Большие трубы, идущие вдоль выцветшего белого потолка, за долгие годы облупились, разбросав по полу хлопья краски и крошки штукатурки, которые хрустели под ногами. Она указала Джеку на большие следы в мусоре.

— Кассиэль, — прошептала она.

По стенам шли вертикальные трубы и провода. В одном месте путь преграждала балка на уровне груди. Они нырнули под нее и продолжили движение.

Участок кирпичной стены слева обрушился, и пол узкого коридора был усеян кирпичами. Обходного пути не было, поэтому пришлось осторожно перелезть через все это. Анжела снова указала на следы Кассиэля на пыльном полу. Джек кивнул, наконец-то признавая ее правоту.

Справа на уровне пола торчали обломки труб, норовя зацепиться за лодыжки, а слева через пролом в стене виднелось помещение. Возле стены стояли ржавые баки — похоже, это были старые промышленные водонагреватели. Все было покрыто толстым слоем жирной пыли. Воздуховоды и трубы, выходившие из водонагревателей, расходились во всех направлениях: исчезали в темноте за приборами или же выходили из помещения и шли вдоль коридора по потолку.

Джек схватил девушку за рукав двумя пальцами, чтобы остановить. Он указал вперед на участок пола, который было трудно разглядеть из-за яркого света из окна.

— Дыра в полу, — прошептал он. — Будь осторожна.

Анжела кивнула и двинулась дальше, прижимаясь к стене, чтобы обойти прямоугольную дыру. Вероятно, это было технологическое отверстие для коммуникаций. Проходя мимо, она посмотрела вниз. Оступись она, и ее ждало бы долгое падение через два этажа в темный подвал.

Когда они добрались до окна, коридор свернул вправо и закончился открытым лестничным пролетом с железными ступенями. Каркасные стойки стены были обнажены, местами свисала пыльная теплоизоляция и толстые завесы мерзкой паутины. На некоторых ступенях лежала обвалившаяся штукатурка. Джек с Анжелой начали подниматься, направив свои пистолеты вверх на случай опасности. Штукатурка мягко хрустела под ногами.

На следующем этаже Анжела тихонько толкнула дверь, и та скрипнула. Человек, стоявший у главной лестницы неподалеку, моментально повернулся и увидел их. Он отвернулся, чтобы забить тревогу, и Анжела упустила треугольник между глазами и носом. Она упрекнула себя за то, что не выстрелила сразу. Досадная ошибка.

Прежде чем он успел издать хоть звук, Анжела всадила пулю в его трахею, а затем тут же вторую в самый центр левого уха. Судя по тому, как он упал, пуля проникла через ухо в череп.

Из-за охранников на каждой площадке Кассиэль избегал главной лестницы, и вместо этого проскользнул по служебной в глубине здания. Теперь, когда они знали, где стоит стража, Анжела ликвидировала их на каждом этаже. Она не хотела, чтобы оставленные в живых мужчины ринулись наверх, как только начнется битва.

Преодолев нижние этажи, больше походившие на производственные помещения, они добрались до меньших по площади верхних этажей. На лестнице появились настоящие перила, даже с декоративными элементами. Также она заметила стальные батареи и большее количество окон. На некоторых этажах стояли покрытые пылью офисные столы и стулья.

На каждом этаже Анжела убирала часового.

Прежде чем войти в последнюю дверь на самом верхнем этаже, девушка остановилась и вставила полный магазин.

Она взяла пистолет обеими руками, целясь вверх и перехватываясь поудобнее, и глубоко вдохнула пару раз, готовясь заходить.

За этой дверью находилась бомба. Она видела ее в воспоминаниях Кассиэля. Здесь Рафаэль и остальные члены его команды собрались для своего последнего религиозного акта.

Она чувствовала, как колотится ее сердце, и повторяла про себя мантру: «скорость и жесткость действий».

Анжела вспомнила, как дед щелкал пальцами так быстро, как только мог, уча ее стрелять по мишени так же быстро.

Анжела вновь взглянула на Джека:

— Была рада нашему знакомству.

