? — развёл я руками. — Это же «Мегасаунд»! Вспомните, сколько вы мечтали о выступлении на этом фестивале. Делить сцену с топовыми группами, что может быть круче? Тем более, там уже под сценой собрались наши фанаты, которые пришли и ждут от нас выступления даже несмотря на то, что на сегодняшний вечер передают дождь. Как вы будете после такого смотреть им в глаза? Просто сделайте это не ради лейбла, а ради них. Пожалуйста, не дурите и давайте выходите на сцену вместе со мной.

Похоже, я сумел посеять семя здравого смысла в головы ребят, ведь по их выражению лиц было видно, что они задумались над моими словами, и сейчас решают, как поступить. Сейчас для меня даже пари с Гуном отошло на второй план, хотя это очевидно, что он выиграет его, если мы не выйдем на сцену. Народ простой разбежится к другим.

Здесь всё дело опять-таки в репутации. Уже сегодня вечером новость о том, что группа «Каспер» отказалась выходить на сцену, может разлететься по всему городу. Сколько людей тогда решится отдать свои деньги за билет на будущие наши концерты после такого? Вдруг мы и на них вдруг решим не выходить на сцену? Нет уж, нельзя допустить, чтобы вышла такая ситуация.

Пока ребята о чём-то размышляли, к нам в палатку заглянул техник, ответственный за наши инструменты, и сообщил нам:

— Всё готово, можете выходить.

Вот и настал момент истины, когда станет ясно, пойдут ребята на сцену или нет. Но когда техник ушёл, Фэй, похоже, решила за всех них:

— Мы не выйдем, пока не поговорим с Хувэем, можешь даже нас не уговаривать. Последнее слово за тобой — ты с нами за одно или нет.

Меня, если честно, уже достали эти капризы. Я поправил воротник рубашки и уверенно ответил:

— Просто супер, тогда я выйду на сцену сам.

Я последний раз окинул взглядом ребят, убедился в том, что никто больше за мной не пойдёт, и вышел из палатки.

У сцены техник прикрепил к поясу на моих штанах уже настроенный передатчик сигнала, вручил мне два наушника, которые я сразу надел, а также мою красную гитару, ремень которой я повесил через плечо. После всего этого техник задал мне логичный вопрос:

— А где остальные ребята? С ними тоже надо проделать последнюю настройку.

— Пока что я выйду один, — ответил я. Во мне всё ещё сохранялась надежда, что ребята одумаются и выйдут хотя бы ко второй песне, поэтому я и не стал говорить технику, что на всём выступлении буду только я один.

По ступенькам я поднялся на сцену, и меня тут же встретили овации зрителей. Пока что под Восточной сценой собралось не так уж и много людей, но даже этого количества хватало, чтобы заставить меня волноваться. Я ведь ещё никогда не выходил на сцену в одиночку, а это совершенно не то же самое, когда за твоей спиной есть группа, и всё внимание направленно не только на тебя одного. Может быть, я переоценил свои силы? Сейчас посмотрим.

Проводя последнюю настройку своей гитары, я краем глаза поглядывал на публику. На лицах зрителей выражалась смесь удивления и непонимания. То ли они были удивлены, почему я одет в розовый костюм, то ли не понимали, почему я вышел на сцену один. А скорее всего и первое, и второе.

Вдалеке на некотором расстоянии от толпы я заметил Хувэя, который также смотрел на то, как я настраиваю гитару, нахмурившись. Он явно не понимал, что происходит. Ну, а я не понимал, почему ребята до сих пор ему не позвонили и не выдвинули свои условия. Ведь план был такой, не так ли?

Ладно, больше тянуть время настройкой гитары было бы неуважением к собравшейся здесь публике, а это значит, что пора начинать играть. Только вот какую песню? Мы планировали начать свой сет с «Plug In Baby», чтобы сразу же дать зрителям повод оторваться. Но если я спою её один под гитару, такого эффекта не будет.

В таких условиях из нашего сета лучшим решением будет начать с «Там, где ты», той самой песни, которую мы играли на конкурсе. Как раз сейчас у меня подходящее настроение для неё. А публика вполне поймёт, если я сыграю акустический вариант этой песне. Ну, а что делать после неё, у меня и в голове не укладывается. Буду разбираться уже по ходу.

Я подошёл к микрофонной стойке и начал перебором играть небольшое вступление. Публика тут же оживилась, наконец, дождавшись начала шоу. Со вступлением я решил не затягивать и вскоре начал петь первый куплет песни. Каково же было моё удивление, когда я даже через наушники услышал, как некоторые люди подпевают мне. А ведь песня даже не вышла официально, в сети только были доступны любительские видео с нашего выступления на конкурсе.

Наверное, если бы не такая поддержка публики, я бы и не смог найти в себе уверенность продолжать песню. Но услышав, что мне подпевают, я просто закрыл глаза и начал наслаждаться тем, что происходит. Когда я перешёл к припеву, количество тех, кто подпевал мне, увеличилась. Этого и стоило ожидать, ведь люди в основном легче запоминают припев песни, но для меня это всё равно было чем-то нереальным. Такие чувства и хочется испытывать, находясь на сцене.

Когда я заканчивал первый припев и уже собирался переходить ко второму куплету, всё ещё закрыв глаза, из публики послышались аплодисменты и одобрительные возгласы. Я думал, что они адресованы мне, но оказалось, что вовсе нет. Вступая во второй куплет, кроме своей гитары в наушниках, я услышал ещё и фортепиано. Что? Как это возможно?

Не отрываясь от микрофона и продолжая петь, я повернулся боком и взглянул назад слева от себя. За синтезатором играл Бо в том самом зелёном наряде, который ему подобрала Мари. Когда мы встретились с ним взглядами, мой друг только подмигнул мне и слегка улыбнулся. Слава Богу, хоть кто-то одумался и решил выйти на сцену! Теперь мне не придётся тащить всё на своих плечах.

Второй куплет я уже пел в более приподнятом настроении, думая, что меня уже больше ничто не сможет обрадовать. Но оказалось, что появление Бо — это далеко не последний сюрприз сегодняшнего шоу.

Когда заканчивался второй куплет, и дело плавно переходило ко второму припеву, который должен быть более взрывным, чем первый, боковым зрением я заметил, как на сцену забегает Шэн. На нём был всё тот же белый ободранный наряд, но вот бас-гитара у него была вовсе не от Taibi, а от Denuo — его любимого бренда музыкальных инструментов. Нарушает условия партнёрского соглашения, я смотрю.