— На следующей неделе? Никоим гребаным образом! Либо ты платишь сегодня ночью, либо ты начнешь зарабатывать сегодня ночью, лежа на спине!

Я побежала к лестнице. До того, как я достигла ее, здоровый парень в безрукавке потащил мою маму через открытую дверь квартиры. Она кричала и ругалась, чтобы он оставил ее в покое. Моя сестра была за ними, она кричала то же самое.

Но это только заставляло его вести себя с ней грубее. Он тряс ее и толкал вниз по лестнице. Моя сестра следовала за ними. — Мама! Мама!

— Ты присвоила наши деньги, и вот что произойдет. — он в очередной раз тряхнул мою маму и дернул ее вниз еще на пару ступенек.

— Что происходит? — я вбежала вверх по лестнице и попыталась заблокировать им путь.

— Эта сука присвоила наши деньги. — здоровый русский нахмурился, смотря на меня, но я осталась на своем месте.

— Сколько? Как? — я задала вопрос, но уже подозревала, каким будет ответ. Мой желудок сжался.

— Десять штук. Десять тысяч долларов! Она профукала их на рулетке на прошлой неделе. И сейчас ей нужно заплатить мне мои деньги.

Мама вцепилась в перила, когда русский попытался толкнуть ее вниз еще на несколько ступенек. Он развернулся к ней и отвесил смачную пощечину. Он почти нанес очередной удар, но я схватила его руку. Он оттолкнул меня, и я оступилась назад. Я двинулась вперед к нему и попыталась толкнуть его назад. Это не сдвинуло его даже на дюйм, но его крупная рука ухватила меня за ухо, голова закружилась.

Здоровяк прошел мимо меня, таща за собой маму. Моя сестра схватила меня, когда я снова споткнулась в попытке вернуть равновесие.

— Мама, у тебя есть деньги для него? — и снова я знала ответ. Мама как раз была на одном из своих кутежей[21]. Если бы у нее и было немного денег, она бы была этой ночью в казино, а не в квартире.

— У меня ничего нет. Но скажи ему. Скажи ему, что я верну их, — даже я знала, что это ложь. Она уезжает со мной в воскресенье ночью. Но эти люди последуют за нами, они найдут нас. Я начала чувствовать тошноту, но я должна сделать что-нибудь. Эти парни не похожи на ребят Джимми. Они не знают меня.

— Мы вернем вам деньги. Просто дайте нам немного времени.

— Не неси чепухи. Единственный способ, которым эта сука может вернуть нам десять штук — это лежа на спине, — русский обернулся на меня. — Если ты хочешь упростить ей задачу, мы перевернем вас обеих и получим наши деньги быстрее, — затем он посмотрел на мою сестру. — Сколько ей?

Я почувствовала, как все ускользало. Наша новая жизнь в Канаде. Мой единственный шанс догнать свою мечту. В очередной раз я погружаюсь обратно в дерьмо. Я могу дать им деньги, что я откладывала. Моя заначка. Но я ненавидела одну только идею начинать с самого дна на новом месте. Иисусе, и где теперь мы будем жить? Мы станем настоящей проблемой для родственников, которые едва знают нас.

От отчаяния я схватила руку моей матери и толкнула ее обратно прямиком к зданию квартиры. Все, что я делала — замедляла передвижение к машине русского. — Стой, мы заплатим тебе. Мы найдем способ. Сколько тебе нужно прямо сейчас?

— Это не переговоры. Десять тысяч — вот что она присвоила.

Я попыталась успокоить свое дыхание. Мое сердце вырывалось из груди. Мне нужно собраться. — Смотри, даже если ты… — я едва могла заставить себя сказать это. — Даже если ты заставишь ее работать на себя, это займет некоторое время, чтобы она заплатила тебе. Позволь нам отдать тебе часть денег сейчас, и мы заплатим оставшуюся часть через некоторое время?

Русский остановился. Он поднял свою голову и уставился на меня. — Сколько денег у тебя есть?

Я произвела быстрые расчеты. Если я отдам ему всю свою заначку, я останусь на мели, и этого будет все еще недостаточно, чтобы полностью погасить ее долг. У нас ничего не останется для начала нашей новой жизни, когда мы будем в Канаде, и мы по-прежнему будем должны этому парню деньги. — Сейчас я могу дать тебе четыре тысячи, — я сдерживала свое дыхание, ожидая его реакции.

