Алина рассказывала что-то о своем коте, а Катя радовалась, что Петя больше не хмурится. Кафе заполнилось народом. Было много молодежи – здесь любили тусоваться школьники и студенты, цены были разумные, а сэндвич бар радовал разнообразием начинок.

Катя почувствовала на себе чей-то взгляд и подняла глаза. Напротив нее, за соседним столиком, сидел парень. Темноволосый и темноглазый. Он поймал ее взгляд, и карие глаза вспыхнули. Катю словно обожгло огнем. Она слегка нахмурилась и занялась своим кофе, чувствуя, что краснеет и что незнакомец продолжает ее разглядывать.

Что ему надо? Даже не очень сведущей в моде и стиле Кате было понятно, что парень небедный: модная стрижка, куртка на спинке стула мягко отражает свет, как может лишь натуральная кожа, на руке явно дорогие часы… туфли тоже, обувь всегда человека выдает. На шее путаница из кожаных шнурков с мужскими подвесками – стильно. И внешность у молодого человека такая, что хоть на обложку журнала: рост (ноги торчат из-под столика), футболка обтянула крепкие плечи, лицо мужественное, несмотря на то, что он, наверное, Катин ровесник. Себя Катя всегда считала невзрачной. Есть рыжие красавицы, просто огонь, а она словно… размазанная, выцветшая – акварельная, как тактично говорит мама.

Катя не выдержала, вновь подняла взгляд. Парень продолжал на нее смотреть. Катя хотела уже набраться смелости и вызывающе кивнуть ему, мол, что за тема, но контакт глазами вдруг прервался – к столику напротив подошел еще один молодой человек, сел к Кате спиной и, словно что-то почувствовав, обернулся, зыркнул на нее с нескрываемым любопытством. Зато первый явно поскучнел и отвел взгляд. Молодые люди заговорили. Катя пыталась прислушаться, но из-за шума не могла разобрать ни слова. Кажется, парни спорили. Первый казался недовольным, второй на чем-то настаивал, несколько раз обернувшись и оценивающе глядя на Катю.

Катю отвлекли друзья, и она постаралась не возвращаться взглядом и мыслями к соседнему столику. В конце концов, мало ли кто на кого смотрит, хотя это… неприлично. Она лишь бросила туда любопытный взор, когда шла к стойке, чтобы заказать мороженое.

У айскрим-бара толпились посетители. Катя постояла в раздумьях, занимать очередь или нет (решила не занимать, а дождаться, когда схлынет толпа), развернулась и чуть не столкнулась с парнем из-за соседнего столика. Первым, темноглазым. На нее пахнуло дорогим мужским парфюмом. Она шагнула в сторону, но парень, почему-то глядя поверх ее плеча, как-то нехотя проговорил:

– Привет. Слушай, есть предложение. Давай погуляем по набережной вместе. Вечер такой хороший.

Катя даже засомневалась, что он к ней обращается – он будто выдавливал из себя слова. Она помотала головой и двинулась было к своему столу. Но парень вновь преградил ей путь и продолжил:

– Я смотрю – лицо знакомое. Ты случайно во Дворце Творчества не занималась?

После этих слов Катя немного расслабилась, ответила, недоверчиво вглядываясь в парня:

– Занималась. В студии воздушных змеев.

Парень белозубо заулыбался:

– Вот видишь! А я… этой… лепкой… из глины.

– Полимерной? На втором этаже? – наивно поинтересовалась Катя.

– Да, да, на втором. Вижу знакомое лицо, дай, думаю, приглашу пройтись.

– Прости, – сказала Катя, покачав головой. – Я тут с друзьями.

– Так мы недолго.

– Не могу. Я с… другом. Он может неправильно понять.

– Слушай, – парень вдруг посмотрел ей прямо в глаза, – ты мне очень нравишься… еще со студии. Думаю, наша встреча не случайна. Дай мне шанс.

– Извини… – пролепетала Катя.

Ей очень хотелось согласиться, даже просто постоять рядом с парнем, но рядом с затрепетавшим от слов незнакомца сердцем шевелился ком непонятной тревоги. Она еще раз кивнула и пошла к друзьям. Обернулась – парень смотрел ей вслед с тоской. Она села за столик, не в ладах с собой. Сколько можно строить из себя буку ученую? Другая девчонка воспользовалась бы шансом, вон, Вероника уже несколько раз скользнула заинтересованным взглядом по фигуре у айскрим-бара, а Катя… сдрейфила? Погрузившись в свои мысли, она вздрогнула, когда кто-то прикоснулся к ее плечу. Рядом с ней стоял… второй парень из-за соседнего столика, тот, кто все время оборачивался.

