— Бросили на смерть! — прошептал голос над самым ухом.

Акаирис увидела, как сквозь её живот и грудь прошли белесые руки призрака. Ни вздохнуть, ни слова сказать. Лёгкие наполнились водой.

Пробуждение было не из приятных.

"Сколько же я выпил… " — сначала подумал КПВ, а потом вспомнил, что проблемы имеют иной характер. Голова болела не из-за алкашки. Главной причиной был арбалетный бельт. Еще болело… Проще сказать, что не болело. Но особенно погано чувствовали себя голова и левая нога.

— Блядь… — устало и расстроено вздохнул Кириллов.

— Если будешь шевелиться, то стрелы войдут глубже.

Несмотря на довольно неприятный тон, голос Эола обрадовал.

— Это не стрелы, а болты… — ответил КПВ. — Бельты, драть их. Аааа, сука!

Эол без каких либо церемоний рванул бельт из головы, полил рану каким-то остро-пахнущим составом, да еще и поковырялся там.

Острая боль быстро взбодрила.

— В черепе небольшая трещина. — произнёс эльф. — Но сквозной раны нет. Ерунда.

— Пустяк, бля… — с трудом выдал из себя Кириллов. От боли перехватило дыхание.

КПВ открыл глаза. Он лежал на небольшой каменной насыпи. Вроде цел в плане сильных переломов.

"Удивительно, что вообще жив". — подумал КПВ, вспоминая арбалеты орков. То были не охотничьи модели, а хорошие военные машинки с железной дугой.

"Шлем плюс укрепление костей, бляяя!"

Эол вынул очередной бельт, застрявших в рёбрах.

— Кости целы. Все одни царапины…

— Ага, царапины, будто котика потискал. — усмехнулся Кириллов.

Источником света служил иномирный фонарь, который когда-то выменял Эол. Эльф осмотрел ногу и на этом закончил лекарские шаманства. КПВ мельком глянул на броню.

"Пиздец".

Покрышка на бриге порвана в нескольких местах, на пластинах рук вмятины от ебучего чёрного клинка назгула. А еще дырки от бельтов.

" Давно меня так не пиздили… "

Ощущение было, слово процентов сорок мягкий тканей перешли в состояние отбивной. По-хорошему КПВ требовалась больничка на пару недель минимум. Впрочем, жив и то славно.

— Остаться одному в глубинах Ангбанда… — задумчиво произнёс Эол. — Опасной тропой идет моя судьба.

— Одному? — возмутился КПВ, пытаясь подняться.

Ногу жгла пульсирующая боль, а ведь казалось, что рана неглубокая.

— Ты не проживешь и сутки. — без особого драматизма заявил эльф.

— Какого хуя? Ты сам сказал, что череп не пробит!

— Да хоть бы и был пробит. Ерунда. Шансы были бы. А вот рана на ноге смертельна. Проклятое оружие.

— Ебаный в рот! — со всем доступным настроением воскликнул Кириллов, вспоминая Братство Кольца. Назгулы ранят Фродо моргульским клинком… Чёрный меч Крюка, который практически не отражает свет.

— Погодь. Ты попробуй это вылечить.

Эол отрицательно покачал головой.

— В другом месте и при помощи сильного духа… Возможно. Здесь и сейчас? Бесполезно.

— Сколько мне осталось? Почему меньше суток? Надо успеть добраться до Ньяля, если он ещё цел.

— Если. — усмехнулся Эол. — Часов двенадцать-пятнадцать ты будешь на ногах. Затем ослабнешь. Темные уже воззвали к проклятым душам этого места. Как только лихорадка уложит тебя, призраки доделают остальное. Заберут твое дыхание. Вытянут тепло.

— Хоре подробности смаковать. — сплюнул Кириллов. — Пошли. Надо Ньяля искать.

"И не грустит по мне гад".

— Пойдём, но найти его мы не сможем. — ответил Эол. — Пути наверх завалены. Оттуда течёт вода. У нас только один путь. Вниз. Во тьму.

— Так, смотри, как только мы их находим, то ты идешь первым и говоришь, мол пленные живы, все нормально, сдавайтесь. Понял?

Крюков держал за плечо относительно молодого парня с серьгой в ухе и перебинтованным плечом. Он был бледен и выглядел измученным. Крюк тоже был бледен, но держался бодро и напористо.

