– Говорили, что владетели пудрят народу мозги, как глупой девке перед сексом. Что прямая квантовая демократия, равно как и любая другая – это ширма. Что за ней прячется диктат экономической олигархии.

– Да, говорил! – сокрушённо сказал Богомол. – Они уже ненавязчиво диктуют, что нам есть, с кем спать, какие книги читать, какие фильмы смотреть…. Ослушаешься – повысят проценты по кредитам.

– И ещё вы утверждали, что этот банкирский тоталитаризм хуже откровенного единоначалия… Единоначалия на строгой основе вечевой выборности, разумеется.

– Хорошо хоть у вас хватило ума всё это не писать. Впрочем, и того, что вы воспроизвели, достаточно для отрешения меня от должности и тюремного срока.

– Я всё перепишу, Дмитрий Андреевич. Всё перепишу! – испуганно запричитал Федощенко.

– Антон Александрович, запомните: настоящий патриот не должен выступать против прямой квантовой демократии. На ней зиждется новый притягательный имидж России. Он, кстати, помог нам нейтрализовать пропаганду Нового Света. Они так долго совали нам в нос представительную демократию, а мы им теперь суём квантовую! Вы хорошо помните её истинные принципы?

– Используется сеть квантовых компьютеров… – напряг память пиарщик.

– Разве в этом дело? – рассмеялся Сысоев. – Главное – взгляд основоположников системы на природу общества. Вы это, похоже, забыли.

– Обижаете, товарищ Защитник! Помню я эти принципы. Всегда храню в памяти вживки.

Пиарщик включил виртуальный экран. Его пространство заполнили сияющие буквы:

«Избиратель – квант электорального поля.

Сетевое Вече – это область непрерывных колебаний, сплошных вероятностей и полной непредсказуемости.

Результаты вечевых референдумов мало зависят от осознанных интересов людей.

Граждане часто голосуют во вред себе. Выбор избирателя и его интересы будто бы находятся в разных точках пространства, как Чеширский кот и его улыбка.

Решение Сетевого Вече – это суперпозиция избирательских умонастроений, которые постоянно меняются в зависимости от пропаганды партийных агитаторов, мнения авторитетных лиц, настроения друзей, знакомых, работодателей, членов семьи и случайных встречных.

Электоральное поле всегда подвержено флуктуациям брожения умов.

Можно смело утверждать, что граждане находятся в состоянии квантовой запутанности. При изменении предпочтений одного из них те, кто ментально с ним связан, также меняют свой выбор.

Чтобы стабилизировать систему, мы вынуждены присваивать каждому избирателю коэффициент запутанности, хотя в физике такого понятия нет …»

– Молодец! – шутливо похвалил его Сысоев. – Была бы в кармане конфетка – дал бы вам. Как вы понимаете последнюю фразу?

– У влиятельного, богатого или очень известного человека хороший коэффициент. Его голос весит намного больше, чем у простого избирателя.

– Вот именно! Коэффициенты – один из столпов, на которых держится власть этих финансовых бояр.

– Но это же ещё и стабилизатор., – парировал Федощенко. – Без него система прямой демократии пойдёт вразнос.

– Мне не нравится этот стабилизатор. Перед властью все должны быть равны. Чётче расставляйте акценты в моей речи.

Пиарщик полчаса переставлял слова, и, наконец, в пространстве объёмного экрана засветились крупные объёмные литеры:

«…Чтобы партнёры и впредь оставались уверенными в нас, надо укрепить прямую квантовую демократию. Коэффициенты должны быть отменены или сглажены. При этом Вече нуждается в сильной руке защитника…»

– Так лучше? – спросил Федощенко.

– Не ожидал! Вы почти так же тупы, как мои вояки. Что ж я, старый дурак, с вами связался? Рано всё говорить в лоб! И ещё учтите революцию в сфере науки. Нужно освежить идеи квантовой демократии, введя туда идеи новой, постквантовой механики. Подготовьте к следующей нашей встрече предложения.

– Ничего не понимаю в физике.

– Найду вам толковые статейки по физике субмикромира. Поговорю с директором института, когда буду в Ямове. Разберитесь. Жду от вас убедительный текст. Эх, мне бы парочку военных побед! Ну, всё… Теперь пошли опята собирать.