– Можно тебя на секунду?

Катя встала на ватных ногах, бросив взгляд на нахмурившегося Петю. Тот сделал движение, словно тоже хотел встать, но парень виновато проговорил:

– Простите, ребята, две минуты разговор.

Они отошли к дверям кафе и парень сказал:

– Это с тобой сейчас мой друг говорил? Что он сказал?

– А что? – удивилась Катя.

Парень негромко, мелодично рассмеялся, слегка откинувшись назад и сверкая глазами, прозрачными, кажется, зелеными:

– Ты меня прости… он… такая ситуация… глупая… не знаю, как сказать. Он тебя не обидел?

– Нет. А в чем дело-то?

– Ну… в общем, мы с ним повздорили немного, а перед этим я сказал ему, что ты мне понравилась. Я за тобой оттуда наблюдал, – парень махнул рукой в сторону сэндвич-бара, – а он мне назло пошел с тобой поговорить. Он точно тебя не обидел?

– Нет! – воскликнула Катя, перехватывая напряженный взгляд Пети, который уже поднялся и стоял у их столика. – Он просто обознался.

– Это он тебе так сказал… говорю же, мне назло. Наверняка погулять звал. Он всегда так с девчонками обращается – грубовато и откровенно их снимает. Поэтому у меня к тебе предложение, хочу загладить вину.

– Мне не грубили, – тихо, но упрямо сказала Катя. – Не надо ничего заглаживать. Забери.

Он не взял, закусив губу, улыбнулся и ушел. Катя бросила визитку в карман.

– Ребят, – сказала Катя, вернувшись к друзьям. – Здесь жарко, шумно. Пойдемте на воздух.

Глеб

Глеб и Матвей, как и договаривались, встретились на Запрудной. Побродили по разным кафешкам, осели в самом популярном. Здесь было шумно, недорогое место привлекало студентов и школьников. Счастье, что им вообще столик достался.

Глебу все меньше нравилась эта идея. Нет, утереть Гурмину нос хотелось, просто не таким способом. Уложить в постель практически незнакомую девчонку, да еще и фиксировать все это… С другой стороны, ведь нехилое развлечение.

Матвею позвонили, и он пошел к дверям, морщась от шума и показав Глебу жестом: «ищи». Глеб принялся оглядываться. Девушек в кафе было много. Глеб даже пересел, чтобы оглядеть большую часть зала и стойки. Гурмин задерживался. Глеб поймал взглядом яркий отблеск и… «завис». Лицом к нему, наклонив голову к чашке кофе, сидела девушка. Это от ее рыжей головы отразился свет. Она склонилась над столом, перебросив гладкие волосы на одну сторону груди. Это было красиво. Как на старинных картинах, которыми занимался Антон. Глеб рассматривал девушку бездумно, надеясь, что она поднимет голову. Ее спутники что-то горячо обсуждали, лишь она сидела, словно отстранилась от всего. Потом как будто почувствовала, что на нее смотрят, подняла глаза.

Лицо у нее тоже было, как на старинных полотнах: нежное, удлиненное, словно подсвеченное изнутри. Необычное лицо. Красивое. Таких сейчас редко делают, подумал про себя Глеб, мысленно усмехнувшись. Девушка смотрела прямо на него, глаза у нее были зелеными. Она слегка нахмурилась, опустила взгляд на свой кофе, сделала глоток. Глеб посмотрел на ее руки. Ох, красиво-то как – пальцы длинные, как у пианистки, с натуральными ногтями. Девичьи руки Глеба всегда нехило заводили, они любил изящные жесты, когда, например, волосы поправляют, смущаясь. Девушка поправила волосы, вновь вспыхнувшие в свете плафона над столом. Вскинула взгляд. Ну чего ты смотришь, мысленно спросил у нее Глеб. Да, ты красивая, и наверняка об этом знаешь. Вон парень рядом, чернявый крепыш ревниво на тебя поглядывает. Крепыш и на Глеба посмотрел. А Глеб забыл об уговоре и вспомнил, когда к столику подошел Матвей.

Гурмин то ли наблюдал за Глебом через витринное окно, то ли навскидку понял, но сразу сказал, проследив за его взглядом:

– О, мишень намбэ ван?