«Кто-нибудь, умоляю, тресните ее по башке», – страдальческим тоном воззвала Левитация.

Келен застыла перед входом – темной, разверзнутой пастью страшного монстра из ее нынешних и, скорее всего, будущих кошмаров.

– Что угодно делайте, но на крышу я не пойду, – нетвердым голосом произнесла она.

«Иди уж хоть куда-нибудь».

Внутри было по-прежнему черно, и у Келен невольно возник вопрос: как в прошлый и позапрошлый раз ей не пришло в голову, что здесь мог кто-то жить? От этой предательской мысли ее передернуло.

«Ты чего в косяк вцепилась, как грешница на входе в церковь?»

– Я не пойду сюда, – Келен упиралась ногами перед невидимыми духами. – Не пойду и все.

«Келен, но у тебя есть мы… Ты в полной безопасности…»

Келен заставила дрожащие губы плотно сомкнуться и не бесить ее.

– Ну что, довольны? – Она стояла посреди беспросветного, заваленного обломками и глыбами бетона зала.

«Давай с тобой осмотримся… – Скорость, похоже, взял на себя право общения с девочкой по причине нежелания делать этого остальных. – Поброди по первому этажу, уверен, где-то здесь должна быть дверь…»

После нескольких болезненных столкновений с преградами заброшенного здания Келен понемногу научилась ориентироваться в темноте. Помогали ей в этом, в основном, руки, которые она вытянула вперед, словно слепая, и слух, отражающий в ушах ее собственные шаги. Как только впереди появлялось неопределенное темное пятно, Келен шагала к нему, как к маяку, внимательно ощупывала и затем выбирала себе следующую похожую цель.

– Фу!

«Что?»

Келен брезгливо обтерла ладонь о штаны. Очередной кусок строительного цемента оказался странно ворсистым и влажным на ощупь. Скорее всего, это место уже начинало зарастать городским, желто-бурым мхом. Она понюхала пальцы, но вместо пыли учуяла запах свежей травы. Это было странно, потому что время года было уже совсем осеннее, и любая зелень давно ссохлась и зажухла.

«Может, здесь теплее, чем снаружи?»

Дальше неведомая растительность стала попадаться все чаще. В одном из ответвлений от главного коридора она заполонила собой все пространство, но Келен к ней не пошла. Ей казалось, что в такой траве могут водиться какие-нибудь мерзкие слизни.

Внезапно до ее ноздрей дошел еле слышный запах, напрочь отличающийся от сыреющей штукатурки или ржавого железа. От него сердцебиение расслабленно замедлилось и дрожь в теле мигом унялась. Келен тут же его узнала. Так пахло небо леса.

– Скорость, я что-то нашла!

Келен ускорила шаги, внюхиваясь в окружающий воздух изо всех сил, чтобы не потерять эту тонкую, сладко пахнущую нить. Та огибала камни, терялась в жесткой траве, путалась в неясных, нависших над бетонным полом, сучковатых тенях…

Становилось светлее.

Келен закрыла глаза, и ее рука коснулась чего-то сухого и шершавого, с мозаикой из морщин-царапин и сочащей из них липкой смолой. Вскоре ее спрятала чаща из сотни таких деревьев, а когда Келен услышала, как свозь пелену воды, голоса, осмелилась открыть глаза.

Перед ней вздымался замок, а она пряталась в тени деревьев с разноцветной кроной, крепко хватаясь за их стволы. По пальцу ползал кроха-муравей, приняв его за свою добычу. Судя по опоясывающей решетке, полукругом уходящей далеко за спину Келен, она уже была внутри принадлежащих замку окрестностей.

Лес дышал в уши, запах янтарного неба бил в ноздри. Келен стряхнула муравья, который успел позвать на помощь с десяток своих друзей, и неуверенными шагами двинулась в сторону бело-золотой громадины.

– Как это возможно?

«Поздравляем! – воскликнула Левитация. – Ты только что, выражаясь человеческим языком, сбежала от реальности».

Келен находилась с обратной стороны от главного входа. Около замка, метрах в шестидесяти от нее, она видела людей. Их было порядка десяти и, кажется, именно их голоса привели ее сюда. Келен потопталась на месте и вышла под свет лесного неба. Пока она добиралась до них, абсолютно все и каждый успели обратить на девочку внимание. Они производили неприятное впечатление ждущих, вроде тех бабулек, сверху-вниз оглядывающих набитый пассажирами автобус, в требовательном и немом призыве уступить им место. Келен перебирала ногами как можно быстрее.

