– Улетели… – сказал один из астронавтов на своём языке.

– Теперь можем вернуть свою температуру и не мёрзнуть, – отозвался другой. Голоса звучали резковато, но мелодично.

– Смотрите, письменное сообщение! – прозвенел женский голос. Из-за пульта виднелся угол белой таблички. Звёздная путешественница в лиловом комбинезоне взяла её. Все увидели чёткие строки отпечатанных знаков алфавита.

– Несомненно, их капитан оставил сейчас, когда приходил… – сказала её соседка, в лимонно-жёлтом.

Третья женщина протянула листок мужчине. Мелькнул изящный ноготок с продольным гребнем.

– Читай, Рэффтитан. Тебе хорошо даётся их язык.

Астронавт в тёмно-синем комбинезоне медленно заговорил, переводя с листа:

– «Люди другого мира! Мы знаем, что вы находитесь на станции, хотя вы очень ловко прячетесь. Мы благодарны вам за помощь. Вы искусны и доброжелательны. Возможно, у вас есть веские причины избегать контакта. Поэтому мы не стали принуждать вас к нему.

Вы не должны опасаться нас. Мы сильны, но не агрессивны. Человечество Земли идёт к объединению, у нас давно нет войн. Мы знаем, что не одиноки во Вселенной. Бывая у других звёзд, получали доказательства этого. Рано или поздно мы встретимся. Вы не должны искусственно отодвигать этот момент. Капитан Владимир Амбурцев». Последние два слова непереводимы.

– Это его имена! – со смехом воскликнула одна из женщин. – Личное и родовое.

Все оживлённо заговорили.

– Я всегда считал, что не надо скрываться!

– Командир запретил прямые контакты.

– Перестраховка. Его можно понять.

– Видел бы он их!

– А как отважно они швартовались на неисправном корабле!

– По их текстам в библиотеке можно понять, кто и что они…

– Наши бактериальные фильтры надёжны!

– А кое-кому всё же доста-а-анется за то, что ходили к ним, – улыбаясь, протянула обладательница лимонно-жёлтого комбинезона. – Образцы катализатора брали, готовые камни перетаскивали…

– А ты, Тиллерна, и вовсе хороша! – ответил один из мужчин. – Оставить там нартик…

– Подумаешь! Мало ли где девушка может обронить свой нартик. И Инград ничего не говорил о непрямых контактах.

– Через пятьдесят часов «Бангрифф» будет здесь. Попробуем убедить командира…

И они посмотрели на экран, где факел маршевого двигателя «Сибэрд» стал крохотной искоркой и пропал среди звёзд.

На какой бы край Галактики ни занесла вас судьба – всюду глаз будут касаться лучи звёзд. Можете передвинуться, повернуться, перелететь в сторону – ничто не изменится. Фотоны есть всюду, пространство набито ими до отказа. Может, они и есть тот самый мировой эфир, о котором некогда спорили великие физики? Плавая в черноте космоса, мы на самом деле плаваем в океане невидимого света.

Но оставим невидимое физикам. Простому наблюдателю-космонавту с лихвой хватает того, что он видит. В чёрной бездне мириадами горят искорки – поярче, поскромнее, белые, золотистые, зеленоватые, красноватые. Чужие солнца… Звёздные скопления – вот там-то, наверное, кипит жизнь… Туманности – светлые озерки, угольно-чёрные беззвёздные провалы…

Космос живёт неторопливо. Для нас, короткоживущих, вся эта величественная картина постоянна и незыблема. Поэтому астронавигатор в Галактике не заблудится.

В сотне миллионов километров от звезды Эпсилон Индейца словно бы из ничего (а фактически – из подпространства) проявился… нет, не звездолёт, а всего лишь маленький десантный катер. Круглая платформа с широким прозрачным куполом.

Его командир повернулся к штурману.

– Слава! Планету видишь?

– Сейчас… Так, плоскость Овермайера… Расстояние от звезды… Обходим по кругу… Вот он, шарик!

– «Стрежевой», случайно, не виден?

– Нет, Артур. Ушли за планету…

– Подходим.

Командир как бы мимоходом задел пальцем сенсор. В одной из пассажирских капсул за ходовой установкой мигнул зелёный огонёк; дублируя его, звякнул зуммер. Прозрачная крышка взлетела вверх.

Из-за выпуклого бока ходовой показалась изящная фигурка в форменном тёмно-синем комбинезоне астронавта, с белым поясом и белым нагрудником.

