Келен неуверенно сморщила нос. Такой хитроумной маскировки слова «твердолобый» она прежде не слышала.

– В этом году вообще много попадается упрямых – и все почему-то мне. Хорошо, – Дженни кивнула, и Келен, приободренная этим проблеском, распрямила сгорбленную спину. – Я знаю, как тебе помочь. Давай же закончим с этим поскорее, стирание памяти штука не слишком долгая.

Между ними повисла тишина. Келен смотрела на Дженни, как на больную.

– Что-что?

– По-другому у нас никак. – Дженни нимало не смутилась и пожала плечами. – Помимо пустого, как тебе кажется, веселья, здесь действует куча непреложных правил. Одно из них: как можно меньше людей непричастных должно знать об этом месте и о нашей деятельности. Людям все чуждое кажется чуть ли не апокалиптическим, представь, сколько шума поднимется, узнай они, что по всей Земле рыщет некое компанейское сборище с навязчивым желанием спасти их. Поэтому перед тобой два варианта: либо ты остаешься с нами, либо твои духи немножко работают с твоей головой.

Это была неслыханная подлость. Келен не за какие коврижки не намеревалась отдавать то, что по праву принадлежало ей. А предложение Дженни и вовсе расценивалось ею как личное оскорбление.

«Что ж, – раздался ядовитый голос Левитации, - в таком случае я непременно воспользуюсь шансом и что-нибудь подпорчу в твоей тесной черепушке».

«Хватит уже…»

«Девочка, задумайся хорошо! – грянул Энергия. – Мы соизволили остаться в твоем сознании в ущерб своим интересам. Будь же благодарна и служи нам с ревностью!»

– Служить вам?! – повторила вслух Келен, начиная сатанеть. – Да вы вообще никто! Ноль, воздух, пустой звук! Без меня вы – теперь я в этом окончательно убеждена – ни на что не годны!

«Келен, ну послушай пожалуйста… – взмолился Скорость. – Мы можем сделать твою жизнь лучше…»

– Я вижу, у вас там небольшой разлад, – спокойно сказала Дженни. – Как насчет кое-какого договора?

Келен буквально физически ощутила, как духи нетерпеливо и жадно замерли, словно волки, почуявшие запах сырого мяса. Из-за этого у нее сильно зачесались мозги.

– Мы никого насильно к нам не тянем, и всем новичкам дается время на раздумья. Они приходят сюда, учатся всему, чему считают нужным, вникают в суть, а по окончании лета дают свой взвешенный ответ. Но тебе, Келен, я готова на некоторых собственных правах скостить этот срок. Если до первого летнего воскресенья ты не найдешь смысла в нашей жизни, то твои высокоуважаемые духи покинут тебя незамедлительно, без обид и недопонимания. Что скажете?

Келен стало крайне досадно, что обращалась Дженни скорее к духам, нежели к ней. Те, однако ж, призадумались.

«Люди не умеют работать из-под палки, Энергия… Как вы вдвоем не можете сообразить, во что со временем выльется наше с ней принудительное содействие?..»

«Я сразу говорила, что надо валить от нее как можно скорее!»

«Из девочки еще можно слепить что-то дельное. Это проще, чем искать нового кандидата».

– Да с какой стати мне терпеть от вас издевки больше половины года? – осведомилась Келен. – Вот вам теперь мое условие: либо вы ведете себя прилично, либо катитесь колбаской, без вас прекрасно обойдусь.

«Помолчи, не мешай разговаривать».

– Если тебе не хватает личного пространства, – подала голос Дженни, – то существует один способ, решающий эту проблему. Все, что нужно…

– Хорошо-спасибо, но пожалуйста, давайте не сегодня, – Келен даже не потрудилась вникнуть в смысл данной информации, методично отсчитывая секунды, разделяющие ее от дома.

– Тогда давай покороче: что скажешь насчет моего предложения?

Келен ничего не хотела. Она стороной посмотрела на замок, лес и Дженни. Без ответа ее никуда не собирались отпускать.

«Даже если предположить, что встреча с ней – сон, то как быть с духами? И что они сделают, если я скажу «нет»?»

– Девять месяцев? – еще раз уточнила Келен.

– Ни днем больше, ежели не захочешь.

