Сидя в коридоре больницы, Джеха перебирал в голове варианты внезапной болезни. Ослепительно белые коридоры действовали на его нервную систему не самым лучшим образом, а воображение подкидывало диагнозы один хуже другого. Это всего лишь приём у терапевта, успокойся, повторял себе Джеха, но внутренний пессимист был настороже. Лезли неприятные мысли, вспомнилось, как года два назад ШиУ попал в больницу.

Тогда они договорились выпить вместе после работы и поесть барбекю, Джеха пришёл к нему в студию. Он заглянул внутрь, увидел занятого друга и решил подождать его снаружи. Им повезло, что диван для посетителей был возле стены кабинета и Джеха не успел толком увлечься книгой, когда услышал глухой удар, жутко знакомый, как будто на пол упало что-то мягкое, но тяжёлое. Ворвавшись в кабинет, чудом не сорвав дверь с петель, так сильно он спешил внутрь, Джеха увидел ШиУ, лежавшего на правом боку и еле слышно постанывавшего от боли. Руки у него дрожали, но номер скорой помощи удалось набрать с первого раза и даже проговорить диспетчеру правильный адрес. ШиУ прижимал руки к животу и бледнел на глазах, Джеха решил его не трогать до приезда врачей и в суматохе пытался собрать его личные вещи. Всё остальное он помнил смутно.

– Представляешь, – говорил ШиУ позже их общему знакомому. – Валяюсь я, значит, на полу, в животе адская боль, как будто из меня кто-то кишки на кулак наматывает, а он там по телефону устроил рэп-выступление. И ни в одной букве ведь не ошибся! Джеха, может ты подумаешь о том, чтобы сделать карьеру в рэпе? Будешь рифмовать здорово-корова, глядишь и разбогатеешь.

Джеха тогда посмеялся и забыл, а ведь только спустя некоторое время понял, что спас этому хёну жизнь. ШиУ был трудоголиком, доведшим аппендицит до крайней степени воспаления, и если бы не их договорённость, благодаря которой он в нужный момент оказался рядом, кто знает, чем всё могло закончиться.

– Господин Ким Джеха? – позвал голос медсестры. – Пройдите в кабинет, пожалуйста, Вас готовы принять.

Доктором был мужчина, на вид уже пожилой, в очках с тёмной роговой оправой. Он внимательно что-то читал на планшете и посмотрел на пациента только закончив свои дела.

– Проходите, не бойтесь, – дружелюбно сказал он, рассматривая Джеху. – Написано, что Вы жалуетесь на боли в груди. Давайте поподробнее об этом.

Джеха начал докладывать, мол, проснулся утром от сильного кашля и хрипов, появилась сильная боль в районе верхних рёбер, начались проблемы с дыханием.

– Так-так, – сказал терапевт. – Ну, Вас надо сначала послушать.

Джеха послушно задрал футболку и поёжился от холодящего прикосновения стетоскопа. Врач проверил лёгкие, заглянул в горло, покивал головой и выписал кучу направлений на анализы. Ничего нового там Джеха не увидел, кроме, пожалуй, направления на рентгенограмму лёгких.

– А это зачем? – удивленно спросил он. – Разве это не просто простуда с осложнением?

– Простуды разные бывают, как и осложнения. У Вас может быть что-нибудь похуже, например, пневмония. Но я не могу ставить диагнозы просто по болевым симптомам, мне нужны анализы, вот сдадите, тогда уже точнее будет, – доктор положил распечатки в папку и передал ему.

Джеха вежливо поклонился на прощание и вышел в коридор, прижимая бумаги к груди. Но далеко не ушёл, кашель согнул его высокую фигуру почти вдвое. Он оперся о стенку, зажимая рукой рот и хрипя так, словно решил отдать последние концы прямо здесь, в коридоре обычной городской поликлиники. Подбежавшей молодой медсестре он успел сказать: «Больно». Пол покачнулся у него под ногами, его повело вбок и последнее, что ему запомнилось, был белый свет вдалеке.

Очнулся Джеха в палате, в руке, показавшейся ему незнакомой, торчала игла капельницы. Вторым ощущением стал зуд в груди, странная чесотка, которая шла изнутри. Джеха приподнялся и сел, посмотрел по сторонам – никого. Чувствовал себя он не очень хорошо: сильно болела голова, отчего-то саднило горло, перед глазами рябило. Еле дотянулся до кнопки вызова, буквально по миллиметру, нажал на неё со всех оставшихся сил. Пару минут спустя к нему зашел доктор в кипенно-белом халате, уже другой мужчина, да и оправа у очков была совсем другая.

