— Значит, ты шпион?

— Не совсем. Ты пойми, в спецслужбах США работает много замечательных людей, преданных своему делу. Эти службы всегда ценили мою помощь. А вот их главы — нет.

— А почему?

— Я помогаю вычислять убийц, используя людей с такими же способностями, как у тебя; впрочем, не совсем с такими же. Я знал некоторых довольно одаренных личностей, но никогда не встречал того, чьи способности можно сравнить с твоими.

— Почему...

Джек поднял руку:

— Просто послушай. Род моих занятий впал в немилость по политическим причинам. В спецслужбах есть люди, которые не только хотели моего ухода, но и порадовались бы моей смерти.

Она нахмурилась:

— Но ведь ты помогал им остановить убийц. Зачем им желать твоей смерти?

— Возможно, по тем же причинам, по которым ты не любишь полицию. В спецслужбах есть хорошие люди. Есть много хороших офицеров полиции, которые рискуют своими жизнями, спасая наши.

Она чуть не рассмеялась:

— Я таких никогда не встречала.

— Понимаю. У меня похожая проблема. Я делаю свое дело, встретился с тобой, потому что еще верю, что мы можем сделать что-то хорошее для этого мира. Думаю, мое предназначение — находить подобных тебе. Ты понимаешь, о чем я? Хоть немного?

Она долго обдумывала его слова.

— Есть люди, которым не место среди нас.

Джек улыбнулся:

— В точку!

— Значит, разведка не одобряет твои методы.

— Верно. Некоторые сотрудники спецслужб, если бы могли, обеспечили бы мне обвинение в убийстве и пожизненное заключение за то, что я остановил убийц, которых вычислил. Как я уже сказал, там есть много замечательных людей, но я никак не мог отличить плохих от хороших. Лучшее, что я мог сделать — исчезнуть с их радаров.

— Могу понять. У меня та же проблема.

Джек улыбнулся:

— Тогда мы очень похожи. Я рассказываю все это, чтобы ты поняла, что я не буду сообщать властям о нашей беседе или о тебе. Не хочу, чтобы они взяли тебя на заметку. Надеюсь, ты отнесешься ко мне так же. Такие, как мы, должны держаться вместе.

— Так что ты здесь делаешь? Чего хочешь от меня?

— Слышала о террористических атаках по всей стране?

— Конечно. Я много работаю, поэтому у меня нет времени смотреть новости, но я слышала об этом. Посетители бара обсуждали. Похоже, многие винят во всем Россию и хотят войны.

— Людям нравятся простые ответы.

— Думаешь, все намного сложнее?

— Да. Одна из этих атак — одна из крупнейших — была в Оэсте Меса, на границе между Мексикой и Калифорнией. — Он достал из кармана еще одно фото и дал Анжеле.

— Это он, — сказала она, подняв взгляд со снимка. — Кассиэль.

Джек кивнул:

— Он был там.

Она снова угрюмо посмотрела на фото:

— Почему на этом фото я не вижу, что он убийца, не вижу всех его деяний, как на первом фото?

— Потому что снимки отличаются. Этот был сделан автоматической камерой на пограничном пункте, прямо перед атакой. Это цифровое фото, которое было улучшено, увеличено и отправлено через интернет. Твоя способность узнавать убийц работает, если ты смотришь на человека или на его фото, отпечатанное на фотобумаге с негатива.

— Ха! Вот же срань господня!

— Ты когда-нибудь видела фото убийцы на фотобумаге, как то, что я тебе показал сначала?

— Нет.

Он посмотрел на девушку исподлобья.

— Значит... ты видела убийцу? В смысле, вживую? Лично?

— Да, — сказала она, не став рассказывать подробности. — Значит, Кассиэль перешел границу во время атаки?

— Мы считаем, что он принимал участие в атаке.

— Бессмыслица какая-то, — сказала она, разглядывая увеличенное изображение лица Кассиэля с камеры на границе.

— Почему?

— Он убийца, монстр. Он работает в одиночку. Убийства — его страсть, он поглощен и одержим ими. Он не может долго сопротивляться жажде убивать, которая ослепляет его и толкает на глупый риск. Поэтому я не понимаю, зачем ему принимать участие в террористической атаке.

— Это часть головоломки, которую я тоже не могу понять. Я лишь могу предположить, что он хотел принять участие в бойне.

