Наконец, подействовала принесённая помощником таблетка. Давление спало. Дрёма сморила Богомола прямо в кресле…

1. Любимое шоу уродцев

– Откройте глаза, Николай Валентинович, и вставайте! – послышался насмешливый голос Истомина. – Видите, с вами ничего не случилось. Вы целы и невредимы.

– Так почему тараканы исчезали, а я и мартышка – нет? – спросил Мезенцев. – Это всё-таки были галлюцинации?

– Нет, это была явь. Сами подумайте, в чём тут дело.

– Не понимаю.

– У мартышки есть какое-никакое, но сознание. У вас тоже. Пока оно работает, избушка Бабы яги не повернётся к вам своим передом, и пустота не сможет вас поглотить. Ну, а теперь идите к себе. Сами найдёте дорогу?

Мезенцев помнил, как дойти до своей комнаты. Когда он вошёл в неё, то обнаружил новый предмет интерьера – старый голографический телевизор, напоминающий пустой аквариум в форме куба.

Спать не хотелось, и Николай Валентинович взял со стола пульт. «Спасибо хоть на этом! Здесь нужно отвлекаться, чтобы не сойти с ума».

Мезенцев коснулся кнопки. Он попал на программу, где рассказывали об очередных взрывах на Луне, учинённых вредителями из Нового Света, и об ответных российских диверсиях. Николай Валентинович ещё в детстве устал от подобных передач и переключил канал.

Объём «аквариума» заполнила негодующая физиономия блондина с верблюжьим лицом, который тряс головой, скалил гигантские зубы и вращал блёклыми глазами. Речь его была прерывистой от симуляции переизбытка чувств. Таков был Матвей Ведищев, председатель Партии всемирной дружбы.

– Задача нашей партии – вновь объединить человечество, возродить Интернет и глобальный рынок. Но можно ли это сделать, пока идут войны? Деньги, которые тратятся на них, взяты у нас с вами. Как могло Вече пойти на поводу у военщины? – вопрошал он.

«Мы, оказывается, воюем… а я и не знал, пока жил на свалке!» – удивился Мезенцев и, чтобы не расстраиваться, опять переключил канал. Минуты три он смотрел передачу о животных, затем вновь решил послушать политика. Пока Николай Валентинович наблюдал за жизнью песчаных лисичек, Матвей Ведищев успел сменить объект нападок.

– Проект «Буна» придумали коррупционеры четырёх ведущих держав нашего заживо гниющего континента! Они вбухали в него огромные средства. Это тоже наши деньги! На что они тратятся? Исследования ведутся неизвестно где и неизвестно кем.

«Не об исследованиях ли Юрия Артёмовича он говорит?» – задумался Мезенцев.

Голова Матвея Ведищева тем временем продолжала завывать:

– Почему эти исследования такие непрозрачные? Разве научные открытия – не достояние всего человечества? Эти исследования – лишь прикрытие для расхищения бюджета. Закроем общими усилиями проект «Буна»! Приглашаю всех неравнодушных граждан на митинги. Они пройдут 15 и 16 сентября, в день визита в Ямов Бурхана Кылычоглу. Не жалейте денег на билеты!

Николай Валентинович в третий раз услышал, что лидер европейской Конфедерации решил посетить глухой провинциальный город, но так и не понял, зачем ему это потребовалось.

Мезенцев выругался и долго бил пальцем по пульту, пока не нашёл шоу уродцев. Он так стосковался по этим представлениям за пять лет жизни на свалке!

Один из артистов был банальным кривоногим карликом. Другой страдал микроцефалией: у него была крохотная голова, чудовищного размера выпирающий нос и обезоруживающая детская улыбка.

Карлик соображал довольно быстро, не хуже, чем школьник начальных классов. Его оппонент мог произносить лишь короткие фразы – слова три, не длиннее. Однако из-за лучистого взгляда и непритворной улыбки он показался Мезенцеву симпатичнее.

«Даже такие люди не унывают, сохраняют любовь к жизни. Не всё у меня потеряно!» – подумал бывший обитатель свалки. Чтобы внушать людям такие мысли, и устраивались подобные состязания.

