– Я не намерен выслушивать твои оскорбления в адрес своей женщины.

– Ах, вот как! Значит, она своя?! А я всегда была чужой? Или стала ею, когда Жаннет тебе об этом сказала?

– Глор-рия, – предупредительно рыкнул папа.

– Что?! Что, Глория?! – проорала во весь голос. – Ты сошёл с ума! Из-за неё!.. Почему я должна страдать по её прихоти?! – Я сверлила отца вопросительным взглядом, ожидая объяснений, ведь вся эта история с конём и женитьбой не укладывалась у меня в голове. Ну не может отец опуститься до такого варианта брака. Я не верю. Я отказываюсь в это верить.

– Я хочу, чтобы ты вышла замуж за сэра Вингельдерского, потому что считаю его подходящей парой для отбившийся от рук дочери, – припечатал отец ответом.

– Нет. Не верю, – едва слышно обронила я. – Ты… не можешь так поступить со мной.

– Могу, потому что я твой отец и я отказываюсь дальше отвечать за твою жизнь и достаток.

– Просто избавляешься от меня, чтобы я тебе не напоминала про маму ни словом, ни своим молчаливым присутствием, – подвела я черту.

– Если бы молчаливым, – буркнул отец, воздев глаза к потолку.

– Ясно… Хорошо… Раз ты так хочешь, – расстроенно произнесла я, не в силах больше продолжать эту войну. – Я выйду за коня и уеду. Раз ты так хочешь.

– Глория, давай без этого трагизма.

– Нет, что ты. Я, как примерная дочь, готова исполнить твоё желание.

Недовольно качнув головой и не обронив более ни слова, папа ушёл. Я вернулась в спальню и приступила к сборам. Предстояло решить, какие вещи мне нужны и какие из них можно взять. Без участия Жаннет не обошлось. Благодаря её ценным указкам, мой скарб уместился в один дорожный сундук, уже выдавший столицу во времена молодости моей матери.

Только задремала, как в комнату влетела Жаннет с радостным возгласом: «Вставай, всё счастье проспишь!». Она, скорей всего, вовсе спать не ложилась, чтобы как раз-таки своё счастье не проспать – мою свадьбу с сэром Вингельдерским… конём. Боги! За что мне это?!

Из Жаннет энергия била фонтаном, а у меня сил едва хватило, чтобы умыться, одеться и сесть перед трюмо. Бетти, которой пришлось встать раньше обычного, это всё тоже не нравилось.

– Леди Жаннет, вы так рады за леди Глорию, что я вот-вот ослепну. И кто тогда будет собирать невесту? Вслепую с этой «красотой» я такое сотворю, что конь – простите, жених сбежит, не признав избранницу, – проворчала Бетти.

На несколько блаженных минут мачеха перестала испускать писк, похожий на крик встревоженной летучей мыши, и возбуждённо махать руками, словно крыльями. Вероятно, кто-то опустошил запасы кофе на кухне, и всё ради самого счастливого момента в жизни каждой женщины – обретение полной и безоговорочной власти в доме… пока муж не вмешается.

– Зато я нашла плюс в этой свадьбе, – озвучила я момент осознания.

– Это какой же? Станете ближе к природе? – по-доброму съязвила Бетти, укладывая мои волосы.

– Я перестану слышать комара, который живёт в этом доме.

– Комара? Боги, я покроюсь пятнами, если этот кровосос меня укусит! – всполошилась мачеха. – Бетти, закончишь с Глорией, займись комаром. Его надо убить! Пока этот гад не размножился.

– Ты же знаешь, что кровь сосут самки комаров? – устало поинтересовалась я у Жаннет.

– Да? – Мачеха задумалась. На её лице читался сложный мыслительный процесс.

– Она не поняла, – усмехнулась Бетти.

– Всё я поняла! – очнулась Жаннет, которой определённо стоило уделить времени для сна. – Закончишь с Глорией, найди комара: если это самка – убей! Самцов можешь оставить. Я же не зверь какой-то.

– Самцы комаров оценят твой гуманный подход, – сказала я.

– Леди Глория, – недовольно пробурчала Бетти, – это не вам ловить комаров и выяснять их половую принадлежность.

– А ты не усложняй: разденься до гола и жди, когда на тебя сядет комариха, а самцы такое угощение проигнорируют, – подсказала я.

