Джарет, отправляясь в свое последнее путешествие к Серебряным горам, наказал бородатому старейшине, чтобы тот ни в коем случае не доверял магам Святой Земли. И это было неспроста. Отец Сальвата знал куда больше, чем гномы могли предположить.

И вот теперь, когда Тули заговорил о рекуле, Таррон просто взбесился.

На лице его было не удивление.

Что угодно, но только не удивление.

Возможно, это был страх. Страх перед присутствующими, что кто-то узнает настоящую правду. А старый маг, несомненно, настоящую правду знал. Старейшина мог поклясться своей жизнью.

Фабиан тоже, в своем роде, был магом. Но почему он не обратился к Святой Земле? Приспешники Таррона в два счета обнаружили бы его ковчег и без труда открыли.

Ответ напрашивался один — Фабиан им не доверял.

Его выбор пал на целителя Сухой Травы. Того, кто не состоял в гильдии Богини Сорис.

Эта сомнительная компания явно играли за противоположную сторону. Возможно, это они служили Тьме (ну, или что-то в этом роде), и пытались направить герцога по ложному следу.

И еще один нюанс.

Только сейчас старейшина обратил на него внимание.

Яркое белое свечение вырвалось тогда из открытого ковчега. Но не стало уничтожать Тальгард, а просто-напросто пыталось спастись. Пока Таррон сам не атаковал его. И лишь после того, как оно утихомирило воинственно настроенного мага, скрылось в неизвестном направлении, оставив всех наблюдателей в живых.

Разве так должна вести себя бесконечная Тьма?

Занавес был обрушен. И теперь гном ясно осознавал, кто в этом мире друг, а кто враг.

— Во имя Богини Сорис, создательницы несравненного Тальгарда. Прошу тебя, Великий герцог, покарать предателей. Они не заслуживают права ступать по нашей земле… — Погрузившись в свои мысли, Тули прослушал часть разговора.

И естественно, ничего не потерял.

Отношение Батаба к ним не поменялось. Они оставались для этого мира обычными предателями, посвятившими свою жизнь служению Тьме.

— А что такое рекула? — герцог до конца хотел понять смысл услышанного.

И старый маг соврал в очередной раз:

— Для гномов — это послание Тьмы. А для нас — погибель.

Слова Таррона прозвучали устрашающе.

Каждый воин, кто принадлежал к их окружению, желал теперь мучительной смерти хозяевам Приграничного трактира. Как же бесстыдно и халатно распорядились они жизнями жителей Тальгарда.

Теперь прощения не бывать.

Все, что сейчас поведал старый маг, несомненно, достигнет ушей Регеля. И король будет беспощаден.

— Об одном лишь жалею. — Последнее слово старейшина хотел оставить за собой. — Что спустя столько лет у меня не хватило духа собрать войско из боевых дворфов, и атаковать Святую Землю. Всю оставшуюся жизнь мне бы не пришлось жить с болью в сердце. Если бы это случилось, то сегодняшней ночи могло для тебя не быть. Так что, гореть тебе вечно в красном магическом пламене, «Великий» Таррон. И ни одному твоему последователю не желаю его потушить!

— Молчать! — Герцог Батаб был не просто взбешен.

Он был вне себя от ярости. На его памяти был только один случай, когда представитель иной расы в присутствие короля позволил себе угрожать человеку, за что был немедленно убит.

Брат короля скривил лицо от презрения. Ему хотелось немедленно отдать приказ своим верным людям, и они в считанные мгновения покромсали бы на куски дерзкого пленника. Бросили части тел за территорию трактира, чтобы лесные твари обглодали их до костей.

Но вопреки своим желаниям, Батаб протянул руку в сторону, подзывая юного мальчишку, одетого в цвета королевского отряда.

Гонец быстро приблизился и передал брату короля небольшой сверток. Он был опоясан голубой тесьмой, скрепленной королевской печатью. Батаб сломал печать и дернул за тесьму.

