Через день я снова летела в самолёте со своими двумя чемоданами в багажном отделении, но уже из России в Париж. Через какое — то время я была уже на месте и в аэропорту меня встречала лично сама Катрин, что раньше было крайней редкостью, когда я работала с ней на постоянной основе согласно условиям нашего контракта.

— Натали, — крикнула она, едва завидев меня среди прилетевших из Москвы пассажиров. Я помахала ей в ответ, потому что тоже была рада её видеть. — Натали, здравствуй! — поцеловала она меня, когда я уже получила возможность подойти к ней.

— Здравствуй, Катрин! Как ты хорошо выглядишь? — похвалила я её. — Разительные перемены.

— Натали, до чего ты себя довела, — сделала она мне замечание, не поверив, что перед ней стоит всемирно известная фотомодель. — На кого ты похожа? Только твои глаза выдают в тебе Снежную королеву.

— Катрин, знаешь, как здорово, когда тебя не узнают. Я так рада, что в России меня я мало известна. Я отдыхала там от папарацци. Было ощущение полной свободы.

Я сглазила то, что сказала, потому что со всех сторон непонятно откуда на меня налетели журналисты и фотографы, которые, видимо, откуда — то узнали о том, что я прилетаю в Париж.

— Снежная королева, Вы надолго в Париж? — забросали они меня вопросами. — В каком показе Вы будете участвовать? Сколько Вам за это заплатят?

Я повела себя, как обычно, прикрывая лицо руками, отделываясь лишь одним ответом от надоедливых журналюг: "Без комментариев!". Вместе с Катрин нам пришлось в срочном порядке покидать здание аэропорта, а стая голодных папарацци, в поисках жаренного, следовали вслед за нами. Только, когда мы обе сели в такси, журналисты от нас отстали.

— Как они узнали? — недоумевала я. — Я надеялась, что они меня забудут. Уже несколько месяцев я не показываюсь на показах. Что это было?

— Ты продолжаешь быть популярной, Снежная королева? — заметила со смехом Катрин. — Ты же знаешь риски, связанные с твоей работой. Ты думаешь, что сможешь полностью из мира моды. Не сможешь. Тебе нравиться этот мир, Натали. Ты любишь его блеск, его славу, всеобщее внимание и обожание. Тебе нравиться быть недоступной и недосягаемой. Признай, Натали! Не лукавь. Я тебя хорошо знаю, чтобы так говорить.

— Да, Катрин, ты права. Мне всё это нравиться, но не настолько, чтобы забыть о себе. Нет. Ты приготовила, о чём я тебя просила?

— Да, Натали, детка, ты себя запустила. может не стоит тебе принимать участие в показе?

— Вспомни, Катрин, наш показ в арабской пустыне. Жара была такая, что мне казалось, что я сойду с ума, а моя кожа превратится в свёрток мумии. Но ведь выжили. Я успею. И поверь — впредь я буду следить за собой, если собираюсь и дальше иногда работать в модельном бизнесе.

Пока мы ехали на такси по улицам Парижа, мы с Катрин продолжали разбирать многие мои рабочие моменты.

— Натали, тебя сегодня хотел видеть господин Жан Эжен. Что ему сказать?

— Катрин, наври, скажи, что я устала с дороги. Пока не приведут себя в порядок, даже не стану показываться перед ним, — ответила я со все серьёзностью.

— Куда тебя везти, Натали? — спросила меня Катрин, надеясь что передумаю насчёт господина Эжена.

— Забрось, пожалуйста, мои вещи ко мне домой. А меня сейчас отвези в салон, который ты для меня приготовила. Я займусь для начала собой. Через несколько дней показ, а я не готова.

— Хорошо, Натали, я тебя поняла.

Вскоре она оставила меня у дверей салона мадам Изабель, а сама с моими вещами поехала дальше, чтобы забросить их куда надо. Ура, я попала в руки специалистов, которые стали моё тело и лицо приводить в божеский вид.

— Мадам, ваша кожа, — защебетали девочки. — испугавшись её вида.

— Знаю, что грешна, милые леди. Помогите мне стать снова красивой, — ответила я им, отдавшись в их руки.

