От следующего удара Санитар едва успел закрыться и отшатнулся, падая назад. Волна пламени прошлась прямо над ним, обжигая невыносимым жаром.

— И я бы не надел его, если бы не ты со своими ебаными ультиматумами. Я бы сдержал обещание и тихонько свалил куда-нибудь. Но нет. Надо все обосрать. Все мои светлые, блядь, чувства. Но ты своё получишь. Файерболл, нахуй!

Барон закрутил меч над головой и там образовался огромный сноп вращающегося пламени, который он обрушил на пытавшегося вскочить врага. Санитар упал, охваченный огнем. Затем он повернулся к команде врага, замершей в нерешительности. Они видели не только пламя на клинке, но странный непроницаемый мрак в глазах Барона. Такое они уже видели в залах Ангбанда.

— Назгул! — и страх по рядам, как ветер.

— Он самый! — ответил Барон. — Минут через двадцать за нами прилетят. Все это время к вашим услугам. Один на один, все на одного, зовите там Ньяля, Морглена, кого хотите! Будет весело, но выживут не все.

Однако Санитар выжил. Та самая сила Валар, которой не хватило для победы над Бароном, однако сохранила его жизнь. Пока. Он лежал на ткани, пропитанной кровью и гноем. Заживо изжаренный в собственных доспехах.

— Шашлык, шашлык готов!

— Да кой это шашлык без маринада! Так, мясо на огне.

— Налегаем на настоечку, господа анархисты.

— Анархисты? — переспросил мужик с гитарой, сидевший у борта корабля и затянул:

А въ губернiи Тобольской

Былъ одинъ я анархистъ.

Рединготъ носилъ я польскiй,

Неопрятенъ былъ, нечистъ.

Mon papа́ — совѣтникъ статскій,

Онъ въ присуствіи сидитъ,

Мать имѣетъ паспортъ датскій,

Лѣчитъ въ Гаграхъ свой гастритъ.

Я дороденъ, какъ кабанъ,

У меня есть свой наганъ,

Я цитирую Прудона,

Нахожу его charmа́nte.

Первый сударь на уѣздъ,

Не найти милей окрестъ,

Э-э-эй, да вотъ тѣ крестъ!

— Ньяль, это он се выбрал погоняло из саги о Сгоревшем Ньяле. — пояснил Сержант. — Читали?

— Не-а… — КПВ выдохнол и морщась добавл. — Как-то руки не дошли.

— О сгоревшем? — усмехнулся Лестер. — Название содержит спойлеры.

— Так вот это… — продоожал Сержант, зажевывая мясом выпивку. — Жестковата свинка. Как-будто качалась. Так вот. Сага о Ньяле она про Исландские разборки времён Харальда Серой Шкуры. Его мать там сношал один из центральных героев. Но суть не в этом. Сага она там вообще не про викингоство, как и многие саги. Не про заморские походы, горящие монастыри и побитых англичашек. Она про соседей, которые между делом и бытовыми заботами режуть друг друга. Платят виры, мирятся, женятся, снова режут, колдуют, жгут сараи, иногда даже дома с ньялями внутри. К некому такому состоянию мы придем в случае победы Ньяля. Будут жить рода, семьи, собираться на тинги, бить друг другу ебла, бить соседей. По лесам и полям расселятся эти конченные эльфы-деграданты. Из-за них никакая чуждая цивилизация не сможет закрепиться и развиться. Сожрут. Буквально.

Мнѣ papа́ сулитъ карьеру,

Шлётъ mamа́n меня въ лицей,

Ну, а мнѣ милей эсеры

И чайковцы мнѣ милей!

Суфражистки-профурсетки

Не пріемлютъ насъ, какъ классъ —

Я читалъ имъ Клару Цеткинъ

Посередь амурныхъ ласкъ.

Свой сюртукъ я залатаю

И начищу сапоги,

И вольюсь, умомъ блистая,

Въ прогрессивные круги.

Стану щёголь изъ бомонда:

Куртуазенъ, ликомъ свѣжъ —

А потомъ сварганю бомбу,

И метну её въ кортежъ!

Я дороденъ, какъ кабанъ,

У меня есть свой наганъ,

Я цитирую Прудона,

Нахожу его charmante.

Первый сударь на уѣздъ,

Не найти милей окрестъ,

Э-э-эй, да вотъ тѣ крестъ!