3. Необъяснимое отравление

После ужина у Дмитрия Андреевича застучало в висках и поплыли чёрные колечки перед глазами. Он потёр левое запястье. На экране вживки проступили цифры. Верхнее – 193. Нижнее – 102.

«Старый я стал, – вздохнул Сысоев. – Всего час за грибами полазал – и такое давление! Надо позвать помощника, пусть лекарство принесёт».

Офицера по поручениям звать не пришлось. Тот вскоре сам вбежал в кабинет:

– Товарищ Защитник, вам срочное сообщение из прифронтовой территории!

– Прифронтовой? – осклабился Богомол. – Можно подумать, там какой-то фронт! Что могло случиться?

– Странная эпидемия. В дивизии на границе Казахстана и Челябинской области. Там бойцы умирают от почечной недостаточности.

– Много солдат умерло?

– Неправильно выразился. Пока ни одного, но многие в коме. Заболели по нескольку человек в каждой роте. Среди солдат ползут нелепые слухи. Началась паника…

Дмитрий Андреевич поднял глаза на замершего в ожидании помощника:

– Принесите что-нибудь от давления. Потом продолжим разговор…

«Дернул же чёрт этого Кылычоглу отправиться в Россию! – досадовал про себя Сысоев. – Тут ЧП, а мне надо лететь на встречу с ним!»! Как ребята могли отравиться? Во всех частях одновременно. Это совпадением быть не может…»

Офицер по поручениям вернулся через минуту. Сысоев проглотил таблетку и строго сказал:

– Бурхан прилетит послезавтра в Ямов. Как только отбудет, сразу же вылечу на Южный Урал! Хочу сам во всём разобраться. Ну, почему ни на кого нельзя положиться?

– Не могу знать! – машинально ответил офицер для поручений.

– Ну, за что меня так наказывает Господь! Сплошные тупицы вокруг. Свяжите меня с главным военврачом дивизии! Сам не могу: всё плывёт перед глазами…

Помощник открыл чемоданчик нейтринной связи, поколдовал с кнопками и вышел из кабинета. Секунд через пять небольшой объёмный экран заполнила перепуганная лысоватая голова военврача.

– ЧП во всех частях, товарищ Защитник! – затараторил он. – По пять солдат в каждой роте. Ровно по пять! Это недвусмысленно говорит о преднамеренном отравлении.

– Поняли хоть, что за яд?

– Никак нет! Нам недавно поставили новенький анализатор. Взяли ткани пострадавших, проверили на нём. Он все боевые отравляющие вещества знает, даже самые новейшие… но, зараза, не выявил ни одно из них. Проверили остатки еды, которую накануне принимали заболевшие. Там тоже не оказалось никаких ядов

– Ну и?

– Правда, потом мы вот что выяснили. Ребята ещё дней десять назад жаловались на слабость, сухость во рту, дискомфорт в животе… Доктора этому не придавали значения. Думали, симулируют. Прописали слабительное, чтобы неповадно было притворяться.

– Значит, бойцы больны уже две недели?

– Так точно! Затем добавились жалобы на озноб, тошноту и головные боли.

– И врачи по-прежнему говорили: «Ничего страшного»? Анализы не брали?

– Никак нет! Думали, ребята простудились. Аденовирус какой-нибудь подцепили…

– Когда же вы во всём разобрались?

– Вчера, когда часть больных впала в кому. Диагностирована острая почечная недостаточность. Образцы тканей отправили в Омск. Может, там разберутся. Результаты должны прийти дня через три-четыре.

– Да, славно работает наша медицина! – покачал головой Сысоев. – И как же лечить ребят собираетесь, пока не пришли результаты из Омска?

– Нормализация оттока мочи, товарищ Защитник. В тяжёлых случаях – гемодиализ.

– Вы издеваетесь?

– Обзвоню всех коллег и знакомых. Может быть, кто-нибудь сталкивался с такой болезнью.

– Другой разговор. Разбирайтесь. Жду подробного отчёта, – холодно ответил ему Дмитрий Андреевич.

Вот какие досадные неожиданности свалились на узкие плечи Защитника квантовой демократии! И не когда-нибудь, а незадолго до визита в Россию президента Конфедерации европейских земель…