Прошел год с тех пор, как аспиранты Института философии решили пожениться. Ивка – всегда готовая разрыдаться, тонконогая и худорукая, с длинными спутанными волосами, похожая на плакучую иву, темой ее диссертации было «православное сознание». И Лев – реинкарнация Льва Троцкого, с такой же острой революционной бородкой, за ношение которой в сталинское время отправляли в ГУЛАГ. Лев писал диссертацию по идеологии троцкизма и во всем подражал вождю мирового пролетариата… Они мечтали прожить вместе двести лет, стать «китами» науки и все время расти, как настоящие гренландские киты, а теперь умирали от скуки вдвоем, ожидая гостей за праздничным столом.

– К нам никто не придет, мы как прокаженные! – сказала Ивка и заплакала.

Ненавидя женские истерики, Лев перевел трепетный взгляд на портрет Троцкого на стене в золоченой раме. Тезка в ответ приветливо блеснул стеклами очков. Между двумя львами завязался немой диалог: они обменивались мыслями, минуя пространство и время. Лев-старший дружески советовал: «Ни мира, ни войны! Держись, старик!», младший благоговел перед животворящим образом Учителя…

Ивка враждебно относилась к фигуре Троцкого, сразу почуяв в нем соперника. Она устраивала скандалы: «Или я, или этот фантом…» Избегая семейных ссор, Лев пробовал забыться в занятиях фортепианной музыкой. Ему удалось поступить в первый класс детской музыкальной школы. Не только котлеты в школьной столовой пленяли его. Подлинной причиной было горячее желание Льва выучиться играть коммунистический гимн Пьера Дегейтера – «Интернационал». Эту жгучую, сладостную для Львиного уха мелодию он мурлыкал себе под нос днем и ночью, называя ее «эрекцией духа», и слышал, как другие голоса вторят ему, перелетая из эпохи Четвертого интернационала, который был, есть и будет всегда!.. И вот, пройдя через унизительную пытку разучивания гамм и фортепианных этюдов для младшего школьного возраста, Лев приблизился к святая святых – взял аккорд, набрал в грудь воздуха и запел фальшивым от волнения фальцетом: «Вста-вай, про-кля-тьем зак-лей-мен-ный…» И тут произошло то, что на языке диалектики называлось «переходом количества в качество»: застучала кровь в висках, задрожали колени… он мял руками белые клавиши и тяжело сопел. Силясь преодолеть дьявольское наваждение, Лёвушка захлопнул крышку пианино, больно прищемив себе палец… но через минуту пришел в себя и заиграл заново. Второй раз он сбился после окончания куплета «Кто был ни-кем, тот ста-нет всем», его голос осекся, голова закружилась, и он застонал в такт любимой мелодии… Лев пристрастился исполнять «Интернационал» и предаваться под звуки пианино неизведанным наслаждениям.

Ивка ничего не знала о «фортепианофилии» супруга, искала причину семейного разлада в его любви к ненавистному разлучнику Льву Троцкому и, сгорая от стыда, покупала журнал для геев «Он и он», стараясь разобраться в постигшем ее несчастье. Бедняжка не догадывалась, что ей нужно гораздо более крутое издание: «Он и оно»… Впрочем, Лев относился к новому увлечению легко, семью из-за пустяка бросать не собирался и, шутя, называл свою слабость «рождением трагедии из духа музыки».

Лев не расставался с вредной привычкой еще и потому, что был абсолютно уверен в своей жене, глубоко изучив особенности ее организма. Ивка обладала уникальным раздвоенным лицом, точно сошедшим с асимметричных полотен Модильяни. Правая его часть была чувственно-прекрасной, с припухшим краем сочных губ, левая – казалась сухой и постной, с углом рта, похожим на грозовую молнию. Разительное отличие двух половин этого необычного лица имело диалектический характер: они были противоположны друг другу, как тезис и антитезис. И если правая сторона Ивкиной головы умирала от горя, левая, используя стресс для улучшения мозгового кровообращения, работала над диссертацией, которая изменит мир и будущее русской философии.

Двуликая Ивка вечно колебалась и не могла отважиться на серьезный разговор с мужем, хотя с горечью понимала, что своим бездействием поощряет полигамию. В отчаянии она увлеклась экспериментами уехавшего в Америку русского натуропата Савла Заморённого, лауреата престижнейших международных премий – Шнобелевской и премии Дарвина – и стала адептом заморённовского учения… Бывшая чудо-повариха посадила Льва-мясоеда на жесткую очистительную диету, и вместо привычного антрекота, лангета или эскалопа благоверного ожидали зарумянившиеся на сковороде семена льна, котлеты из листьев сенны, пироги с крушиной. «Это продлится до тех пор, пока троцкистской паранойе не будет положен конец!» – пригрозила мужу Ивка и провозгласила Великого целителя Савла Заморённого Мессией…

Никто не хотел поздравить молодых в годовщину их свадьбы. Ивка утирала слезы у накрытого стола с дорогими настойками, маркированными товарным знаком «Заморённые». Лев облюбовал бутылку с надписью «Бальзам „Божья коровка“», но, вспомнив, как несправедливо мало живут эти самые сексуальные в мире насекомые, разбавил свой стакан «Эликсиром долголетия из Красного морского ежа» и сделал глоток. Коктейль вызвал перманентный переворот в желудке Льва: причем революция произошла не в одном отдельно взятом мышечном органе, а сразу во всех периферийных и слаборазвитых отделах его пищеварительного тракта!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.