– Кхм… Простите, леди Колридж, – повторила я спокойнее, не опускаясь до уровня собеседницы, – но мне душно. Могу предложить поменяться местами, чтобы на вас не дуло.

– Я не люблю ездить спиной по направлению к движению, – заявила она.

– А я не люблю мариноваться в маленьком душном пространстве.

– Тогда тебе стоит прогуляться по коридору, там всегда форточки открыты.

– Я бы прогулялась, если не хотела прилечь и отдохнуть после тяжёлой ночи.

– А что такое ты делала ночью, что чувствуешь усталость?

– Шла пешком из Остловки, чтобы успеть на поезд.

Леди Колридж округлила глаза и прижала подбородок так, что я смогла пересчитать все её богатства, а именно три добротные складки.

– Вы шли пешком из Остловки? – уточнила она. – А я решила, что вы из благовоспитанной семьи.

– Первое впечатление часто обманчиво, – ехидно ответила собеседнице, изо всех сил сдерживая порыв выложить всё, что я о ней думаю. Такое поведение сошло бы мне с рук с Жаннет, но не с незнакомой дамой, которая, оскорбившись, может вознамериться устроить дуэль мужей. Что бы в итоге не выбрали – пистолеты или старые добрые мечи, мой муж проиграл бы. Если только слуге не позволено содействовать в таких случаях.

Леди Колридж состроила кислую мину, встала и вышла. Через несколько минут она вернулась в компании дежурного по вагону и заставила его закрыть форточку.

– Что-нибудь ещё, миледи? – вежливо спросил дежурный.

– Да, – оживилась я, – откройте, пожалуйста, форточку, а то тут так душно. – Демонстративно обмахнулась рукой, закатив глаза.

Бедолага испуганно посмотрел на мою соседку. Та одним взглядом отговорила дежурного вникать в детали проблемы «душно-дует».

– Если я найду место в другом купе или кто-нибудь согласится с вами поменяться, вы готовы?.. – неуверенным тоном обратился ко мне мужчина, понимая, что с женщиной постарше такое наглое предложение не пройдёт безнаказанно.

– Готова, – согласилась, не дав ему договорить. – В противном случае у вас будут проблемы с моим мужем, а мой муж – министр при дворе короля, – не побоялась я использовать главный козырь, приврав немного.

– И жена министра ходит пешком? – не поверила леди Колридж.

– Мне врач рекомендовал каждый день гулять по нескольку часов. В дороге я буду лишена такой возможности, поэтому решила эту проблему разом, отгуляв всю норму за несколько дней.

Дама смотрела на меня, как на безумную. Казалось, она вот-вот выразит желание воспользоваться предложением дежурного вместо меня, но гордость удерживала её на уже согретом широким задом сидении.

Я предприняла попытку поспать, но эта невозможная женщина не замолкала, пересказывая все сплетни, которые только могла вспомнить. Не выдержав, я сходила на поиски дежурного по вагону, но он меня не порадовал хорошей новостью: свободных мест нет, а упрашивать кого-то из сэров поменяться местами с одной из дам он не рискнул, потом что тогда надо было узнать мнение леди Колридж по этому поводу. И она бы поделилась им, украв ещё час жизни. Смирившись с неудобством, я попросила накрыть стол для чаепития. Дежурный проинформировал меня о расценках на угощения, и я вспомнила, что не позаботилась о такой мелочи, как дорожные расходы. Я никогда не ездила на поезде и редко выбиралась за стены Остловки. В самом городе мне достаточно было выбрать в магазине нужный товар и его доставляли в дом с чеком на отплату, который отправлялся на рабочий стол отца. Мне даже не надо было говорить, кто я и на какой адрес отправить посыльного. А тут… за дополнительные услуги надо было платить на месте.

Конечно, сама виновата, что не озаботилась этим вопросом. Из-за всего случившегося голова перестала работать как надо, я даже не узнала, где именно живёт сэр Вингельдерский. Если в хлеву или конюшне… Такое жильё не для человека.

С трудом выдержала пытки «светским» разговором, в котором я присутствовала в качестве декорации, до первой остановки, где пассажирам предлагалось воспользоваться ресторацией. Все сошли на станции и пошли в указанном работниками железной дороги направлении, я же решительно устремилась в конец поезда.

