– Когда среди твоей родни есть сучки, приходится хорошо относится к ним, – предприняла я попытку понизить градус радости у мачехи.

– Не совсем понимаю, что тут происходит, – нерешительно обратился к нам конь, – но если документов у меня никто проверять не будет, позвольте мне пройти.

– Не человек – проедешь, – буркнула я, переживая, что этого гостя так просто не отпустят: на горизонте не было видно другого претендента для исполнения отцовской угрозы, а Жаннет так и сияла коварством.

– Простите, сэр, как вас зовут? – поинтересовалась она у коня, сложив зонтик, чтобы вцепиться в него обеими руками, дабы справиться с переполнившим её ажиотажем. Это ведь так здорово, когда появляется шанс не только избавиться от надоевшей падчерицы, но и сломать ей жизнь.

– Марсель, – деловито представился конь и почтительно поклонился, заведя одну переднюю ногу за вторую.

– Марсель, а дальше? – уточнила Жаннет.

– Просто Марсель, – заподозрил что-то неладное конь. – Что-то не так?

– Нет, – поспешили его успокоить в один голос папа с Жаннет.

– Меня зовут Гордон Миллер – бургомистр Остловки. И я рад вас приветствовать в нашем городе.

– Я, конечно, сообщал, что приеду к вам с инспекцией, но не думал, что вы будете поджидать меня у самых ворот, – ответил ему конь, окинув всю скромную процессию подозрительным взглядом.

– Простите? Я что-то не понимаю, – сконфузился отец.

– Я помощник министра земледелия, Марсель Вингельдерский, – представился конь ещё раз, без утайки, – прибыл для инспекции полей и урожая.

– Из столицы? – уточнил папа, побелев на глазах.

– Да.

– Это же замечательно! – воскликнула Жаннет, всплеснув руками. – Дорогой, давай пригласим сэра Вингельского…

– Вингельдерского, – поправил её конь.

– … к нам в дом, чтобы всё обсудить, – договорила она, проигнорировав правку сэра коня.

– Всё? – очнулась я, поняв её замысел: дома и стены помогут уговорить отца на любое безумие, которое способен родить мозг мачехи.

– Всё, – довольно подтвердила Жаннет. – Карета уже здесь.

– Хм… я в карету не залезу, – отметил очевидное конь.

– Ну вы рядом можете побежать или сзади, – беззаботно подсказала мачеха решение проблемы.

– Ага. Глотайте пыль, – прокомментировала я, ощутив долгожданную свободу на запястье. Вот только бежать было некуда, оставалось лезть в карету и думать о том, как можно избежать худшего исхода.

Первый завтрак закончился не начавшись, второй завтрак никак не мог начинаться из-за гостя. Конь стоял, нависнув мордой над обеденным столом, бросая растерянные взгляды. Жаннет настояла на том, чтобы гость постоял с нами за одним столом. Вернее, конь стоял, а мы сидели. Мы же воспитанные люди, но стоять за столом – это дикость. Ну что ещё можно ожидать от пигалицы с куриными мозгами. Папа подправил немного ситуацию, попросив одного из слуг положить на большое блюдо лучшего овса из личных запасов.

– Мне, право, неудобно, – пробасил Марсель, наблюдая, как все суетятся вокруг него.

Все, кроме меня.

Я, флегматично взирая на бессмысленную возню, пользовалась случаем и ела, пока никто опять не вытащил силой из-за стола, грозя отдать первому встречному, словно надоевший патефон.

– Даже в столице люди не разделяют стол с разумными животными, – подметил наш гость, не решаясь притронуться к ароматному овсу.

– То в столице, – отмахнулась Жаннет, – мы в Остловке придерживаемся более современных взглядов и выстраиваем отношения с разумными животными так же, как с обычными людьми.

– Именно так, – подключился папа, отвлекаясь от своей яичницы, – и передайте его величеству, какие мы прогрессивные.

– Я вынужден спросить, – Марсель прочистил горло, что было похоже на обычное лошадиное ржание, – на самом деле по какой причине вся ваша семья, сэр Миллер, оказалась у парадных ворот города?

Папа тоже прочистил горло и вытер рот салфеткой.

– Это очень непросто объяснить.

– Очень даже просто, – пробурчала я, вспомнив, как быстро папа добежал до ворот со мной на буксире.

