– Вульф, приятель, – угадав момент, когда цыганка еще была у него в руках, я потянул его за рукав, – ты совсем нас забыл, идем к столу.

– Шампанского! – пьяно крикнул Вульф, и, утирая потное лицо большим платком (на нем осталась изрядная порция вампирского грима) он поплелся за мной.

– Ты думаешь, я не вампир, – сказал Вульф падая на стул, и обнимал меня за шею, – думаешь, не вампир? Ты ошибаешься. Я пью кровь ведрами. Ведрами!

Дышал он при этом таким крепким винным духом, что, пожалуй, опьянеть можно было и от одной его компании

– А зачем? – спросил Григорий, – зачем вы пьете кровь?

– Как з-з-зачем? – удивился Вульф. – Потому что я вампир.

– Вампир, вампир, ваше благородие, вампир, – примирительно сказал пожилой цыган, только что тихо подошедший к нашему столу. Чуть постояв, он робко  улыбнулся мне и прошептал: – Изволите закладывать экипаж?

– Да, наверное, уже пора.

Вульф безропотно дал себя одеть. Вдвоем с Двинских мы кое-как его подняли, и скорее потащили, чем повели к экипажу. Но при виде лошадей Вульф вдруг заартачился.

– Нет! Не-е-е-ет! – взревел он, распихивая нас руками. – Куда!

– Кровь пить. Ведрами, – терпеливо сказал Григорий, и, как ни странно, попал в точку. Вульф немедленно присмирел и даже сам попытался влезть в экипаж, правда, не слишком удачно. Усевшись, или, скорее, будучи усажен нами, он тут же захрапел.

– Ну, – сказал Григорий, выдыхая, – думаю, этого «вампира» мы видели во всех ипостасях.

– Не совсем, – сказал я, безуспешно пытаясь оттереть Вульфовские белила со своего сюртука. – Придется еще дом его осмотреть на предмет бутылок с кровью.

Я, честно говоря, подспудно надеялся, что в дом нас все же не пустят – но нет. Заспанный лакей, отворивший входную дверь, самым почтительным образом предложил нам самим тащить Вульфа наверх. Понять его, с одной стороны, было можно: лакей этот был совсем старик, а Вульф был какой-то уж слишком тяжелый, непропорционально своей, пусть и очень габаритной, фигуре и росту.

– Ну все, – сказал я, опрокинув Вульфа на кровать под алым балдахином и наблюдая, как по его полнокровному, румяному лицу – грим его давно стерся – проходят отблески свечи, которую держал в руках лакей.

– Да. Пошли, – просипел Григорий, согнувшись пополам – он все никак не мог отдышаться. – У вас есть здесь туалет? – осведомился он у лакея.

– Да, как же… Позвольте проводить вас, – пробормотал старик.

Они вместе вышли прочь из комнаты. Я пошел за ними, дождался, пока лакей запрет дверь в комнату Вульфа, а потом сообщил, что подожду их внизу.

– Хорошо, – сказал Двинских, хватаясь за живот. И они с лакеем ушли.

Казалось бы – вот он дом, весь мой, пустой, ищи – не хочу. Но это был огромный дом, богатый, хорошо обставленный, и графины с кровью нигде на столах не красовались. Вообще ничего подозрительного не было.Шкафчики и секретеры были или заперты, или содержали в себе всякую ерунду. Поэтому, побродив по залам и комнатам – гулкие звуки моих шагов, казалось, слышал весь дом –я спустился, как мне и было положено, вниз, к входной двери. Присесть там было негде, и, облокотившись о перила лестницы, я, похоже, даже задремал…

…Как вдруг резкий хлопок по спине вывел меня из хрупкой дремоты. Передо мной был он. Псевдовампир и псевдонемец. Вульф. Мутные его, налитые кровью глаза бессмысленно метались из стороны в сторону.

– Господин Вульф,  вам нехорошо?

– Я… пойдем, – он схватил меня за ворот и потащил. Сопротивляться его силе было бесполезно.

– Постойте… Господин Вульф! Антон Карлович!

И он остановился – далеко не сразу, а только дойдя до массивной двери, ведшей, судя по всему, в подвал.

– Открывай! – прохрипел он.

– Простите?

– Открывай! – он пихнул мне тяжелую связку ключей.

Второй раз просить меня было не надо: в конце концов, я ведь и находился тут для того, чтобы раскрыть его тайны. Одно плохо – в закутке этом было темно, хоть глаз выколи, отыскать замочную скважину нелегко было даже мне, не говоря уж о в стельку пьяном Вульфе.

