К колесам огромной мертвой машины цепями были прикованы его бывшие спутники. А вокруг словно бесновались все демоны ада. В отсветах костров Рик со смешанным чувством ужаса и любопытства разглядел сборище странных человекоподобных существ, которые без всякого порядка, словно животные, лежали, сидели, ходили по своему лагерю. Это были уроды — люди, исковерканные Пространством, отражения его кривого зеркала. Рик видел гипертрофированные части тел, украшенные торчащими из плоти обрубками. Даже те, кто внешне выглядел нормально, имели нездоровую кожу, наросты из бугров на позвоночниках, безобразные пятна, созвездия мохнатых бородавок и крупные язвы. Попадались карлики, люди с двумя головами, с тремя руками, одноногие, одноглазые, безухие, безволосые, вспученные, словно тесто на дрожжах. Безобразные кривляки в скомканном тряпье. И все они оживленно крутились возле варваров, тыча в них копьями, кидая камешки, громко гомоня. Они гоготали, когда Ахмед ругался после очередного попадания в него камнем. Они приплясывали возле своей добычи, потрясая оружием: заточенными крючьями и просто железками.

Рик с тревогой заметил, что привязаны только двое — Ахмед и Майя. Поодаль, вокруг большого костра, сидело с дюжину чудовищ. Они с аппетитом пожирали мясо, изжаренное на огне, над которым расположили длинный вертел с остатками добычи. Рик зажал себе рот, чтобы не закричать — остекленевшими глазами на него смотрел усатый варвар, его голова — единственное что осталось нанизанным на вертел.

Раздался новый взрыв смеха. Какой-то урод ткнул Ахмеда палкой в промежность. Ахмед завопил от боли.

— Птичка чирикает! — орал мохнатый одноглазый детина, показывая на пленников пальцем.

Кто-то пытался раззадорить Майю, но девушка опустила голову и не отвечала на тычки. К ней подобралась сгорбленная старуха и принялась щупать ее рыжие локоны, щеки, водить пальцами по губам, шее, груди и животу, причмокивая от удовольствия. Сзади подскочил лысый уродец, обезображенный бородавками, и дал ей такого пинка, что старуха кубарем покатилась прочь. Лысый ударил себя в грудь кулаком.

— Моя! — Он поднял над головой дубину. — Кто тронет, убью! Будет моей женой. Яргу нужны хорошие жены сверху.

— Добычей надо делиться! — закричали со всех сторон.

— Если бы не я, вы бы жрали сегодня крыс! — рявкнул он, со свистом рассекая дубиной воздух. — Прочь, отродье!

Толпа с ворчанием отступила. В лысом явно признавали лидера. Он склонился над Майей, грубо взял за подбородок четырехпалой рукой, критически осмотрел.

— Убери от нее руки! — взвился Ахмед.

Ярг хрипло рассмеялся, выкрикнул приказание, к Майе подбежал кривоногий толстяк-бородач, снял с пояса связку ключей и разомкнул замок на цепи. Как только оковы спали, Ярг взвалил Майю себе на плечи и провозгласил:

— Пойду любить свою жену!

— Отпусти ее, тварь! Слышишь? — кричал Ахмед, безуспешно пытаясь дотянуться до лысого ногой. Вожак чинно прошествовал к одному из больших контейнеров. К нему подбежал уродец с длинными до колен руками.

— Проверьте сети на восточном луче, — приказал ему Ярг.

Рик отвернулся, не в силах больше наблюдать за происходящим. Ему стало очень холодно. Мертвый свет, исходивший от потолка и стен, не мог согреть, а до костров было далеко. Рик прикинул расстояние до контейнера вожака и до Ахмеда. Опять далеко. Надо подобраться ближе. Он начала прикидывать, как незаметно подобраться к контейнеру, почувствовал на себе чужой пристальный взгляд. Резко обернулся.

В двух шагах стоял карлик, одетый в лохмотья. Его можно было принять за ребенка, если бы не лицо, покрытое старческими морщинами. Они с минуту молча разглядывали друг друга.

— Брось оружие, — сказал карлик.

— Нет, — просипел Рик. Его затрясло.

— Не бойся. Откуда ты? Сверху?

Рик кивнул, опустив кинжал, но не выпустил его из ладони.

— Зачем ты спустился?

— За божественным огнем.

Карлика это вроде бы заинтересовало. Он флегматично уселся на пол, поджав под себя ноги.

— А с чего ты взял, будто он здесь есть? Посмотри вокруг.

— Я не знаю… Давай разойдемся мирно. Дай мне уйти.

— Нет.

