— Я не могу. Такие движения причиняют боль спине, — стал я возражать.

— Вы жалеете себя, — ответил мне целитель. — Тогда зачем я вам нужен? Жалейте себя дальше, а я поеду спасать других людей, нуждающихся в моей помощи и деньги здесь не при чём. Мы с вами продолжим лечение только тогда, когда вы сумеете починить этот сломанный табурет.

И целитель ушёл, оставив меня наедине с гвоздями и с молотком в руках, а рядом со мной на столе лежал сломанный пресловутый табурет.

— Что ты делаешь? — увидела меня сестр. — Ты с молотком и….Ты собираешься починить вот это…, и она взяла в руки части сломанного табурета. — Что это? Что ему опять взбрело в голову?

— Твой целитель считает, что мне может помочь труд. Я как — то не верю.

— Интересное дело, — только и смогла ответить Ната, думая о чём — то своём. — Возможно, Александр такая терапия тебе и поможет. Недаром же говорят, что труд сделал из обезьяны человека.

— А ты намекаешь на то, что я обезьяна? Да?

— Ага. Александр стал обезьяной, — и девушка рассмеялась весёлым смехом, которого я от неё давно не слышал.

— Да, тебе весело, а мне нужно отремонтировать этот стул, — стал я жаловаться сестре.

— Хочешь, я тебе помогу? — предложила мне Ната.

— Нет, дорогая сестрёнка, я сам. Мужик я или нет, что не могу сделать такую лёгкую работу?

— Хорошо, я пошла. А ты чини свой табурет.

Сестра прошла в холл, где встретилась с целителем и они стали о чём — то весело беседовать, что я разозлился. Схватив части сломанного табурета в руки, я начал примериваться, как их лучше соединить. Одновременно я успевал следить за сладкой парочкой. Как мне по казалось, они чуть ли не целовались. Взяв в свои руки эти гвозди, я понял, что руки всё помнят и лихо сколотил табурет, сумев отремонтировать его.

— А Вы мастер, — оценил мою работу целитель, но я смотрел на него, как грозный лев, который отнял у меня добычу. Целитель не обратил внимание на мои чудачества и предложил табурет испытать на прочность Нате.

— Ой, он сломался, — воскликнула она, когда она села на табурет и весело снова рассмеялась.

— Ничего, — ответил целитель, — Александр сделает Вам новый табурет. Правда же? — спросил у меня Евгений.

— Да, — ответил я, горя желанием быстрее встать, чтобы врезать ему по роже.

Я не понимала методов лечения, которыми пользовался целитель. Они были очень странными. Зачем была эта прогулка на катере или ремонт останков сломанного табурета? Я не могла понять, у меня было море вопросов. Но кому их задать? Я решила, что об Евгении мне стоит поговорить напрямую с лечащим врачом Александра — с Александром Михайловичем. Возможно, он сумеет ответить на мои вопросы. По крайней мере, я на него рассчитывала. Но разговор с доктором пришлось отложить, примерно, на неделю, потому что из Парижа мне позвонила мой агент Катрин. Настало время выполнять условия делового контракта, подписанного мной на добровольной основе с господином Жаном Эженом.

— Здравствуй, Натали! — поздоровалась со мной агент по телефону.

— Здравствуй, Катрин! — Я тоже была рада её слышать. — Ты мне звонишь не просто так. Так ведь, Катрин? Что нужно делать? Я поняла, что настал тот самый особенный случай, когда я не могу отказаться от показа.

— Да, Натали. Ты нужна здесь. Приезжай. Будет благотворительный показ, но его устроители поставили условие — на показе должна быть ты и никого они больше видеть не желают. Ты сможешь прилететь? Если нет, я попробую как — то объяснить господину Эжену твоё отсутствие.

— Катрин, чему посвящается будущий показ? — Меня заинтересовало в сказанных словах Катрин одна фраза: "Благотворительный показ".

— Натали, устроители будут собирать деньги для детей больных лейкемией. Они обещали заплатить за твоё появление хорошие деньги.

— Катрин, — перебила я своего агента. — Звони устроителям показа и поставь их в известность, что я буду бесплатно дефилировать на показе ради больных детей. Хотя бы своим появлением я им помогу. Возможно, какие — нибудь толстосумы пожелают расстаться со своими деньгами и с моей помощью их будет больше. Катрин, ты поняла, что нужно передать.

— Да, Натали, поняла. Я так и передам. А деньги?

