Кто-то грубо толкнул его под ребра. Рик обернулся. Это был Иешуа.

— Дай дорогу Смотрителю! — рявкнул он.

Действительно, Крез снова выступил вперед. Толпа утихла. Дождавшись, когда шум угаснет, Смотритель заговорил, и на этот раз в его голосе проступила сталь.

— Наша великая Коммуна существует вот уже тысячу лет, с самого сотворения Пространства богом Машины. Мы — избранный народ, настоящие праведники. Но великий бог постоянно посылает нам испытания, чтобы проверить стойкость и веру людей Омикрона в порядок вещей. На наших предков нападали орды чудовищ из внешнего Пространства, люди терпели лишения, голод и мор от страшных болезней, но выстояли в этих суровых испытаниях, доказав свое величие! Если бы не их сила, нас бы сегодня не было! Лишения делают человека сильнее, и чем больше трудностей, тем сильнее мы становимся.

Крез сделал паузу. Толпа слушала в абсолютной тишине.

— Испытания не кончились. Это хороший знак. Бог хочет убедиться в нашей верности. Он хочет удостовериться, что сила не покинула нас. Мы с честью выдержали суровые холода. Скоро созреет новый урожай, и нам не придется экономить на еде. Но на этом беды не закончились! Коммуне Омикрона угрожает новая опасность!

Крез обвел толпу взглядом, в котором Рик с содроганием уловил животное наслаждение, граничащее с безумием.

— Позавчера северный Патруль поймал трех лазутчиков из внешнего Пространства! Эти грязные варвары хотели разнюхать все про нас, чтобы напасть на Коммуну. Их армия там, снаружи, готова ворваться сюда, чтобы грабить, жечь и убивать!

Толпа ахнула.

— Мужчин они убьют, женщин уведут в рабство, а с детьми и стариками сделают такое, о чем у меня даже язык не поворачивается сказать! Но мы будем готовы. Мы допросили негодяев и выведали планы врага. Им не застать нас врасплох! Никогда этого не будет! Коммуна Омикрона отразит любую угрозу. Мы хотим мира, но готовы к войне. Одного из шпионов мы отпустили, чтобы он передал своим вожакам предупреждение не соваться к нам. Второй совершил самоубийство прежде, чем мы смогли его спасти. А вот третьего я передаю вам на суд, люди Коммуны. Вот он!

Крез сделал знак, и на середину площади вышел конвой, сопровождавший связанного пленника. Пленник — мужчина, сильно хромал, его поддерживали под локти. Голова бессильно свисала на грудь. В полной тишине пленника ввели в образовавшийся круг. Стража отступила. Почти сразу же он опустился на колени.

Толпа жадно рассматривала чужака. Рик тоже пригляделся и с удивлением отметил, что мужчина одет в серебристый костюм, порядком испачканный, но все равно. Рик где-то видел такой костюм!..

— Вот он! — крикнул Крез. — Враг!

Толпа зашумела. На пленника показывали пальцами. Люди с ненавистью разглядывали его как опасного хищника.

— Эй, ты! — крикнул Крез. — Зачем вы пришли к нам? Отвечай!

Один из стражников ткнул мужчину электро-жезлом; тот застонал. Крез повторил вопрос, но кроме мычания пленник не смог произнести ничего внятного. Лицо его было сильно изуродовано, глаза затравленно метались по сторонам. Он рванулся, но тут же упал навзничь. Толпа отшатнулась. Завизжали женщины.

— Они даже говорить толком не могут! Ревут как звери!

Какой-то мужчина вышел из толпы и плюнул пленнику в лицо. Другой подскочил, чтобы ударить под дых.

— Довольно! — рявкнул Крез. — Не будем уподобляться этим зверям. Люди Коммуны, братья и сестры, послушайте! Я отдаю этого варвара на ваш суд и спрашиваю вас: как с ним поступить? Я сделаю так, как вы скажете. Но не буду скрывать, что этот зверь тяжело ранил одного из наших патрульных. Итак, я слушаю ваш приговор.

Толпа хранила молчание. Люди переминались с ноги на ногу, человеческое море волновалось, по нему прокатывались волны, а голодные глаза с ненавистью разглядывали скорчившееся посреди площади тело. А потом кто-то крикнул:

— Смерть варварам!

Ему вторил голос с другого конца площади. И, как эхо, этот крик стал отскакивать от стен, множиться, чтобы охватить всех присутствующих. Вскоре толпа скандировала:

— Смерть варварам! Смерть, смерть!!