— Ну понял. — устало ответил пленник.

— Только не надо геройств, лады? Я очень гуманный служитель Тьмы и совсем не рад пиздить соотечественников наглухо. Слегка можно. Это полезно даже. Но насмерть? Нет. — и, закончив с пленником, назгул обратился к безразлично слушающим его дифирамбы оркам. — Так, Балкмег, Агар, вперед. Не, арбалеты оставьте. В тоннелях они не так полезны. Все в сборе? Пошли, пошли.

Отряд из примерно двадцати пяти орков, одного пленника и одного назгула начал свой путь по коридорам Ангбанда. Крюков шел первым, смело шагая в непроглядный мрак.

— Мы свое призванье не забудем,

Мы великий мрак приносим людям.

Если ночью нихуя не видно,

Светит нам маяк Ородруина!

Прорекламировал Крюк, щелкнув пальцами. Над его правой рукой вспыхнул бледно-зеленый огонек. Тусклый, едва мерцающий, он вопреки законам физики, прекрасно осветил коридор на десятки метров вперёд. Мрак сменился полумраком, в котором парадоксальным образом было отлично видно каждую деталь.

— Колдовской свет. — похвастал Крюков перед пленником, когда они зашли поглубже в коридор. — Он хорошо светит, но почти не виден издалека. Думаю, если ещё потестирую лимиты этой абилки, то смогу сделать огонь полностью невидимым для врагов. Полезно, да? Это все, как водится, реклама. Но серьезно, магия тёмных намного универсальнее и надежнее светлой. Чёткие правила, формулы, артефакты, а не байда с песнями-плясками, да вдохновением. То что характер портиться это все слухи. Стереотипы из толчевых фанфиков. Таким выебистым я был и до кольца!

Крюков говорил практически не останавливаясь, то смотря вперед, то оборачиваясь на пленника. Назгул выглядел расслабленным, если не сказать беспечным. Тем удивительнее была скорость его реакции, когда из стены выплыл белесый фантом и попытался сцапать шею пленника прозрачными руками. Крюк первым схватил призрака.

— Эээ, ты часом не охуел на своих лезть?

Фантом, легко прошедший сквозь каменную плиту, однако не мог вырваться из хватки назгула. Вспыхнуло бледное пламя. Фантом визжал и плавился, рассыпаясь прахом.

— Субординацию надо соблюдать. — поучительно заявил Крюк. — Иначе мы ничем не лучше светлых.

"Тяжело умирать, а тяжело умирать ещё тяжелее".

Жар в ноге сменился более неприятным холодом, от которого конечностью стало трудно управлять. К горлу подступала тошнота. КПВ замедлил шаг и отдышался, опершись правой рукой на гладкий камень коридора. Кириллов уже заметно отстал от Эола. Предлагать эльфу делать перерывы было бесполезно.

"Ты слишком волнуешься по поводу своей скорой смерти". — отвечал мудак остроухий. — "Ты ведь так и так умер бы лет через двадцать-тридцать".

Пришлось бросить шлем. Обидно, хотя на корабле был запасной, да и бацинет пребывал не в лучшем состоянии. Хотелось бросить и остальное, но КПВ держался.

"Если уж умирать, то при параде".

Вес доспехов ощущался в полной мере. Силы стремительно убывали.

Были допиты остатки разбавленного вина из фляги, съедены орехи в меду и сушёное мясо. Однако особого улучшения состояния это не принесло. Ведь главная проблема была не в усталости, голоде или жажде. Осколок моргульского клинка медленно, но неумолимо прокладывал себе путь сквозь тело человека. КПВ всерьез думал, а не отрубить ли ногу? Однако таких условиях враждебного подземелья это все равно означало бы верную смерть.

— Вода все прибывает… — раздался за спиной неприятный скрежещущий шепот.

"Как вы заебали!" — Кириллову хотелось заорать это в полное горло, но надо было экономить силы. КПВ резко, насколько это позволяли ноги, обернулся, отмахиваясь от фантома.

Призрачная сущность, однако, уклонилась, подавшись назад. Это что-то новенькое. С фантомами КПВ уже имел дело за последние часы(возможно последние в его жизни), но ранее призраки умом и сообразительностью не отличались. Просто перли вперёд.