– Что делать будем? – спросил Матвей. – Как проблемку решать?

– Подружиться со мной собираешься? – вяло поинтересовался Глеб.

– Ага, разбежался. Я похож на человека, нуждающегося в дружбе с…

Тут напрягся Глеб, но Гурмин весело закончил:

– … одноклассником той же весовой категории?

Хоть это признаешь, подумал Глеб.

– Чё предлагаешь? – спросил Глеб.

– Не разбазариваться. Найти нашему потенциалу лучшее применение.

– Это какое? – заинтересовался Глеб.

Матвей выразительно повел глазами в сторону играющих девчонок.

– Ты же уже знаешь, как с ними… обращаться?

Глеб хмыкнул. Не то чтобы у него был длинный список, но на приз девичьих симпатий он уже заработал.

– Кто? – коротко бросил Глеб, идея ему понравилась.

– Саша. Горячая штучка, да? У нее есть парень, я уточнял. Примешь вызов?

– Звучит дерьмово. Если есть парень, какого лезть, вообще?

– Щепетильный, да? Ладно. Тогда квест.

– Объясни.

– Выбираем любую девчонку, из толпы, и погнали.

– Из толпы? – с сомнением проговорил Глеб. – Может, лучше в клубе.

– Хочешь себе задачу упростить? В клубах они уже подогретые, а нам нужно с нуля.

– Срок?

– Неделя.

– Фигассе!

– А ты думал! Ладно, будем уточнять время по обстоятельствам…

– … по шкале сложности, – ревниво предложил Глеб, его напрягало, что все придумывает Матвей. – От одного до десяти. Малолеток не выбираем, и совсем уж ботанок…

– Ботанки – самое интересное, – возразил Гурмин. – Не все ботанки страшненькие, а степень сложности выше.

– Не люблю возиться, – поморщился Глеб. – Удовольствие так себе, а уговоров и хлопот… Ладно. А как проверим? Набрехать можно выше крыши, а девчонка не факт, что подтвердит. Да и… вообще.

Матвей почесал лоб.

– Есть одна идея. Но нужно вместе идти, а то потом скажешь, что я все подстроил.

Глеб согласился.

После занятий они сели на маршрутку и вышли в центре. Зашли в ресторанчик, дурацкий, с лианами по стенам, фонтаном в центре и плюгавым шансонье на сцене. Уселись за столик, к ним подскочил официант, вгляделся в лица – видимо, определял, есть ли восемнадцать. Матвей взял себе безалкогольное пиво, объяснил:

– Хочу сегодня покататься.

– Щепетильный, да? – криво усмехнулся Глеб.

– Просто родаков подставлять неохота.

Глеб для виду еще раз ухмыльнулся, а сам подумал об Антоне. В последнее время отчим странный, какой-то отстраненный, мать тоже целыми днями пропадает где-то, и не факт, что в своем магазине. У кого-то семьи норм, а у него херня какая-то.

Он тоже взял безалкогольного пива, прихлебывая, морщился под шансон. Матвей посмотрел на часы, бросил:

– Терпение.

Минут через десять к ним подошел невысокий паренек, сел, молча достал из кармана две коробочки. Матвей передал ему пару купюр. Паренек встал, сгреб бутылку пива со стола и ушел.

– Фигеть, конспирация, – протянул Глеб.

– Тебе, – Матвей подтолкнул к нему одну из коробочек.

– Предложение руки и сердца? – фыркнул Глеб, открыв ее и увидев гладкое черное кольцо с красным камушком. – Фиговое какое-то предложение… – он осекся, подвинул к себе коробку поближе, – ну-ка, ну-ка…

Камушек был не камушек, а…

– Камера? – удивился Глеб. – Я думал, это незаконно.

Если не вглядываться, выглядел гаджет как обычное мужское кольцо, довольно стильное.

– Это и есть незаконно, – Матвей явно развлекался, наблюдая за одноклассником. – Никитин, я же по мелочам не играю. У меня все всерьез. Я азартный человек. Смотри, вот затвор. Нажимаешь, и снимок автоматически загружается на твой мобильный. Ссылку на приложение я тебе сброшу.

– То есть…

– Это и будет подтверждение. Девочку в постели снять это одно, а если вы там вдвоем – это другое. А если еще в момент…

– В такой момент мне обычно не до съемки, – поморщился Глеб.