– И куда это меня привезли? – весело осведомилась молодая женщина.

– Куда хотели, Инна, – отозвался штурман. И он, и командир тепло смотрели на спутницу. – Вон звезда. А вон наша планета.

Планета была чужая. Хотя уже имела земное имя. А родное её название было неизвестно. Предположения на сей счёт могла строить только Инна.

– А где «Стрежевой»?

– Прячется пока, – ответил Ярослав.

Двенадцать двигателей катера работали на четверть мощности.

– Хорош, – сказал Артур. – Даю реверс… Начинаю манёвр.

Он повернул корабль боком к планете. За прозрачным куполом рос зеленоватый диск, окружённый светлым кольцом атмосферы. Диск превращался в шар. Сквозь прозрачные воздушные глубины виднелась ярко-зелёная суша с розовыми полосами и крапинками, ультрамариновые океаны и моря. Облака длинными золотистыми цепями, островами, спиралями оттеняли поверхность суши и воды.

– Как ёлочная игрушка! – не выдержала Инна.

– Да, хороша, – согласился Ярослав. – А вон и наши показались.

Артур включил связь.

– «Стрежевой»! «Стрежевой»! Вызывает «Иван Ефремов». Как слышите нас? Кто на вахте?

– Артур, привет! – услышали они баритон Рустама Ибрагимова. – Какими судьбами? Какой «Ефремов»? Неужели тот самый катер?!

– Именно тот.

– И каким же образом сумели?

– Нам ходовую поставили. В габарит чётко вписали! И к ней всё прочее.

– Неужели влезла?

– А то! Ещё и для нас место осталось.

– Кто с тобой?

– Инна и Слава.

– И всё?

– А зачем больше-то…

– Ага, вижу. Подходите. Только приму вас снизу, на порт. Катерные площадки заняты.

Если через подпространство можно мгновенно переносить материальные тела – то нельзя ли через него мгновенно связываться? Эту мысль быстро довели до практической разработки и проверили на «близких» расстояниях – между Плутоном и Нептуном, находящимися в противофазе. Все сожалели, что звездолёт «Стрежевой» уже стартовал, на корабль не успели поставить экспериментальную аппаратуру новой связи. Ждать следующей экспедиции? Лететь вдогонку на другом звездолёте? Так его ещё надо построить.

– А я их догоню! – заявил Артур Лемарк.

– На чём же? – спросили его.

Артур дал неожиданный ответ:

– На десантном катере!

Все решили, что прославленный астронавт шутит. Но он пояснил:

– Надо поставить на катер установку подпространственного хода. Как на звездолёт. Тут же какое преимущество! Переносимая масса на два порядка меньше, а мощность – та же.

– А впишется?

– ДК-10 достаточно большой.

Артур выбрал для переоснащения старый, заслуженный катер «Иван Ефремов». Машина была, между прочим, в отличном состоянии. Получилось так, что после возвращения экспедиции «Зурбагана» этот малый корабль почти не использовался.

Справа от пульта управления вместо штатного вычислителя появился ТШ-11М – телескоп штурмана, необходимый на всяком межзвёздном корабле. Штурманом Артур пригласил, как и следовало ожидать, Ярослава Нестерова. И никто не удивился, когда потребовала взять её в полёт Инна Красовская. Основания у неё были. Тут всё сошлось: и журналистская профессия, и личные причины. И главное, Инна недавно показала себя талантливым ксенопсихологом и ксенолингвистом. Благодаря ей удалось быстро и безболезненно наладить контакт с недоверчивыми «варанами» – обитателями Варандей. Она, прямо говоря, спасла всех. А в системе, к которой ушёл «Стрежевой», тоже имелась планета с разумной жизнью.

И полёт, и состав экипажа одобрил государь Владимир Андреевич.

Артура, Инну и Ярослава провожали великий князь Георгий (по-простому, без свиты) и начальник космодрома Валентин Скворцов. Великий князь курировал со стороны царствующего дома космические дела. Не сидели сложа руки и министерства – внезезмных сообщений и внезезмных работ, и Управление исследований РИАН, но душой всего был Георгий Андреевич. Он был последней инстанцией во всех спорах и неувязках. Старший брат доверял младшему, хотя косо посматривал на его космические эскапады. Его высочество бывал и на Луне и на Марсе, и на спутниках больших планет. Но до прямого запрета пока не дошло.