Дальнейшие работы по заводке кормового подъемного устройства под корпус ПЛ были продолжены 23 июня, после прибытия в район работ СПС "Карпаты".
Едва ли не самый драматичный эпизод операции произошел 5 июля 1969 года. В тот день с борта судоподъемного судна "Карпаты" был спущен для осмотра кормы затонувшей подлодки привязной обитаемый подводный аппарат РК-680. В тесной шаровой капсуле - три человека, которые с помощью механических рук-манипуляторов могли проделывать простейшие работы на палубе субмарины. РК-680 мог весьма ограниченно перемещаться под водой на электромоторах. Однако при перемещении в корму аппарат запутался и застрял возле рубки С-80. Никто не мог понять - что его держит? Чего только ни делали, как ни дергались, как ни маневрировали - все было тщетно. Мертвые цепко держали живых. Погода же, как на беду, стала быстро ухудшаться. Усилился ветер, началась зыбь, того и гляди оборвет привязной трос. Жизнь троих акванавтов - капитана 3-го ранга Э. Чириманова, капитан-лейтенанта В. Евсеева и мичмана А. Полищука повисла в прямом смысле слова на ниточке, даром, что стальная нить была толщиной с палец. В любой момент к жертвам С-80 могли прибавиться ещё три...
Сергей Минченко:
"И вот, в который раз, я почувствовал свою беспомощность в создавшейся аварийной ситуации. Ведь помочь на такой глубине было нечем, кроме рекомендаций и подергиваний многочисленных концов, которые шли с борта "Карпат" на подлодку и могли быть причиной зацепа Разумеется, не обходилось без риска. Порой, казалось, все дело повисало на волоске, как это случилось с обитаемым подводным аппаратом РК-680. Получаю тревожный доклад: РК-680 не поддается подъему на борт.
Запутывание РК-680 под водой встречалось и ранее. Но благодаря мастерству операторов (капитана 3-го ранга Э. Чириманова, капитан-лейтенанта В. Евсеева, мичмана А. Полищука) всегда удавалось благополучно вырваться из подводного плена.
Сегодняшнее запутывание было наиболее сложным, так как произошло на большой глубине и не было ясности, что держит РК на глубине у борта подводной лодки. Попытки освободиться от зацепа не удавались...
А погода стала ухудшаться. Неблагоприятный прогноз начинал оправдываться. Ветер достиг 10 м/с, море - более 3 баллов, пришла зыбь.
Наконец-таки, после неоднократных попыток, нам удалось ликвидировать зацеп и рабочая камера с тремя операторами благополучно была поднята на борт судна".
Кто-то сильно молился за этих троих ребят...
"Чтобы напрасно не терять время на повторный спуск РК-680 для осмотра кормового подъемного устройства, - вспоминает С. Минченко, - решили продолжить работы по перемещению подъемного устройства дальше в корму. Но погода резко ухудшилась: ветер усилился до 13-15 м/с, море - 4-5 баллов.
Создалась критическая ситуация. Боковой ветер создал угрозу дрейфа СПС "Карпаты" вместе с рейдовыми бочками или обрыва швартовов, заведенных на рейдовые бочки.
Необходимо было сделать все, чтобы удержать "Карпаты" над ПЛ. Другого пути не было, так как отсоединить гини СПС от подъемных устройств было невозможно. Надо было выстоять!
Для этого приказал СС-44 и МБ-155 занять позиции с наветренного борта СПС и, подав буксирные концы на СПС, удерживать его от дрейфа.
Однако при выполнении этого маневра произошло два непредвиденных события...
На СС-44 при перемене позиции не смогли своевременно отдать направляющие тросы кормового подъемного устройства, которое нужно было с буйками-обозначителями положить на грунт. В результате создалось большое натяжение на направляющие тросы (а значит, и на кормовое подъемное устройство), тросы не выдержали и оборвались.
МБ-155, маневрируя с наветренного борта СПС "Карпаты", с управлением не справился и был прижат к борту судоподъемного судна, которое более чем в 5 раз превосходило буксир по водоизмещению.
На волне и зыби МБ-155 поднимало на несколько метров вверх, а затем со страшной силой бросало вниз и било о борт "Карпат".