— Великий герцог! — Таррон изобразил что-то похожее на слабый поклон. — Пока ты не зачитал приказ короля, прошу тебя, отдай мне мальчишку. В нем течет кровь предателя. С помощью нее мы узнаем планы Тьмы и вместе с Богиней Сорис постараемся ее остановить. Умоляю тебя — не лишай Тальгард шанса на спасение. Его Величество Регель не знает о существовании молодого парня, тем самым ты не нарушишь его приказ.

Гномы приободрились.

Юноша останется в живых, на какое-то время.

Конечно, маги Святой Земли пустят ему кровь, но сразу убивать не станут. Слабое утешение. Но все же это походило наподобие надежды.

Батаб ничего не ответил. Он развернул послание.

— Данной мне властью, я зачитаю приказ нашего короля Регеля.

Восстановилась полная тишина.

Если хорошенько прислушаться, то можно было услышать биение сердец. Ни один боец не посмел пошевелиться в такой ответственный момент.

— Хозяин трактира «Пивная Борода» гном Тули и его подопечный гном Роти в сопровождении герцога Батаба и главы ордена магов Таррона немедленно направляются в Китежар для детального разбирательства в присутствие королевских судей. — Потом брат короля повернул голову в сторону старого мага и добавил. — Молодой парень по имени Сальват, направляется в сопровождении капитана Эвеля в Вальтальский Замок для последующей передачи его на Святую Землю. Королевский приказ принять в исполнение немедленно.

Слава Богам, что не казнили на месте!

Естественно, в столице гномов ждала смерть, а вот о дальнейшей судьбе молодого парня, пока ничего не известно.

Старейшина мысленно обратился к Фабиану: «Кто бы ты ни был, Фабиан, услышь старейшину клана «Золотого Молота». Гномы исполнили твою просьбу — открыли ковчег. Теперь дело за тобой. Верни долг! Не дай погубить мальчишку. Он потерял свою семью во второй раз, так не дай же ему потерять еще и жизнь».

Тули просил искренне, и не за себя или Роти, а за несовершеннолетнего парнишку. За семью которого, не стали тогда мстить, когда была верная возможность. И за дружеское плечо, что он подставил в битве с наемниками, не бросив их на произвол судьбы.

Он просил за Сальвата.

Мальчишку, что остался один в этом мерзком мире, наполненным предательством и коварством, злобой и ненавистью. В том месте, где даже Боги не в силах помочь сами себе, отправляя обычному смертному рекулу.

«Услышь несчастного гнома, Фабиан! И до конца исполни его волю. Потому что свою часть сделки он выполнил. Пришло время отдать долг»!

Но, Фабиан не мог его слышать.

Не наблюдал за тем, что сейчас происходит в Тальгарде. Не внимал каждую его мысль, когда он молился Великому Молоту. И не следил за исходом судьбы рекулы. За неизбежным поражением, что понесли гномы «Пивной Бороды», когда открылся заветный ковчег.

И лишь только по одной простой причине.

Фабиан был мертв.

И уже очень давно.

Пленников вывели за ворота трактира.

Исполнение приказа никто не собирался откладывать. Король уже и так проявил великое милосердие, не казнив на месте «опасных» преступников.

За массивными воротами уже стояли запряженные повозки.

На каждой из них развевался кроваво-красный флаг герцога Батаба — прильнувший к земле боевой пес с голодными глазами. Повозки представляли собой высокий помост со стальными клетками. В таком исполнении, видимо, перевозили заключенных. Никогда бы в своей жизни Сальват не подумал, что прославится в этом мире, как отпетый преступник.

Долго еще детвора будет голосить на просторах Тальгарда:

«Кто такой Сальват?

Ах, да! Это же Приспешник Тьмы. Это он открыл проклятый ковчег и выпустил на волю первородное зло».

«Позорная Клетка» — так называли в народе повозку.

Въезжая на Дворцовую площадь Китежара, люди сыпали проклятиями в сторону пленников. Некоторые жители брали на себя смелость метнуть камень-другой, дабы подчеркнуть свое глубочайшее презрение. И стражники короля никогда не вмешивались. Запретить простому люду выплеснуть свой гнев, означало бы встать на сторону преступников. Конечно, до преднамеренного убийства дело не доходило, но покалечить осужденного, вполне себе было обычной забавой.