Карлик нарочито шамкал, делал уморительные жесты, подражая мимике лидеров мировых держав. Зал аплодировал его ужимкам…

Увы, в Унылые времёна люди перестали ценить красоту и ум. По обе стороны великих океанов все от владетелей до скромных обывателей днями напролёт наслаждались шоу уродцев. Чем безобразнее был человек, чем больше разных глупых гримас он мог делать, тем популярнее становился.

Шоу уродцев не смогло отвлечь Мезенцева от тягостных мыслей. Он, наконец, осознал, что увиденные им эксперименты не были галлюцинацией, и что впереди его ждёт нечто неведомое и страшное.

Николай Валентинович выключил телешоу, закусил сыром молодое вино и прилёг. Он вспомнил о Вере Леонидовне:

«Конечно же, это к лучшему, что у нас с ней тогда не вышло романа…»

2. Предупреждение

Наутро в комнату к Мезенцеву заглянул Юрий Артёмович.

– Вставайте, Николай Валентинович! Ну как, усвоили, почему вас, как и обезьянку, не смогла поглотить пустота?

– Вот именно. У меня дух захватывает от последних открытий. Мы с вами можем создать новую вселенную, даже прописать там любые законы! Позже я расскажу обо всём этом подробнее. Пока же вверю вас в руки Веры Леонидовны.

Через час Мезенцева позвали в зал для экспериментов. Его бывшая студентка проводила их вместе с сухой угловатой блондинкой, почти вдвое старше её. Это была жена Юрия Артёмовича, Хелен ван Гертен.

– Николай Валентинович! Возьмите вот этот маленький аппарат и нажмите два раза на яркий кружочек на нём, когда ляжете на стол,– скомандовала Вера Леонидовна. – Два раза, с интервалом в полминуты.

– Это не опасно? – спросил Мезенцев.

– Абсолютно!

Люди, которые сидели по периметру зала, не спускали глаз с Николая Валентиновича. Он взял аппарат, внешне напоминающий морскую гальку, лёг на стол и прикоснулся к кружочку.

Ничего не произошло.

Мезенцев нажал на кружочек ещё раз. Опять ничего!

– Ваш аппарат не работает, Вера Леонидовна! – пробормотал он.

– Ещё как работает!

Исследовательница нажала кнопку на таком же пульте, и Мезенцева оказался внутри наполненного воздухом яйцевидного пузыря, который окружало чёрное пространство. Он стал метаться из стороны в сторону, затем побежал…

Он бежал уже минут двадцать, преодолел, наверное, километров пять… но по-прежнему находился внутри наполненного воздухом «резервуара», который окружала безбрежная чернота.

От усталости он прилёг – и опять оказался в привычном мире.

– Вот видите, ничего ужасного не случилось, – успокоила его Вера Леонидовна. – И не могло произойти. Вы окружили себя подобием экрана, вокруг которого я создала шар пустоты.

– Такой огромный.

– Диаметром метра два с половиной, не больше… если смотреть из нашего мира. Однако внутри себя он бесконечно мал и бесконечно велик одновременно. Вы никогда бы не смогли из него вырваться, даже если бы летели миллиарды лет со сверхсветовой скоростью.

– Меня что-то ограждало. Что это была за капсула?

– Полевой экран, который не пропускал вовне частицы первозданного взаимодействия, порождённые вашим сознанием. У него те же свойства, что и у сознания Творца.

– Мистика? Никогда не верил в высшие силы.

– И правильно! – вмешалась в их разговор Хелен ван Гертен. –Творец был не сверхъестественным существом, а самым обыкновенным… хотела сказать человеком… но нет, конечно. Физически он едва ли был на нас похож. Он пожертвовал собой ради рождения нашей Вселенной… но хватит разговаривать. Приготовьтесь к ещё одному эксперименту!

Мезенцев перевёл взгляд на Веру Леонидовну. Её спокойная улыбка говорила ему, что и на этот раз всё обойдётся благополучно.

– Итак, Николай Валентинович! – сказала его бывшая студентка. – Сейчас мы положим вам в карманы два прибора. Включите их оба и встаньте возле ограды. В центре начнёт разрастаться шар. Ничего не бойтесь. Подождите, пока «капсулу» с вами не окружит пустота. Ещё постойте минуту-другую – и прыгните в направление центра зала.

Мезенцев сделал всё, как она сказала. После его прыжка пузырь пустого пространства мгновенно исчез. Николай Валентинович удивлённо озирался: он стоял у противоположной стороны ограды.