— Может, нам просто свалить? — предложил Лестер. — У нас есть корабль, силы, оружие в конце концов.

— Согласна. — подтвердила Гунлед. — Нам не предложили достойной награды за такие гадости.

— Я бы не хотела быть рядом с этими… — добавила Акаирис. — Мне больно смотреть на них. Не могу перестать думать, что они мои сородичи. Жить так, подобно зверям… Как же ужасно! Давайте уплывем куда-нибудь далеко. Ведь есть ещё острова.

— Все не так просто… — нахмурился КПВ. — У меня особые причины остаться. Я заключил сделку. Контракт.

— С Ньялем? — спросил Лестер.

— Не-а. Интереснее. С тем, кто забросил нас сюда.

КПВ вкратце изложил собравшимся суть разговора с Ауле, но умолчал про камень.

— Такая вот петрушка. — закончил КПВ.

— Это не петрушка. — усмехнулся Сержант. — Это прям хренотень, то бишь тень, отбрасываемая хреном на другие растения.

— Значит, он обещал награду? — заинтересовалась Гунлед.

— Это шанс узнать зачем мы здесь! — отметил Лестер.

Кажется, что рассказ КПВ многих из присутствующих воодушевил.

— Тогда предлагаю… — снова взял слово Кириллов. — Мы здесь сами по себе. Будем следовать плану Ауле. Посмотрим че он хочет и че готов дать. Если это адекватно — принимаем. Нет — валим. Но до тех пор будем действовать заодно. Все согласны?

Кто-то кивнул, кто-то произнёс вслух.

— Единогласно! — подытожил КПВ. — Тогда сразу предупреждаю, что очень обижусь, если кто-то передумает позже или перескажет это другим командам. Могу прям в этом человеке разок другой разочароваться.

— Присоединяюсь к сказанному. — добавил Лестер.

КПВ хотел пошутить, что его это касалось в первую очередь, но передумал. Слишком серьёзным было дело.

— Тогда порешили. — добавил Сержант.

— У кого какие предложения? — обратился Кириллов к новоиспеченному коллективу.

— Мне нужна броня. — заявила Гунлед.

Ночь опустилась на остров фалмеров, на их убогие поселения, странные алтари и древний лес.

Зверолюды, глупые и беспечные, считали лес своим. Но затем явились те, кто пользовался расположением настоящего хозяина. Ныне лишь груды обглоданные костей да гнилые шкуры ещё напоминали о недавней бойне.

Туманная пелена заволокла луну над проклятым островом. Слепая и мутная она могла лишь слегка озарить побережье призрачным бледным светом. Что уж говорить о глубинах древнего леса, покрывавшего большую часть острова с момента, когда тот поднялся из морской пучины. Там ныне безраздельно царила тьма. Ни единого костерка, ни самой крошечный лучинки не требовалось фалмерам с рождения.

Марк тоже в огне более не нуждался. Ночное зрение было одним из желаний, что он загадал Верховному Охотнику.

Теперь ночью он видел мир в сине-бело-серым. Краски исчезали вместе со светом, но зрение будто бы становилось даже более острым и детальным. Марк прекрасно видел все складки и узоры покрывала, купленного в Зу-Райдане. Оно стоило преступно дорого с точки зрения Крысобоя. Однако он не сильно расстроился, отдавая золото. Уже очень скоро платить Марк будет исключительно железом. Мысль эта возбуждала его не меньше, чем хрупкое тело партнёрши, лежавшей на узорном одеяле. Ее глаза блестели неподдельным интересом, сочетавшим примитивность животного желания и нечто противоестественно чуждое любому нормальному живому существу.

Краем уха Марк заслышал шуршание в кустах.

— Я же сказал не подглядывать! — насмешливо выругался он. — Девочки ждите своей очереди. Мальчики? Поиграйте где-нибудь. Папа пока занят.

Русский язык этим существам не был знаком, но приказы Марка они насколько-то понимали. В их генетический код и духовную суть прошили систему подчинение высшим существам. В особенности создателям.

— Я делаю это не ради удовольствия. — заявил Марк, расстегивая пояс. — Но нам нужны офицеры чуть умнее среднего вашего уровня. Надо провести эксперимент. Понимаешь? Не понимаешь, конечно. Ладно… Я правда делаю это не ради удовольствия… — вздохнул Крысобой, скидывая портки. — Но и удовольствие я получить собираюсь.