– Какой-то час назад мне показалось, что в мою голову пришла дельная мысль о том, как вразумить свою дочь, Глорию, – добавил отец, бросив в мою сторону предупредительный взгляд.

Я откусила тост, в душе ликуя: он остыл! Слава богам! Не пришлось обещать, что пойду с опросом по местным мужчинам, чтобы выяснить, кто из них готов дать мне второй шанс, хотя бы в виде свидания. И поползли бы новые слухи о том, как Глория Миллер ищет себе спутника, чтобы избежать гнева отца и не потерять право на наследство. Рано или поздно Жаннет убедит отца подправить завещание, для верности родив ребёнка. Ребёнку сложно будет отказать. Он маленький и беззащитный, в отличие от меня… Если всучат какому-то дурачку. Или сдадут в монастырь подальше от Остловки. С одними дикими животными в округе.

– Это была гениальная идея! – активизировалась главная вдохновительница всех глупостей моего немолодого отца. – Дело в том, что Глория отказала всем женихам в нашем городе.

– Прямо всем? – удивился наш гость.

– Всем, – подтвердила Жаннет, своим писклявым голоском, что ко мне вернулось желание залить уши воском.

– Городок у вас немаленький, – подметил конь, – женихов должно быть много.

– И их много, но они не устраивают Глорию. Я даже подозреваю, что её вообще не привлекают люди, – громким шёпотом поделилась своим выводом мачеха.

– Я тебя слышу, Жаннет.

– Но я видела, как ты смотрела на сэра Вингельского.

– Вингельдерского, – поправил её конь.

– Между вами определённо проскочила искра, – с ехидной улыбкой заявила Жаннет, проигнорировав правку от гостя.

Мы с конём переглянулись говорящими взглядами: «Искра? – как бы спрашивал мы друг друга. – Да нет же».

– Тебе привиделось. Меня привлекают люди. Без обид, – сказала я, прервав паузу.

– Какие обиды. Меня люди привлекают, если только они способны почесать мне спинку, не задавая лишних вопросов и не заглядывая под круп.

Жаннет засмеялась, углядев что-то для себя смешное в том, что больные извращенцы пялятся на достоинство коня, который и в суд может подать за такое. Я пришпилила мачеху укоризненным взглядом, немного охладив её.

– Не все люди способны понять разумных животных и принять их потребности и границы, – прокомментировал папа, сглаживая атмосферу.

– Но животные в одежде выглядят очень мило, словно дети, – сказала Жаннет, хихикая.

– Разумные животные вынуждены на-а-о-одевать одежду, чтобы не смущаться в присутствии людей, которые пялятся на наши интимные места. Даже если делают вид, что не пялятся, вы всё равно пялитесь, – с недовольством произнёс Марсель, не сводя пристального взгляда с Жаннет. Та чуть не поперхнулась соком, но всё (к несчастью) обошлось.

– Если бы не вызывающее поведение людей, мы бы, разумные животные, не одевали одежду.

– Люди заставляют животных одеваться, потому что сами зажатые и закомплексованные, – процитировала я свою горничную-гномиху, которую не устраивало требование Жаннет брить лицо. Мачеха с первого дня пугалась этой маленькой бородатой женщины, которая не стыдилась своих отличительных от людей черт. – Мужчины и так друг с другом соревнуются: у кого хм… достоинства лучше, а тут ещё и своё превосходство над разумными животными докажи. Что? Это правда. Бэтти так сказала!

– Не оправдывайся, – процедил раскрасневшийся отец, чего не смогли скрыть его пышные усы.

– Тебе-то что переживать, по словам Жаннет никакой конь с тобой не сравниться.

– Глор-рия! – рассвирепел отец. Опять.

– Не я выбирала такую мачеху. И уж тем более не мечтала быть в курсе того, что происходит в вашей спальне. Я переехала в другое крыло, но у Жаннет странное понимание о том, какие темы можно обсуждать с падчерицей.

– Я хотела, чтобы мы подружились. И всего-то! А девочки всегда обсуждают мальчиков, – пропищала в свою защиту Жаннет, похлопав глазками в сторону папы. Будто поднявшийся ветерок от её опахал смог бы потушить ту ярость, которая разгорелась в нём.