Крез жестом заставил всех смолкнуть.

— Я правильно понял приговор?

— Да! — проревели в ответ сотни глоток.

— Именем Коммуны Омикрона! Как верховный судья и исполнитель воли народа, приговариваю тебя, варвар, к смертной казни.

Пленник едва приподнял лицо к свету прожекторов, издал слабый хрип.

— Мы проявим милосердие и лишим тебя твоей жалкой жизни без лишних страданий.

Толпа одобрительно загудела.

— Привести приговор в исполнение!

К приговоренному подошли двое стражников, один рывком поставил на ноги, другой вынул жезл, включив оружие на максимальную мощность. Пленник дернулся, выплюнул кровавый ком и, прежде чем смертельная молния превратила в ничто его разум, выкрикнул:

— Нет! Нужно включить гене…

Спустя мгновение он был мертв. Крез обратился к присутствующим:

— Братья и сестры! Учитывая сложившуюся ситуацию, я прошу у вас разрешения вершить правосудие от имени Коммуны впредь по своему усмотрению, законно и справедливо.

Народ одобрительно загудел. Толпа стала медленно расходиться. Впечатленный и ошеломленный Рик шагнул, не глядя, в сторону и наткнулся на кого-то. Поднял взгляд — это был сам Крез. Их глаза встретились.

— Поздравляю! — Глава Коммуны сжал Рику ладонь и скрылся в сопровождении охраны.

Рик повернулся к площади, где вершилась казнь. С тела варвара уже сдирали одежду. Через полчаса оно исчезнет — утащат люди с нижних уровней. Те, у кого совсем скудный паек.

— Вернулся! — провозгласила Аврора, когда Рик переступил порог комнаты.

Он потрепал сестру за кудряшки, отметив, что совсем недавно она доставала ему едва ли до пояса, а сейчас уже почти на уровне груди. Растет.

В комнате был кто-то еще; Рик сразу почувствовал присутствие чужого человека. Им оказался старый Киото.

— Здравствуй, Рик, — раздалось из дальнего темного угла.

— Здравствуйте.

— Я тут помог Авроре немного прибраться, — заулыбался Киото, подавшись к свету и блеснув ровными крепкими зубами. Чего нельзя было сказать о морщинистом лице — возраст не скроешь.

— Благодарю, но чем обязан? — насторожился Рик.

За последнюю неделю он здорово утомился. Каждый день приходилось ходить в наряд. Напряжение не покидало его даже во сне.

— Давайте обедать! — сказала Аврора.

— И то верно, — согласились все.

Рик ел всегда не спеша, чтобы лучше усвоился паек. Тем более теперь его рацион пополнился: к картошке, хлебу и бобам добавился ломоть мяса. Мясо! Незаметно, пока вертлявая сестра искала под столом оброненную ложку, он подкинул ей ломтик. Киото одобрительно кивнул. Рик отодвинул тарелку, хлебнул из кружки браги — баланды из перебродивших ячменных колосьев, которые все равно не проросли на ферме и поэтому их бы выкинули или кто-нибудь, как Рик прибрал бы к рукам. Взглянул на настенные часы, сказал:

— Сегодня не ваша смена?

— Ага. — Киото по кусочкам отправлял хлеб в рот.

Рик кивнул.

— Поздравляю тебя, Рик. В твоей жизни наступил новый важный этап.

— Да, спасибо. Все так говорят.

— Наверно, устал выслушивать.

— Вы всегда зрите, как это называется, в корень.

— Ты образованный малый. У тебя большое будущее.

— Ближе к делу.

Рик не любил долгие разговоры.

Перед сном он хотел почистить новую форму — темно-синий костюм из плотной ткани, который ему выдали после переезда наверх. Форма была красивая. На груди красовался иероглиф Коммуны, символизирующий собой Круг Жизни — «О». Омикрон. Теперь он будет ходить в этой форме следующие десять лет, до своего тридцатилетия, чтобы снова пройти испытания, предписанные Комитетом, и решить свою судьбу. Как и все люди сектора. Так было, так будет.

— Да, ты прав. — Киото погладил Аврору по кудряшкам. — Сходи поиграй, малышка.

Аврора показала старику язык и исчезла. Все в Коммуне относились к старикам с некоторой долей пренебрежения, ведь круг их жизни всяко подходит к концу.