На подходе заметила слугу Марселя: он приоткрыл дверь крытого вагона и спрыгнул на землю.

– Гас! – окликнула его и прибавила шаг.

Парень метнул в меня перепуганный взгляд и резко задвинул дверь.

– Ты что делаешь? – не поняла я.

– Ничего… миледи, – не стал мудрить он с ответом.

Я посмотрела на высоту, которую надо было преодолеть без помощи ступенек, чтобы забраться в вагон для скота.

– Я хочу поговорить с сэром Вингельдерским. Не мог бы ты мне помочь с этим? – решила не показывать гонор хозяйки и махать перед конопатым носом растерянного паренька правой ладонью, демонстрируя полное право приказывать ему.

– Не думаю, что сейчас подходящий момент.

Я нахмурилась, проглатывая первую волну возмущения.

– А когда у моего мужа будет время, чтобы обговорить потребности его жены? – спросила я у Гаса.

– Я… я… – повторял парень, выкатив глаза.

– Отойди, – велела ему.

– Сейчас действительно неподходящее время, – настаивал Гас, заслоняя собой доступ к двери.

– Видят боги, я не хотела этого делать, – произнесла, тяжело вздохнув. – Гас! В сторону! Иначе я буду требовать, чтобы тебя наказали за препятствие общения с супругом. Думаешь, твой хозяин обрадуется, когда узнает, что ты не позволяешь мне увидеться с ним?

– Но…

– В сторону, я сказала!

Потянулась к двери, чтобы толкнуть её. Гас навалился всем телом, мешая мне распахнуть дверь. Возня с пыхтением могли привлечь чьё угодно внимание, если бы вагон не стоял поодаль от оживлённой части станции – там, где располагалась ресторация, дразня желудок мыслями о еде.

Мне удалось добиться своего: дверь отъехала в сторону, Гас попытался её захлопнуть, но появившаяся в щели голова заставила нас обоих замереть.

– Что вы делаете? – поинтересовался Марсель, пристально смотря на нас одним глазом.

– Милорд, миледи хотела…

– Миледи очень хотела поговорить, – перебила я слугу.

– По душам? – спросил Марсель, приподняв переднюю губу и обнажив ровный ряд белых зубов.

– Нет. О еде. Мне показалось, или ты улыбнулся?

– Тебе показалось, – фыркнул Марсель и плотно сжал губы. – Гас, помоги леди Глории забраться ко мне, – приказал конь и отступил в глубь вагона.

Я потянула носом воздух, оценивая своё желание поговорить с мужем на его территории, но долгое нахождение рядом с леди Колридж лишило меня нюха.

Гас извинился. Я посторонилась. Он отодвинул дверь и указал на подножку, предложив руку и плечо в качестве дополнительной опоры.

Оценив обстановку, я задрала юбку и поставила ногу на подножку. Бросила подол и, вцепившись обеими руками за стенку и дверь вагона, подтянула себя вверх. Дальше запуталась в юбке и бухнулась коленями об пол.

– Миледи? – запаниковал снаружи Гас, не решаясь прикоснуться ко мне без моего разрешения.

– Я в порядке, – отозвалась, стоя на четвереньках.

Дверь распахнулась шире, слуга ловко забрался внутрь и, вместо того чтобы подать мне руку и помочь встать с пола, бросился к своему хозяину.

– О, ну что вы. Я и сама встану, – пробухтела под нос, поднимаясь с колен и отряхивая юбку.

– Сильно ушиблась? – привлёк моё внимание вопросом Марсель.

– Не сильно, – процедила в ответ, наблюдая, как Гас осторожно застёгивает попону на коне. – Мне нельзя было к тебе из-за того, что на тебе не было попоны?

– Прости моего слугу, – ответил Марсель, верхняя губа коня задержалась в верхнем положении, демонстрируя зубы.

Ну точно улыбается! И издевается! На пару со слугой.

– Гас тщательно следит за исполнением законов для разумных животных: мне нельзя в естественном виде появляться перед людьми, как и людям нельзя видеть меня в неподобающем виде.

– Даже если речь о твоей жене? Мне, вроде как, полагаются поблажки.