Анжела покачала головой:

— Нет, это не в его стиле. Ему неинтересно смотреть, как умирают люди. Он сидит на другой игле. Убийство своими руками во всех видах — вот что его восхищает. Он одержим желанием смотреть, как люди умирают от его рук. Неважно, перерезает ли он им горло... или стреляет в затылок.

Джек понял, что она снова думает о бабушке и дедушке, поэтому поспешил переключить ее внимание на кусочки головоломки, которые пытался состыковать.

— Я тоже так думал. Он не соответствует психотипу террориста, и я понятия не имею, что он делал на этом пограничном пункте прямо перед атакой. Единственное объяснение, которое я смог придумать — он вернулся в США, чтобы убить тебя, и пойти с террористами было проще всего. Он убил твоих родственников в Италии, убил бабушку и дедушку. Думаю, он вернулся за тобой.

— Он любит убивать целые семьи. — Она, наконец, отвела взгляд от темного леса на другой стороне дороги. — Дай мне еще раз тот первый снимок.

Джек передал фото и смотрел, как Анжела вглядывается в глаза Кассиэля. На этот раз она смотрела очень долго.

— Нет. Причина в другом. Он был неосторожен. Он убил женщину — Хоршид Хамиди — и ее семью. Просто ради забавы. — Она задумчиво нахмурилась. — Никогда не слышала их имен, но теперь знаю их просто потому, что посмотрела в его глаза.

— Ты сказала... он был неосторожен?

— Да. Он убил эту семью и был схвачен иранскими властями. Убитая была дочерью имама. Его собирались казнить, но пощадили с условием, что он примет участие в миссии и в этой террористической атаке.

Джек был ошеломлен, сколько она смогла увидеть в его глазах.

Анжела вернула ему снимок:

— Что насчет других кусочков головоломки?

— Я был в Израиле, помогал вычислять террористов и убийц, которые прибыли в Иерусалим.

Она нахмурилась:

— Как ты можешь это делать?

Он решил, что время для откровенного ответа неподходящее, поэтому просто отмахнулся:

— Сейчас это не так важно. Важно другое — один из кусочков пазла, который, как по мне, связан с тобой. Мы захватили террориста-смертника, не успевшего взорвать свой пояс шахида.

— Какая удача.

— Да. Но нам показалось странным, что этот парень мексиканец. Он говорил только на испанском и сказал, что родом из Мексики.

Анжела помрачнела.

— Мексиканец. Мексиканский террорист-смертник в Иерусалиме. Очень странно.

— У них никогда такого не случалось. Ключевой момент: он должен был взорвать себя в ходе этой атаки. Если бы все прошло по плану, мы так и не узнали бы, что он говорит только по-испански. — Джек видел в глазах Анжелы, как бешено крутятся шестеренки у нее в голове. — Один из моих талантов — находить связи между вещами, которые на первый взгляд кажутся разрозненными.

— Прорабатываешь связь между арестованным мексиканским террористом-смертником и Кассиэлем, въехавшим в США через Мексику?

— Это части одного целого, — сказал он, наблюдая за ее лицом.

Девушка начала собирать кусочки головоломки.

— Кассиэль мог сойти за мексиканца, — сказала она, уставившись в одну точку. — Он говорит на нескольких языках, в том числе на испанском.

Джек улыбнулся.

— Я тоже так подумал. Это связующее звено. Но я не понимаю, что это значит.

Она посмотрела на него:

— А я тут каким боком? Зачем рассказываешь мне все это?

— Я нашел тебя, потому что Кассиэль убил в Италии людей с фамилией Константайн. Я читал отчет об убийстве твоих бабушки и деда. В их смерти так никого и не обвинили. Я подумал, что это дело рук Кассиэля.

— Да.

— Теперь я знаю это точно, потому что ты мне сказала. Но тогда никто из нас не был уверен в его виновности. Дело в том, что одна из деталей пазла, один из ни с чем не сопоставимых фактов, который меня беспокоил — это ты.

— Я? Почему я?

— Я знаю, что на тебя напали четверо латиносов, которые хотели убить тебя и почти сумели. Я задавался вопросом, зачем они так поступили. Кассиэль хотел тебя убить, но почему этого хотели они? Единственная моя догадка — после изнасилования они захотели устранить тебя, как единственного свидетеля. Но меня беспокоило чувство, что тут нечто большее, что существует другая связь с кусочками, которые я пытаюсь сопоставить.