Он сузил глаза. — Ты, должно быть, блять, прикалываешься. Ты отдашь нам четыре тысячи, и потом съебешься куда-нибудь и заставишь нас преследовать тебя.

— Сколько тебе нужно? Пожалуйста, скажи мне.

— Вы, людишки, сильно рискуете. Я приму восемь тысяч, но мне нужна остальная часть плюс проценты к концу следующей недели.

— Сколько составляют проценты?

— Пять сотен на две тысячи долларов.

Мое сердце сжалось. Это невозможно. Если я отдам ему деньги, это будет каждый цент, что я припасла. Но нет ни единого шанса, что мы сможем найти двадцать пять сотен долларов за неделю. Если я попытаюсь блефовать, если я отдам им восемь тысяч, и мы скроемся в Канаде, они последуют искать нас. И одному богу известно, что они сделают, чтобы получить остаток.

Внезапно мама начала колотить его. — Ты чертов придурок, ты — ничто, просто животное!

Русский здоровяк снова поднял свою руку и ударил мою маму по лицу. Звук удара разнесся по парковке. Моя сестра закричала и обхватила себя за талию. Позади нас я смогла услышать перешептывания соседей, пока они наблюдали сцену, развернувшуюся перед ними.

Мне нужно остановить это, поэтому я стараюсь втиснуться между русским здоровяком и моей мамой. Его рука снова обрушилась на нее, но в этот раз его локоть задел меня по голове и заставил упасть на землю. Удар сбил с ног маму. Моя сестра попыталась смягчить ее приземление.

Мама оцепенела, а он тряхнул ее и закричал. — Ты гребаная сука, я покажу тебе, — я попыталась встать, но его ботинок приземлился мне на живот и надавил. Он все еще тряс маму, словно она была амебой.

Через множество парковочных мест, я услышала голос. Должно быть моя голова повреждена, потому что этот звук был похож на голос Дока. Я снова попыталась встать, но все еще испытывала головокружение, из-за чего снова приземлилась на задницу. Позади русского к нам приближалась фигура. Мои глаза пытались сфокусироваться, но я не могла даже разобрать: мужчина это, женщина, или просто воображение подкидывает образ моей больной голове. 

Док

Нахуй все. Ничто не сравнится с поездкой по пустынной ночи. Подо мной мой XJ [22] . Пустынный ветер раздувает мои волосы. Луна освещает мне путь. И я сижу с синими яйцами, жаждущими облегчения. Нахуй ее. Я ни в коем случае не стану вмешиваться в ее драму.

Делаю глубокий вдох. Вот, как пахнет свобода. Конечно, эта девушка немного более особенная, чем остальные, с кем я был, но, спустя годы, я выучил, когда нужно уходить от плохой руки [23] . Все в ней говорит мне о том, что я буду играть с холодными картами [24]. Ей не нравится то, что я делаю, она не одобряет мой образ жизни.

После очередного вдоха я смотрю на звезды. Миллионы из них прорезали дыры в ночи. Совсем внезапно я осознал, что я никогда в своей жизни не чувствовал себя более одиноким.

Черт бы ее побрал.

Я направляю машину сильно вправо, а затем поворачиваю назад и возвращаюсь обратно в город.

Каждая клеточка в моем теле говорит, что я совершаю ошибку, связываясь с такой девушкой, как эта. Но, как я и сказал, все еще хочу увидеть все ее карты на столе, и единственный способ сделать это — поднять ставки.

Я возвращаюсь обратно к отелю, и у меня нет ни единой мысли, каковы будут мои следующие действия. Я освобождаю руки и звоню тому водителю, с которым отпустил девушку. Его голос моментально раздается в трубке.

— Дерек здесь.

— Дерек, это Док Райли. Мисс Бэнкс все еще у тебя в машине?

— Нет, сэр. Я только что высадил ее. Я уже почти вернулся в отель.

Я спрашиваю у Дерека местоположение Сары. Оказывается, что в этом уголке города я еще ни разу не был. Водитель описал это место, как сомнительную территорию [25] . Как только я добираюсь до места назначения, понимаю, что мужчина имел ввиду. Это не суровый район, как тот, в котором я рос, но сразу можно понять, что этот район копы знают очень хорошо.