– Мне тоже. Однако, если с доказательством, что девочке тоже перепало, победа будет засчитана безоговорочно. Это легко. Одно нажатие на затвор и… – Матвей закатил глаза и издал тихое, проникновенное «а-а-ах».

– А ставка? Что ставишь?

– Не знаю. Смотря что я хочу получить. Надо подумать.

– Ну… думай, – Глеб тоже пока с трудом представлял, какую выгоду можно извлечь из пари.

– Когда начнем? Предлагаю в эту субботу.

– Где?

– Там сориентируемся. На Запрудной в шесть. Там до фига кафешек, тепло, можно кого-нибудь на набережной снять, если что. Или в торговом центре, в кино.

Глеб вспомнил Свету и холодно кивнул:

– Заметано.

Катя

Друзья встретили новость без энтузиазма. Только Алина сказала:

– Ну вот, это же хорошо! Теперь вам с мамой легче будет.

Но прозвучало это, словно «прощай навек». И Вероника мрачно подтвердила:

– Теперь видеться не сможем! А после ЕГЭ вообще разъедемся.

Они стояли вчетвером у ворот школы, после допов. Петька молчал, щуря черные глаза. Он молчал уже три дня. Катя пыталась его разговорить, но он только кивал. Он даже осунулся как-то, с лица спал за последнюю неделю. Катя очень переживала и не знала, что сказать. Оправдываться? Так она ни в чем не виновата. Дать надежду? А правильно ли это? Они с детства дружат. У Пети раньше семья была так себе, отцу на него было наплевать. Когда Катина мама снова сменила адрес и Катя пошла в новую школу, Петя сразу взял над ней шефство в классе. И домой к ним приходил каждый день почти, они вместе делали уроки, потом играли на мамином ноутбуке по очереди. Мама и папа Пети все-таки развелись, и мама вышла замуж второй раз. И все у Петьки наладилось: и голодным больше не ходил, и учиться стал хорошо, даже в десятый класс пошел, хотя собирался в ПТУ уходить. Но пошел-то он ради Кати, положим. Однако сам должен понимать – теперь у подруги есть шанс привести жизнь в порядок. И еще – сколько не пыталась найти Катя в душе чувства теплее, чем дружба, ничего у нее не получалось.

Тут Петя наконец заговорил:

– Идемте посидим где-нибудь. Попрощаемся нормально. Я угощаю.

– Давайте! – встрепенулась Катя. – Только угощаю я.

Они дошли до Запрудной, сели в кафе у окна, заказали чай и слойки с разными начинками. Сидели молча. У Вероники явно глаза были на мокром месте.

– Ну что вы, в самом деле?! – не выдержала Катя. – Как будто хороните меня! Я ведь здесь! У меня теперь меньше уроков будет! Будете ко мне приезжать! Там лес, речка! И поступать вместе поедем, как договорились!

После этих слов все как-то повеселели, начали строить планы на будущее и не заметили, как за окном потемнело. Катя постаралась заказать все самое вкусное, что было в кафе – отец дал ей карту с большой, по ее меркам, суммой. Она пока не знала, на что их тратить. С понедельника начиналась учеба в новом лицее, а мама уезжала еще раньше – завтра. Дядя Миша устроил ее в хорошую клинику, а отец все оплатил. Клиника за городом, Катя сможет навещать маму. От квартиры они отказались, Антон Васильевич… папа вывез большую часть вещей к дедушке. Катя уже и сумку собрала. Нужно еще одежду купить. В лицее свободная форма, но все должно быть классическим и неярким.

Катя старалась не думать, во сколько обошлась отцу забота о ней и о маме – убеждала себя, что действительно имеет на это право, а в глубине души боролась с чувством неловкости. Отец показал ей свое место работы – небольшой офис в центре города, очень красивый, соответствующий тому направлению, которым занимался Антон Васильевич – экспертизе предметов искусства. Кроме этого он владел галерей в центре города, Катя несколько раз бывала там раньше, но и подумать не могла, что владелец – тот самый «Антон».

Отец с мамой учились в одном вузе, но на разных факультетах. Мама стала архитектором, а отец – сначала реставратором, а затем экспертом по подлинности. Катю царапало по сердцу, когда она думала о том, как папа всего добился. Да, в основе процветания его бизнеса лежал выгодный брак. Катя не стала расспрашивать ни его, ни маму, сама поняла, что это и было тем самым предательством.