Ну ладно, не больше — если на то пошло, то на первом месте по уровню доверия у меня Камия. После Талана и только потом Кадар. Далее Фалькия, Зантир и Рикия. Аннери в этом перечне места, естественно, нет. Хоть я и сделал ее своей игрушкой, но доверять от этого по настоящему не стал. Нет, в то, что в нынешнем своем состоянии она представляет для меня опасность я не верю, но тем не менее продолжаю держать с ней ухо востро.

А то мало ли.

Тем временем ко мне уже приближалась Гианора. Она вновь была одета предельно вызывающе и не походила на себя вчерашнюю — похоже, маска легкомысленной обольстительницы была ей по душе. Судя по взглядам, бросаемым на нас присутствующими во дворе, наша с принцессой близость не была для них тайной. Оно и к лучшему.

— Вы точно не желаете нанести нам ответный визит, Владыка? — сходу осведомилась Гианора, заглядывая мне в глаза.

— Увы, ваше высочество, государственные дела требуют моего пристального внимания, — развел я руками. — Но не сомневайтесь, будь у меня чуть больше свободного времени, уверяю — я всенепременно заглянул бы к вам в гости.

— Было бы неплохо, — мечтательно зажмурилась Нора. — Я провела бы вам экскурсию по имению Дома Розы, показала бы свой любимый сад — в это время года он особенно прекрасен.

— Сожалею, что вынужден вас расстроить.

Принцесса вздохнула и глянула на меня так, как смотрела вчера — своим настоящим взглядом. На миг ее маска сдвинулась и я увидел перед собой настоящую Гианору, вынужденную прятаться от общественного осуждения за личиной легкомысленной ветреной красавицы. М-да, непросто ей, наверное, жилось все эти годы. Благо хоть, по ее собственным словам, в Доме Розы все больше царили в меру прогрессивные взгляды, так что хоть близкие относились к ней с теплотой.

Боюсь представить, что приходится терпеть вторым и последующим детям в Домах аристократов из числа консерваторов.

— Не унывай, Нора, — подмигнул я ей, шепнув вполголоса. — Мы с тобой очень скоро встретимся. Просто верь мне и действуй по плану.

Она обеспокоенно стрельнула глазами по сторонам и решительно кивнула. Расправила плечи и приняла прежний, слегка надменный вид.

Тем временем к воротам подогнали карету королевы — роскошный экипаж, словно целиком вырезанный из единого громадного куска древесины. Серебро и золото поблескивало в лучах солнца, завораживающе переливались мозаичные стекла в окошках. Даже лошадиная упряжь — и та сверкала переливами крохотных самоцветов.

Белоснежные, словно прибывшие прямиком из ожившей сказки стройные лошадки грациозно выгибали изящные шеи. Слуга, соскочив с подножки, распахнул дверцу экипажа. Эристиния в роскошном, легком словно облако платье шагнула наружу. Огляделась, слегка прищурившись из-за бьющего в глаза солнца.

Я направился к ней.

— Ваше Величество, надеюсь, мое решение не принизит в ваших глазах весь народ демонов, — произнес почти искренне.

— Ну что вы, Владыка, — сдержанно отозвалась королева. — Вы правитель своего народа и должны в первую очередь заботиться о его благе. Любое ваше решение продиктовано именно этим, я это прекрасно осознаю. Тем не менее очень жаль, что нам так и не удалось стать друзьями.

— Очень жаль, — жизнерадостно заявил Малиэль, подходя к нам в сопровождении Кадара. — Но теперь уж ничего не поделаешь, верно, Владыка?

Я кивнул, отступив на шаг. Эльф прошел мимо меня и забрался в экипаж королевы. Когда он оказался у нее за спиной, Эристиния на мгновение закатила глаза, сморщив нос. Я хмыкнул про себя и протянул ей руку. Королева вложила в нее свои тонкие пальчики, к которым я незамедлительно припал губами.

— Счастливо добраться, — пожелал. — По прибытии домой окажите виррану Кадару должный прием.

— Всенепременно, — отозвалась королева и скосила взгляд на высшего.

Тот едва заметно кивнул и направился к своему коню. Я последовал за ним, распрощавшись с королевой и принцессой, не упустив возможности помочь обеим забраться в карету и вдохнуть напоследок запах волос Гианоры.