— Помни, мы должны не дать им взорвать эту бомбу, — беспокойно прошептал Джек. — Остальное не имеет значения. Нельзя позволить встать парню, сидящему на переключателе. Если он встанет со стула, все кончено.

Анжела кивнула:

— Я знаю, как он выглядит. Я найду его. — Она бросила на него последний долгий взгляд. — Я разберусь, Джек. Держись за мной и бери на себя тех, кто попытается подкрасться сзади.

Джек лишь коротко кивнул. Анжела в последний раз глубоко вдохнула и толкнула плечом служебную дверь.

Она ворвалась в полумрак. В один удар сердца она охватила взглядом все помещение, сопоставляя его с воспоминаниями. На железные колонны опиралась система стропильных ферм. Крыша над ними местами была проломлена, и с дыр свисали клочья теплоизоляция и рифленые жестяные панели. Окна по периметру были закрыты картоном, и свет проникал лишь через два больших световых фонаря в крыше.

Здесь было настоящее нагромождение пыльных и забрызганных водой сломанных офисных столов и стульев. На полу валялся мусор: гвозди, винты, стальная соединительная арматура, куски металла, размокшие картонные коробки и обрезки разнокалиберных труб. Все это громоздилось друг на друге или опиралось на сломанную мебель.

Анжела отметила все это, но ее больше интересовали люди. Она понимала, что должна быть осторожна, чтобы не споткнуться, пока будет сосредоточена на мужчинах.

Ей казалось, что она наблюдает себя в замедленной съемке.

В валявшихся повсюду осколках стекла отразились блики света, когда девушка ворвалась в помещение. Стойка слева от нее, облицованная плиткой, выглядела так, будто ее раздавил грузовик. К испачканным стенам справа были прислонены доски. Металлические дверцы распотрошенных шкафов были открыты, и из них торчали провода.

Анжела заметила круглую бомбу, установленную на квадратном постаменте из цементных блоков. Провода были прикреплены к многочисленным латунным патрубкам, торчавшим из металлического корпуса. Рядом стоял какой-то узкий металлический шкаф. Пучки проводов, напомнившие пуповину, тянулись от металлического серого шкафа к бомбе. На передней панели вспыхивали и гасли ряды янтарных огоньков.

В грязных заброшенных руинах бомба и шкаф с мигающими огоньками смотрелись как инопланетный космический корабль.

По всему помещению были рассредоточены люди — одни склонились в молитве, другие сидели группами и разговаривали, третьи облокотились на спинки стульев возле стен или столбов, скрестив руки на груди. Некоторые столпились вокруг столов или табуреток, играя в карты; некоторые отошли к дальней стене и выглядывали в окно из-за картонки; остальные нервно расхаживали взад-вперед в ожидании неминуемой мученической смерти.

Когда Анжела с грохотом ворвалась через металлическую дверь, все лица обратились к ней и застыли в изумлении.

Со вторым ударом сердца она подняла пистолет, очень медленно, но в то же время так быстро, как только могла. Анжеле казалось, она погрузилась в мучительную медлительность глубокого сна.

Обломки трещали под сапогами. Она услышала, как хрустнуло, ломаясь, стекло. За дверью, через которую она прорвалась, упала доска. Это уже не имело значения. Больше ничто не имело значения. Ее жизнь вплоть до этого момента не имела значения.

Второй удар сердца завершился.

Ближайший мужчина развернулся, услышав хруст стекла под ее сапогом. Он совершил роковую ошибку, рефлекторно опустив взгляд на ее ноги. Его лицо застыло под прицелом пистолета, и Анжела нажала на спусковой крючок.

С этого хлопка и металлического щелчка затвора, засылающего в ствол еще один патрон, все началось.

Когда мужчина рухнул где стоял, остальные увидели в полумраке помещения вспышку пистолета и человека на полу. Они поняли, что звук исходит не от кого-то из братьев, что-то опрокинувшего. Повсюду мужчины бросились за автоматами, прислоненными к столам, стульям, стальным колоннам и грудам мусора. Внезапно все пришло в движение; суетящиеся мужчины напомнили ей тараканов, разбегавшихся по кухне трейлера при включении света.