– Ну а вы? – сквозь зубы осведомилась девочка у Энергии и Левитации.

«А что мы?» – спросил Энергия.

– Вы обещаете, что после оставите меня?

«Допустим, да».

– Хорошо. – Келен махнула на все рукой. Принимать дальнейшие решения у нее не оставалось сил. – Пусть будет по-вашему.

Дженни в порыве радостных чувств раскинула руки по сторонам, приглашая ее в крепкие дружеские объятия.

– Первое летнее воскресенье, – холодно сказала Келен, не двигаясь с места.

«Может это все-таки сон… Всего лишь сон, и он должен закончиться с минуты на минуту».

– Ну, вот и славненько, – подвела итог Дженни. Ее улыбка светилась спокойным торжеством, что очень не понравилось Келен.

– Теперь, пожалуйста, отправьте меня обратно домой.

– Разумеется. Ждем тебя здесь через неделю.

– Как это – через неделю? – с безутешным видом спросила Келен.

– Ну, раньше воскресенья никак не получится, мы еще не разобрались с небольшой перепланировкой замка – нужно повесить кое-куда таблички с предупреждающими надписями. Да и Брай с ребятами танец не до конца поставил.

Келен не стала пояснять, что на самом деле несла в себе ее разочарованная реплика. Хотя девочке все меньше казалось, будто бы Дженни разыгрывала из себя дурочку не нарочно.

Ее что-то беспокоило. Только сейчас Келен заметила, как внутри у нее, под слоем кожи и мышц, застрял маленький узелок, наматывающий на себя ее нервы, как ручка пленку кассеты. Поэтому она чуть не пропустила объяснения Дженни о том, как попасть обратно в лес без посторонней помощи.

– Можешь сказать мне сейчас, о чем ты вспоминаешь первым делом, когда речь идет об этом месте?

Келен прикрыла глаза. Здесь не надо было долго раздумывать. Бесконечная высота и свист ветра в ушах…

– Что ж, значит, именно там ты сумеешь найти сюда вход.

– Мне что, опять с крыши кидаться?

– Возможно. Но такое бывает редко. Скорее всего хватит простой смекалки и окружающих факторов.

Узелок в груди зашевелился. И тут Келен вспомнила.

– Мисс… Дженни. Когда вы говорили о вашей работе, то упомянули, что она небезопасная. Почему?

Дженни удивленно и неоднозначно посмотрела на нее – поврежденный зрачок немного окосел, точно инопланетная антенна, потерявшая связь с родной планетой.

– Потому что мы боремся с человеческими страхами. А в нашем мире любой Страх, к сожалению, хотя может и к счастью… материален.

Келен сморгнула. Дженни смотрела на нее глазами цвета недозрелого винограда.

– Я вас не понимаю.

– Страх того, что за тобой следят; Страх заходить в пустой дом; Страх пауков; Страх темноты и закрытых пространств; Страх подавиться мармеладным медвежонком – абсолютно любой Страх, который только встречается в этом мире, имеет воплощенную и осязаемую форму.

– Что это значит?

– Страхи – монстры, которые родились благодаря человеческой фантазии. Мы – охотники на монстров. И надо сказать, это является не нашей последней задачей.

Все это время от нее умышленно скрывали обратную сторону медали сего места. И это была уже вторая подлость, похуже первой, с которой столкнулась Келен. Злость и неприязнь к Воскресшим и их вранью росла в ней с быстротой подступающей рвоты.

– Сколько людей погибло здесь? – с саркастичным ужасом спросила она.

– Очень много, – без тени иронии ответила Дженни.

Она говорила глухим невнятным голосом, точно водяной, чьи связки изрядно отсырели. Очертания всего вокруг опасно расплывались.

– Подождите! – Келен, не мигая до слез, вцепилась взором в Дженни. – Я отказываюсь! Я не останусь с вами! Отпустите меня! Договор отменяется – слышите?! – он отменяется! Вы соврали мне!

– А вот и неправда ваша. – Теперь приходилось изо всех сил напрягать слух, чтобы расслышать слова девушки. – По-твоему, мы отправим совершенно неумелых новичков делать то, чему учимся годами? На время испытательного срока ты в полной безопасности, Келен. А пока что…