Отбросив все лишнее, скажу — мне пришлась по душе принцесса Горьколесья. Останься она рядом со мной, я показал бы ей настоящую заботу, на которую способен.

— Не осрамись там, — хлопнул я Кадара по плечу. — Когда последний раз нога высшего демона преступала границу Горьколесья? Еще и с официальным визитом?

— Хрен его знает, — честно отозвался высший. — Но я сделаю все, что в моих силах.

— То-есть вообще все? — вопросительно выгнул бровь я.

— То-есть вообще все, — утвердительно кивнул Кадар.

— Вот и славно. Тогда удачи.

— Она ни к чему. В моих планах нет места удаче.

А в моих — еще как. Я едва удержался, чтобы не произнести это вслух. Покачал головой и отступил на шаг, позволив высшему забраться в седло.

— Помни, как многое от тебя сейчас зависит, — произнес я напоследок.

— О, не волнуйтесь, господин, — усмехнулся Кадар. — Я вообще редко что забываю.

Сжимая в руках поводья Кадар окидывал окрестности предельно безразличным взглядом, никак не демонстрируя собственную заинтересованность. Хотя на деле его просто таки распирало от любопытства — высший и сам толком не помнил, когда последний раз испытывал нечто подобное.

Вокруг простиралось Горьколесье.

Со стороны граница лесного государства казалась безжизненной и безмятежной, но стоило только к ней приблизиться, как невесть откуда появлялись отряды пограничной стражи, бдительно следящие за тем, чтобы во владения эльфов без их ведома не проникла ни одна живая душа. Насколько знал Кадар, получалось у них это с переменным успехом — темная эльфийка Селена, умудряющаяся спокойно пересекать границу под самым носом у стражи тому пример.

Преодолев границу, королевский экипаж с сопровождением оказался словно бы в ином, отличном от внешнего мире. Сам Кадар, хоть и много знал о Горьколесье, но прежде здесь, естественно, не бывал — с чего бы эльфам в прежние времена позволять расхаживать своими владениями высшему демону? Но времена меняются — и вот он наконец здесь, ловит на себе неодобрительные взгляды встречаемых на пути местных.

Путь этот пролегал между деревьями, но, в отличие от обычных лесов остального мира, здешние древесные исполины росли как будто упорядоченно, высаженные по некой схеме. Со стороны это сложно было заметить, но сейчас Кадар отчетливо видел формируемые мощными стволами отдельные дороги, пересекающиеся между собой, сливающиеся в более крупные и разделяющиеся на отдельные узкие улочки. И всеми этими улочками бродили эльфы — разодетые в цветастые, яркие одежды, они привлекали взгляд пестрым разнообразием нарядов и занимались повседневными делами.

Но более всего удивляло следующее: у подножия каждого дерева, среди мощных, украшенных резьбой корней начинались изящные лестницы, спиралями обвивающие стволы и взбирающиеся вверх, к раскидистым кронам, соединяющимся в плотный свод высоко над землей. Сквозь этот свод еле-еле просачивались солнечные лучи, но при этом, благодаря сложной системе кристаллов, перехватывающих свет и рассеивающих его в пространстве, здесь, внизу, не было темно. Напротив — вокруг царил приятный, мягкий полумрак, вовсе не мешающий видеть.

Несложно было догадаться, что из-за этого все эльфы такие бледные ребята — но им, похоже, это по нраву.

Вверху, под плотным сводом древесных крон, раскинулся самый настоящий город — причудливого вида постройки, чем-то напоминающие пчелиные ульи, лепились к толстенным стволам, кое-где сливаясь в целые гроздья, украшенные резьбой, искусной росписью и разноцветными тканями. Всюду между ними тянулись подвесные мосты, по которым, опять же, сновали эльфы — тут и там раскинулись просторные площадки и подмостки, невесть как умудряющиеся держаться на весу.

Никогда прежде Кадару не доводилось видеть ничего подобного — от ярких красок рябило в глазах а в ушах непрестанно копошился нескончаемый гул голосов, скрежет подъемных механизмов, мелодичный перезвон птичьих трелей и услаждающие слух переливы музыкальных инструментов.