– Что произошло? – прохрипел Джеха, голос его совсем не слушался.

– Лежите спокойно, молодой человек, – пожилой мужчина, чей возраст угадывался только по седой голове, жестом показал ему лечь обратно в постель. – Вы потеряли сознание в коридоре, помните?

– Помню, – захрипел Джеха. – Почему я здесь?

– Меня зовут Пак Сокджун, – мужчина представился и поправил завернувшийся воротник медицинского халата. – А Вы, значит, Ким Джеха. Итак, двадцать пять лет, хронических заболеваний нет, в последний раз анализы сдавали три года назад.

– Это так важно? Мне уже назначили, – почти прошептал Джеха.

– Конечно же, важно. Скажите, готовы ли Вы побороться за собственную жизнь? – доктор Пак поправил спадающие очки, подняв их обратно на переносицу, пристально уставился на Джеху. Сквозь чистое стекло были видны неприятно умные глаза, взгляд которых, казалось бы, готов был препарировать его прямо здесь, невзирая на белоснежный отутюженный халат, больничные простыни и тонкую дверь, за которой люди продолжали говорить, работать и жить.

– Постарайтесь дышать глубоко и не нервничать, новость будет не из приятных. Вы очень вовремя к нам пришли. Первоначально мой коллега диагностировал Вам запущенную пневмонию и лёгкое истощение организма на этом фоне, отсюда кашель, боль в груди и даже недавняя потеря сознания. Однако пока Вы были в обмороке, мы взяли мазок из ротовой полости для анализа и внезапно обнаружили кровь на образец. Мы были вынуждены срочно снять рентгенограмму лёгких для общей оценки состояния, вполне было возможно, что у Вас могло быть внутреннее кровотечение. Но результат оказался хуже, к нашему глубочайшему сожалению. Вероятно, Вы сейчас влюблены или, по крайней мере, невероятно близки к этому чувству?

– Да, наверное, – растерялся Джеха. – Я не уверен, на самом деле. Неужели я болен из-за этого?

– О, всё просто. У Вас болезнь «нелюбимых». Скорее всего, Вы об этом слышали, ну или читали. Не всё из этого правда, однако я должен заметить, что крупицы истины в слухах есть… – доктор Пак что-то говорил, но Джеха был уже не с ним.

Пустота нарастала, она ширилась, грозилась навалиться лавиной и погрести под собой последние разумные мысли. Ему казалось, что с тех пор как врач произнёс проклятое слово – «нелюбимый», между ушами натянулась тонкая и звенящая струна, на которой повисла его способность воспринимать информацию. Струна эта вибрировала и Джеха поддавался ритму, всё в нём тряслось и содрогалось, с удивлением он заметил, что пальцы на руках непроизвольно скрючились.

– Господин Ким, Вы меня слышите? Всё хорошо? Прошу прощения, что напугал! Вот, попейте, станет легче, – доктор Пак вручил ему стакан воды, в который Джеха машинально вцепился, но пить не стал, ибо горло мучительно сокращалось. – Вторая стадия неприятна для носителя, мы подколем Вам гормонов, на них протяните подольше. Но вот с возлюбленной Вашей могут быть проблемы, однако я уверен, что чувства Ваши вполне могут быть взаимными.

– Вы думаете, что это мне поможет? Как… как я вообще заразился?! Это абсурд, кххх! – Джеха закашлял. – Заражение ведь невозможно при отсутствии полноценного чувства? Эта болезнь для тех, кто испытывает безответную любовь. Я не такой, я даже не успел отчаяться!

– У этой болезни достаточно простой механизм заражения. Надо либо вдохнуть споры с лепестков, либо быть реципиентом крови носителя, который, разумеется, ни о чём ещё не знает. В последнем случае заражение происходит редко, но всё же случается несмотря на все меры предосторожности. Проблема в том, что мы не знаем, как именно происходит внутренний процесс. Всего было проведено не так много полноценных исследований, большинство из них сводилось к наблюдению за пациентами. К сожалению «цветок» в первые часы после смерти носителя стремительно погибает и распадается, всё, что после него остаётся, малопригодно к изучению. Тем не менее некоторые выводы были сделаны. Болезни подвержены люди из определённой группы – эмоционально уязвимые люди, испытывающие чувство глубокой влюблённости без взаимности. На ранних стадиях, в основном первой, на второй значительно реже, больные имеют шансы на успешное выздоровление. Для этого им хватает ответной симпатии от объекта своих воздыханий. Совсем редко болезнь отступает на третьей стадии, именно здесь резко повышается процент смертности, с четвёртой всё ещё хуже.