— Я буду драться.

— Не сомневаюсь. Но сначала я хочу с тобой поговорить. Расскажи мне о верхнем мире.

Карлика словно бы не интересовала творившаяся рядом пирушка. В его глазах отражалась внутренняя сила, ум и жесткость.

— Там мои друзья…

— Мне жаль, но такова цена неосторожности. Они поступили глупо. Это признак слабости. А слабые здесь долго не живут.

У Рика появилось отвратительное чувство — будто что-то проникло к нему в голову и осторожно копошится там с неведомыми целями, перебирая воспоминания, как инструменты в ящике. Накатила слабость, он оцепенел, не в силах сопротивляться чужой воле, завладевшей рассудком. Вокруг будто стало темнее, а лицо карлика, напротив, ближе и ярче, словно его осветили фонарем. Это существо обладало невероятной силой.

— Отпусти меня… — собрав остатки воли, промямлил Рик.

— Подожди. Ты боишься меня. Я для тебя чудовище. Ты пошел на риск, выйдя за пределы своего дома. Ради нее и всех, кого называешь варварами, ради преследовавших тебя жителей Коммуны. А еще тобой движет жажда, дикая жажда выяснить истину и понять этот мир. Это смелый поступок. Прекрасно. Твоя жизнь имеет большую ценность. Я всегда искал таких, как ты. Но вы все ошибаетесь. Все ваши помыслы неверны.

— О чем ты говоришь?

— Поймешь со временем. — Карлик указал узловатым пальцем в сторону лагеря. — Дальше, на той стороне, есть другие деревни, я пришел оттуда. Они не трогают меня потому, что я умею делать это в каждой голове. В самый первый день Ярг хотел сварить из меня суп. Сейчас он боится даже смотреть в мою сторону. Его клан живет здесь с тех пор, как из недр пришли чудовища и стали охотиться на людей. Раньше внизу жили люди, много людей. Это было давным-давно. Потом случился большой Бум, и многие люди погибли от пожара, и еще больше потом умирали медленно. Кто-то спрятался в своих жилищах, кто-то убежал, другие остались. Они знали, что внизу притаилась Смерть, но все равно остались. Многие из них умерли, а те, кто выжил, стали такими, как вон те или я. Людей было совсем мало. Они уже сами не понимали, кто они и что творят. Потом пришли чудовища, и наши племена бежали наверх, вот сюда. Внизу тепло, но опасно. Здесь холодно, но можно жить. Чудовища сюда не залезают. Люди Ярга ловят в сети все, что падает сверху. Самые смелые спускаются вниз на охоту в джунглях. Так мы и живем уже много дней.

Карлик закрыл глаза, и Рик ощутил, что рассудок прояснился, в сознании нет больше чужого присутствия и воли. Он был готов бежать отсюда без оглядки, лишь бы не попасть под чуждое влияние вновь, но разум подсказал: так делать не стоит.

— Хочешь, чтобы я взял тебя с собой? — спросил Рик, пересилив страх.

— Нет. Потому что не возьмешь. И потому, что мое место здесь.

— Тогда зачем ты все это рассказал?

— Затем, что ты пойдешь дальше и должен знать, что ждет там, внизу. Ни один человек еще этого не делал. Ты говоришь, что ищешь священный огонь. Возможно, это как раз то, что сделало большой Бум. Ты умеешь пользоваться этим огнем? Конечно нет, ведь я был в твоей голове и все знаю. Но ты хочешь научиться, вот что главное. Дождись утра. Утром они спят.

Карлик встал и пошел в лагерь. Он двигался с трудом, словно суставы его поразила странная болезнь, и каждое движение причиняло мучительную боль. Карлик вдруг замер на полпути — маленькая черная фигурка, очерченная красными сполохами пламени. Сказал:

— Омега — это не конец, а начало.

И скрылся в тени контейнера.

Рик выждал немного, а потом прокрался вперед по следам карлика и влез в углубление под контейнером, сжался в комок. Сердце слабо трепыхалось в груди, кровь словно остыла и едва текла по жилам. Весь остаток ночи он пребывал в забытьи, вздрагивая каждый раз, когда выныривал из беспокойного сна от криков поблизости.

У него не было часов, потому что на каждом уровне сектора Омикрона всегда висел циферблат и было легко узнать время суток. Сейчас приходилось ориентироваться по ощущениям. Наконец крики стихли, лагерь погрузился в тишину. Изредка мимо контейнера кто-то проходил, и Рик опасался выбираться на поверхность. Он вылез, когда погасли костры. Уроды из клана Ярга разбрелись по лежкам.