«Ты только погляди: они все такие же сопляки, как и ты!»

Это было не самое первое, что бросалось в глаза.

Группа этих субъектов выглядела единодушно заброшенной и удрученной. Нет, это не означало, что все они, как один, стояли с унылыми минами и серым взглядом из-под опущенных век, кто-то смотрел на все с любопытством, а одна девчушка даже поприветствовала Келен растянутой от уха до уха улыбкой. Однако среди радужных пейзажей леса они как будто бы терялись, растворяясь в чистом отражении неба, словно призраки. В отличие от той же Дженни, которая буквально светилась здесь, их сияние леса угнетало и делало еще неприметнее, чем обычно.

– Привет, – на выдохе произнесла Келен, приблизившись к ним ровно настолько, чтобы они могли ее слышать. – Простите, вы все ждете… ну, например, Дженни?

Толпа в унисон горестно вздохнула.

– Просто еще одна новенькая, – констатировал мальчик с раскосыми глазами, стоявший ближе всех к ней. – Мы уже надеялись, что за нами кто-то явился.

– Торчим здесь уже полчаса.

– Ага… – все, на что у Келен хватило фантазии.

Она пыталась, частично от смущения, разглядеть и запомнить как можно больше лиц. Но каждый раз, когда Келен начинала взором пробираться под тонкую корочку черт, морщин и разрезов глаз, она натыкалась на простую и странную вещь: эти элементы было невозможно сложить в одно целое. Они будто бы жили не на одном лице, а совершенно разрозненно. Запомнить их было попросту нереально.

Пока Келен занималась собиранием пазлов, из толпы раздалось чье-то хриплое, полное сдержанного негодования:

– Ну неужели.

– Эй новички!

Келен обернулась, чтобы посмотреть, кто за ними явился на сей раз. Голос абсолютно точно не принадлежал Дженни, хотя бы потому, что был мужским, но и для Брая являлся слишком мальчишеским. Больше Келен никого здесь запомнить не успела, если конечно не считать…

И тут у нее отвисла челюсть. Прямо-таки в естественном смысле слова – медленно поползла вниз, словно заржавевшая решетка ворот, открывая путь для готовых излиться вскриков, возгласов, матерных слов, захлебывающихся междометий.

Из-за угла замка к ним неспешным шагом, руки по карманам, (очень живой и непрозрачный), приближался тот, кого она меньше всего ожидала здесь увидеть. Солнечный зайчики, рождаемые золотыми шпилями башен, скакали по нему, как по лесной полянке.

– Привет! Послушайте все сюда, пожалуйста! Могу со стопроцентным попаданием сказать, что вам тут безмерно рады, поэтому не пугайтесь, если на кого-то из вас вдруг выпрыгнут из кустов и начнут обнимать. Народ здесь, возможно, слегка экстравагантный, но добродушный от слова совсем. Нет, я вас обнимать пока что не буду, может быть немножечко позже. – Он по-лисьи улыбнулся двум перешептывающимся друг с дружкой барышням, и те захихикали. – Первым делом вы должны внести свое имя в общий список, который находится прямо возле…

Вдруг посланник поперхнулся собственными словами, в один миг растеряв всю неотразимость и солнечных зайчиков. И Келен поняла почему: он в свою очередь заметил ее.

– Фаэр?! – не веря своим глазам, воскликнул Оливер.

Келен, к своему вящему удовольствию, еще никогда не видела, чтобы лицо Карта выражало такое искреннее ошеломление. Все портило лишь то, что и она была крайне неприятно удивлена.

– Что ты тут делаешь? – резко спросил Оливер.

– У меня к тебе тот же вопрос, Карт.

С минуту они впивались друг в друга взором, словно играли в гляделки.

У Келен заслезились глаза: на Оливера ей было больно смотреть. Где бы она ни находилась, как бы ни пыталась скрыться, он везде умудрялся ее достать, высмеять и щелкнуть по носу. Даже это место, само по себе невозможное, не стало исключением. Всего за каких-то десять с четвертью секунд Келен невзлюбила лес и свое вынужденное пребывание в нем больше прежнего. И ровно настолько же убедилась в его подлинном существовании. Будь это место вымышленным ее мозгом, Карту здесь не было бы места, точно не было, если только не где-нибудь на окраине леса, в самой глубокой норе.