– Вот, – сказал я, справившись с замком.

– Уходи, – толкнул он меня и затопал вниз, в непроглядную темень подвала.

Несколько минут у меня ушли на то, чтобы найти в этом полутемном доме свечу.  Вернувшись с ней к подвалу, я смело шагнул вниз – и спустя всего несколько шагов в нос мне шибанул густой, тяжелый запах крови.

Темная лестница круто уходила вниз, дрожащее пламя свечи отбрасывало отблеск на беленые стены. Было очень холодно, гораздо холоднее, чем должно было быть в подвале, и причина этого определилась быстро – едва спустившись по лестнице, я наткнулся на лед. Он кусками и глыбами лежал на полу, присыпанный сверху соломой, а на этом слое льда стоял ряд небольших круглобоких бочонков. Подземелье это не было большим – подняв свечу, я смог осветить и заставленный пол, и ровные каменные стены. Покружив еще чуть-чуть, и никого не увидев, я решил, что Вульф уже вышел – тем неожиданнее было для меня его появление. Он стоял у одной из стен, темный, черный на ее фоне. Глаза у него были безумные.

– Антон Карлович, с вами все в порядке?

Он не ответил мне. Сделав шаг вперед, и поднеся свечу ближе к Вульфу, я понял, откуда было это ощущение черноты – он весь был выпачкан, залит чем-то темным. Пахло при этом как в мясницкой.

– Антон Карлович, пойдемте наверх, я вас провожу, – сказал я Вульфу.

Он послушался меня, и двинулся было вперед, но шаг у него был нетвердый, и бочонок, стоявший у его ног, упал, выплеснулся зловонной лужей, щедро орошая мои ноги. Ботинки тут же наполнились чем-то липким, запах  сырого мяса стал таким густым, что буквально сшибал с ног.

– Антон Карлович! – раздраженно воскликнул я.

И он взлетел.

Я бы хотел как-то иначе описать то, что он сделал – но нет, это был самый натуральный полет. Он взмыл в воздух, и, упершись спиной в потолок, принялся глядеть на меня с высоты.

– Антон Карлович…

Меня пробрал озноб, выражение "волосы на голове зашевелились" мне стало ясным как никогда, руки мои задрожали… Выронив свечу на пол, я кинулся прочь, в темноте наткнувшись сначала на стену, и только потом нащупав спасительную лестницу.

– Василий Силантьевич, где вы были, мы вас тут ищем…

Григорий Двинских перестал говорить, он испуганно переводил взгляд с моего лица  на пол позади меня.

– Вы… Василий Силантьевич, – пробормотал он, –  глядите, вы следы оставляете…

Обернувшись, я увидел за собой цепочку темно-красных следов, а пока я стоял, с моих ног натекла целая лужица.

– Где вы были? – вцепился в меня старик лакей, – где Антон Карлович?

– Он проснулся и… и…

– Я же его запер! – воскликнул лакей.

– У него есть ключи.

– Что?

И, наконец, соотнеся мои слова с местом, в котором мы находились, старик кинулся в закуток, к лестнице в подвал, но едва он отворил дверь, как на нас повалили клубы дыма.

– Пожар! – завопил Двинских, – Позовите пожарных!

– Нет, нет! – старик затряс головой

– Там Антон Карлович, его надо вытащить, – твердо сказал я, хотя последнее, что мне хотелось делать, это в дыму и чаду отрывать летающего Вульфа от потолка.

– Нет, – сказал старик-лакей, преграждая мне путь. – Не ходите!

– Но Вульф там, внизу! Он пьян, и сам выйти не сможет!

– Нет, вы туда не пойдете. Вы ведь там были? – спросил меня старик. – Вы все видели. И вы туда не пойдете! Вы сами слишком пьяны, и вам надо вернуться домой!

– Но Вульф! – схватил я старика за рукав. – Он же сгорит!

– Антон Карлович в полном порядке. Он всегда в полном порядке, вы это понимаете?

И он со значением посмотрел мне в глаза. Я отпустил рукав старика, и сделал шаг назад.

– Хорошо, мы уходим, – сказал я.

– Вы что? – возмутился Григорий. – Вы Вульфу смерти хотите?

– Очень благородно с вашей стороны переживать за моего хозяина, – сухо произнес старик. – Но если вы сейчас не уйдете, я буду вынужден обратиться в полицию.