Впрочем, мне приходилось за собой следить. Я старалась не допустить пересыхания своей кожи, всегда помнила об её увлажнении, следила за своими волосами, чтобы они были блестящими и красивыми. Но когда мне необходимо было участвовать в показах, то я отдавала себя в руки специалистов, которые творили с моей внешностью чудеса, после которых я становилась похожа на Снежную королеву. На следующий день я была готова к встрече с господином Жаном Эженом. Я выглядела на все сто процентов и безумно нравилась сама себе, видя какой я стала в зеркале.

— Натали, моя бесценная Натали, как я рад тебя безумно видеть, — радовался Жан встрече со мной. — Как я тебя давно не видел! Здравствуй, моя дорогая муза! — и он послал мне жестом воздушный поцелуй.

— Я тоже рада вас видеть. Здравствуйте, господин Эжен. Я как будто бы не уезжала вовсе. Вы всё такой же молодой.

— Ах, Натали, умеешь угодить мне, моя красавица, — начал льстить и мне господин Эжен и мне в ответ. — Спасибо, что ты меня услышала и прилетела на мой зов. Показ. Очень важный показ. Устроители собирают деньги на благотворительность. Никто от этого показа не будет иметь каких-либо денег.

— Я знаю, господин Эжен. Для меня тоже участие в таком проекте. Я хочу, чтобы у детей был шанс выжить. Они не должны умирать так рано. И я буду работать ради такой благородной цели. Не сомневайтесь во мне.

— Спасибо тебе, дорогая, — ответил мне господин Эжен. — Я так и думал, что ты согласишься. Благодарю тебя. Показ уже через несколько дней. Но ты вижу готова. Милая там ничего сложного. Тебе нужно всего — то пройти несколько раз по подиуму. Остальное сделают другие девушки. Они там работают.

— Господин Эжен, объясните, а где показ будет проходить. Я еду. Нужно же репетировать в любом случае.

Мой работодатель назвал мне адрес и я поехала туда. Оказалось, что показ должен был пройти в одном из дворцов Парижа под названием Пале — Рояль. Я любила участвовать в таких показах, так как они проходили в исторических красивых местах. Репетиции дались мне легко. Мне объяснили, что я должна делать, и остальное было делом техники, потому что я была профессионалом своего дела. Остальные модели, участвовавшие в показе вместе со мной, смотрели на меня искоса, считая, что я забрала незаслуженно у них их работу. Мне было всё равно, что они обо мне думают, потому что привыкла за годы работы фотомоделью не обращать на такие глупости особого внимания. Показ прошёл на ура! Было собрано много денег для больных детей, а я как всегда произвела фурор своим появлением. В этот раз Катрин догадалась нанять охрану для меня и после окончания де — филе отвезла меня в целях безопасности не ко мне домой, а к себе на квартиру, понимая, что папарацци снова будут меня преследовать.

— Как ты, Натали? — спросила меня Катрин, пока мы ехали в машине, нанятой ею на время.

— Всё хорошо. Ты сделала, о чём я просила?

— Да, Натали, на завтра уже есть билеты до Москвы. Ты улетаешь так быстро.

— Да, Катрин. Я выполнила то, что обещала. Мне пора опять домой.

— Ты не хочешь снова встретиться с господином Эженом?

— Нет! — ответила я агенту категорично. — Ты же знаешь, Катрин, что он снова начнёт меня уговаривать. Не хочу. Поэтому лучше мне с ним не видеться. Господин Эжен меня поймёт.

Через какое — то время я уже была уже в России, стоя у порога дома Сашки. Я не стала кого — либо предупреждать о своём приезде. Теперь имея собственный ключ, я зашла к себе домой с чемоданами в руках, надеясь на то, что меня никто не увидит. Но я опять ошибалась. Меня встретили выпученные от удивления глаза Сашки, смотревшего на меня. А целитель был рад тому, что я приехала. Я же не верила тому, что видела. Сашка умело орудовал молотком и гвоздями, ремонтируя очередной сломанный шедевр. Я даже удивилась тому, откуда Евгений умел их находить.

— Ты не осталась там в своём Париже? — с ехидством в голосе спросил меня Александр. — Что там женихи хуже наших, да?

— Сашка, нет, они лучше, — съязвила я, не оставшись в долгу в ответ на слова брата. — Но как же ты без меня. Я же твой ангел — хранитель. Разве не так?