— Катрин, не будь такой мелочной. Речь идёт о больных детях. А теперь пока.

— Когда ты вылетаешь, Снежная королева?

— Когда показ?

— Через несколько дней. Я успею прилететь и приготовиться. Катрин, приготовь мне всё необходимое для того, чтобы я могла привести себя в идеальный вид. Ты знаешь о чём я?

— Всё поняла, королева, всё будет хорошо. Пока. Ждём тебя с нетерпением, — и Катрин тут же отключилась.

— Всё не слава Богу, — думала я. — Что же нужно собираться. Я пообещала. Нужно помочь больным детям. Вот заодно и повод привести себя в порядок. Сделаю всё в Париже. Внешность нужно приводить в порядок.

Я решила, что мне нужно поговорить вместе с Александром и Евгением. Позвонив каждому из них лично на телефон, я назначила им обоим встречу в большом зале на первом этаже. Спустившись вниз, я заметила, что они уже сидят в ожидании меня.

— Здравствуйте, всем! — поздоровалась я с ними обоими, не называя никого по имени, после того, как я появилась в зале.

— Зачем ты нас просила здесь собраться? — спросил меня брат. Его синие глаза смотрели на меня, как холодные льдинки и мне стало немного не по себе.

Евгений же ко мне было расположен открыто. Он улыбался во весь рот и был вполне счастливым человеком.

— Здравствуйте, Наташа! — и к тому же добавил к сказанному. — Отличный день!

— Ты не очень любезен Александр, — сделала я замечание брату. — Даже не поздоровался со мной. Сидишь, как бука.

Сашка ничего не стал мне что — то возражать в ответ и вежливо промолчал. Что — то он с утра встал не с той ноги. Это чувствовалось и ему хотелось на ком-нибудь оторваться.

— Что ты хотела, Ната, сказать? — спросил Сашка, будучи в нетерпении.

— Что ты сегодня, как кипящий котёл с водой? — осадила я его. — Будь пожевливее, Александр, со мной. Ты стал грубым.

— Так не тяни. Что хотела сказать? — продолжал Сашка кипятиться.

— Хорошо. Ребят, мне нужно на несколько дней вернуться во Францию. Контракт обязывает. Я не могу отказать. Вы сможете тут как — то без меня? Не поругаетесь и не подерётесь?

— Когда вы летите, Наташа? — спросил меня целитель, в то время как брат даже не поинтересовался. Было немного обидно. — Не бойтесь, мы с Александром нашли общий язык и всё будет хорошо. Вы когда летите? — ответил дальше мне Евгений.

— Завтра или послезавтра. Всё зависит от того, как я доберусь до Москвы, а оттуда улечу в Париж. Не привыкать. Дорога уже знакома.

— Может кого — то найдёшь себе? — съязвил иронично брат, продолжая смотреть на меня холодным взглядом.

— Возможно, и найду. Не забуду тебе сказать, Сашка! — брат начинал меня бесить, что я даже готова была чем-нибудь прибить, но под рукой ничего не было.

— О, ты снова назвала меня Сашкой? Значит, сестрица, ты оттаяла? И мне смертному позволено приблизиться к Вашему Величеству?

— Александр, пошёл ты к чёрту, — ответила я ему со злостью в голосе, но не захотела дальше раздувать конфликт. — Всё, ребята, я пошла. Мне нужно заказывать билет и нужно собираться.

— Счастливого полёта, Наташа, — пожелал мне целитель, а брат ничего не ответил, промолчав.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Спасибо, Женя, — поблагодарила я Суровикина.

— Сашка, родителям я сама позвоню. Можешь не беспокоиться, — бросила я на ходу, уже выйдя из зала.

Он снова промолчал, ничего не сказав мне вдогонку.

— Да, он сегодня странный, — подумала я, но вскоре я перестала думать о брате, так как сборы в дорогу полностью заняли мои мысли.

— Мама и папа, давайте Вы не будете мне диктовать, как и что делать. Я не оставляю Сашку. Он не маленький ребёнок. Рядом с ними будет надёжный человек. Вы и сами могли бы к нему переехать, раз боитесь за него. А нет, не хотите, тогда нечего и меня поучать. Всё, я скоро приеду. До — свидания, Вам обоим, — в таком духе проходила моя беседа по телефону с родителями. Все было против меня. Я же решила, что полечу в любом случае. Мне хотелось хоть чем — то помочь детям, больным лейкемией.