– Фу! Нет. Не смей… такое делать, – запнулась Жаннет.

– И не думала, – фыркнула гномиха. – Я войну прошла не для того, чтобы участвовать в охоте на комаров в качестве наживки.

Я была готова: дорожное синее платье вместо белого свадебного, шляпка в тон вместо фаты. Моя свадьба – секрет, а увидь меня кто во всём белом и воздушном, таковой она в миг бы перестала быть.

В местной церкви мы оказались с первыми лучами солнца, конь был на месте, а с ним какой-то незнакомый парень в неброском дорожном костюме.

– Вы здесь, – выдала я вместо приветствия своему жениху, выбравшись из кареты.

– Я здесь. Или можно было не приходить на собственную свадьбу? – выразил он сомнение, тряхнув шелковистой гривой.

– Помыли голову?

– И причесался. С головы до ног, – обратил моё внимание жених на то, как волоски идеально лежат, один к одному, а шерсть лоснится, будто смазанная чем-то.

– Доброе утро, сэр Вингельдерский, – поздоровался отец, вызволив Жаннет из тёмного нутра кареты.

– Доброе, – кивнул конь и проинформировал: – Церковь закрыта.

– Как вы это поняли? – поинтересовалась я.

– За ручки подёргали, – ответил конь.

– Чем?

– Слугой. Фыр… Слуга использовал данные ему богами руки.

– Хорошо, когда слуги могут хоть что-то использовать, данное им богами.

– Ой, вы такая милая пара! – воскликнула мачеха и сунула мне под нос букет. Я молча отказалась принимать цветы.

– Жаннет, – шикнул на неё папа, – ты своими криками счастья решила созвать остловчан на наш семейный праздник?

– Прости, прости, – зашептала та, прикрыв ладошкой рот.

Папа обошёл церковь, исчезнув из виду на несколько долгих и томительных минут.

– Всё ещё настроены серьёзно? – спросила я жениха, разрушая повисшую тишину.

– Я всегда серьёзен. Я не человек, который ради своей выгоды, готов на всё.

Я с подозрением покосилась на коня.

– У меня точно нет никакой выгоды в таком муже, как вы.

– И, несмотря на это, готовы венчаться со мной?

– Отец этого хочет, кто я такая, чтобы перечить.

– Хм… мне показалась, что вы именно такая, в противном случае нас бы здесь не было.

Я послала презрительный взгляд скакуну, сующему свои большие ноздри в чужие дела.

– Значит, вы не расстроитесь, если всё закончится ничем? – загадочно спросил конь.

– Что значит «ничем»? Я уже настроилась стать вашей законной женой. И что теперь? Настраиваться на ничто? Будут недовольные. Прямо в первом ряду. Рискуете получить букетом по ро… лицу, – предупредила по-дружески, стрельнув глазами в Жаннет, блаженно вдыхающую ароматы цветов.

– Как-то мне не хочется букетом по… лицу, – сконфуженно шепнул сэр Вингельдерский, вытаращившись на мачеху, которая принялась напевать свадебную мелодию себе под нос.

– Теперь понимаете, почему я вовсе не против сбежать из дома, даже в такой компании, как ваша.

Марсель взглянул на меня одним глазом, в котором отразилось понимание и сочувствие. Но, может быть, мне показалось.

– Заходим все внутрь, – скомандовал папа, прервав наш разговор и пение мачехи.

Все устремились в церковь. Отец каким-то образом открыл двери изнутри.

– А где священник? – поинтересовалась Жаннет, окидывая взглядом неф, заставленный длинными лавками.

– Да чтоб тебя! Я сейчас вернусь, – обронил папа и умчался. Он забежал в маленькую неприметную дверь, ведущую в служебное помещение для священнослужителей, недовольно ворча что-то себе под нос.

Мы – мачеха, я, конь и его слуга неспешно прошествовали к алтарю.

– Я же сказал: животных с людьми не венчаю, – упирался старик, которого под локоток вытащил из каморки отец.

– А мужчину с женщиной?

– Мужчину с женщиной? – засомневался священник.

Папа остановился и, оправив на старике рясу, отошёл от него. Тот расслабился, выдохнул и скукожился на глазах. Такой старый… Странно, как он не рассыпался, пока папа помогал ему найти путь к алтарю и молодым… человеку и животному, жаждавших соединить свои жизни.