Попытки смягчить удары с помощью кранцев успеха не имели. После каждого удара подложенные между бортами кранцы обрывались. Привальный брус на корпусе морского буксира после нескольких ударов был разрушен. На бортах обоих судов появились вмятины. Создалась критическая ситуация, которая могла закончиться гибелью морского буксира со всем экипажем (52 человека) у борта спасательно-подъемного судна!
Помочь буксиру в сложившейся обстановке было нечем... Я чувствовал свою беспомощность перед разбушевавшейся стихией.
В этот момент, наблюдая за происходящим, я испытывал примерно такое чувство, которое было у меня, командира эскадренного миноносца, 12 лет тому назад...
Тогда, находясь на ходовом мостике эсминца, я в густом тумане внезапно обнаружил другой эсминец, который пересекал мой курс в непосредственной близости. Немедленно был дан самый полный задний ход. Эсминец весь задрожал, но погасить инерцию 22-узлового хода уже было невозможно. Я видел, как сокращается расстояние, как мой эсминец разрезает корпус по правому борту у другого эсминца, но ничего сделать не мог... Столкновение произошло.
Теперь на моих глазах погибал морской буксир со своим экипажем, и, кроме советов, я ничем помочь ему не мог...
Если 12 лет назад меня от тюрьмы спасло то, что при аварии никто не погиб, то теперь...
И в этой, казалось бы, безысходной ситуации помогли выдержка, самообладание и, конечно, мастерство капитана морского буксира. Думаю, что было и везение...
Работая машиной на самый полный ход (вперед и назад), капитану в какой-то момент - на очередной волне - удалось отбросить корму буксира от борта судоподъемного судна, а на другой волне перескочить через провисший швартов, заведенный с СПС "Карпаты" на рейдовую бочку. МБ-155 оказался на чистой воде, вне пределов рейда. Все облегченно вздохнули...
30 июня, после присоединения шахтных гиней СПС "Карпаты" к носовому подъемному устройству, нос ПЛ был приподнят над грунтом и кормовое подъемное устройство с помощью морских буксиров и СС-44 было затянуто под корму ПЛ.
5 июля ПЛ была приподнята над грунтом на 5 метров, перемещена на 60 метров в сторону и положена на грунт в новом месте для подготовки к буксировке в прибрежный район.
10 июля началась буксировка ПЛ в подвешенном состоянии под СПС "Карпаты" со скоростью 2,5 узла, которая продолжалась 38 часов".
Как выносят гроб на полотенцах, так и стальную домовину С-80 спасательные суда выносили с места гибели на стальных полотенцах. Несли подальше от людских глаз - в глухоманную поморскую бухту".
"12 июля ПЛ С-80 положена на грунт на глубине 51 метр в бухте Завалишина губы Териберская, - отмечал в своем дневнике С. Минченко. - На этом закончился первый этап подъемных работ, (заметим, что 12 июля 2001 года судоподъемные работы на "Курске" только ещё начинались. - Н.Ч.), - а 24 июля, после продувки понтонов, всплыла на поверхность..."
В ходе их выполнения много времени было потеряно из-за штормовых погод и других непредвиденных обстоятельств и ситуаций, которые иногда ставили под сомнение самоё возможность продолжения работ и успешного их завершения. Но следует отметить, что в любых сложных ситуациях всегда находились правильные, иногда нетрадиционные решения.
Успех подъемных работ в открытом море был завоеван не только "везением" (как говорили некоторые специалисты), но и умением.
"В их жилах не свернулась кровь..."
Минченко вспоминает:
"С-80 перетащили в безлюдную бухту Завалишина, что под Териберкой, и поставили на понтоны. Как быть дальше? Специалисты из минно-торпедного управления уверяли государственную комиссию, что при осушении отсеков торпеды, пролежавшие столько лет под водой, при перепаде давления могут взорваться. Они почти убедили руководство не рисковать и подорвать лодку, не осушая её, не извлекая тел погибших. При этом терялся весь смысл напряженнейшего труда - поднять корабль, чтобы выяснить причину гибели!
Однажды вечером ко мне приходит минер, капитан 2-го ранга (фамилию, к сожалению, не помню): "Разрешите, я проникну в первый отсек и приведу торпеды в безопасное состояние!" Риск огромный, и все-таки я разрешил. Ночью отправились с ним на С-80. Кавторанг, одетый в легководолазное снаряжение, скрылся в люке. Я страховал его на надстройке. Наконец, он вынырнул: "Все. Не взорвутся".
