Я вспомнила, с каким азартом мы учили тогда боевые заклинания. Как тренировались на мышах и как рассуждали, что хорошо бы хоть раз опробовать их в деле. Покачала головой:

– Нет, не сделало. Мне повезло. Эта смерть оказалась первой, что случилась у меня на глазах. А ты раньше убивал?

Александр молчал, пристально в меня вглядываясь. Потом, решившись, ответил:

– Да. В юности. Когда путешествовал. Один раз пришлось отбиваться от пиратов, несколько раз – от разбойников. Первый раз это тяжело…

Он вновь замолчал. Я устала от этого разговора. Не хотелось думать, что сложись всё по-другому, тоже могла иметь на своём счету тела убитых врагов.

– Знаешь, из-за таких, как Брифин, мы не любим людей. Среди вас слишком много с уродливой аурой. Даже радость сумели испачкать, – Александр брезгливо поморщился.

– Это ты о сегодняшнем? – неверяще переспросила я. – Женщины некрасиво радовались смерти маркиза?

– Да. Так по-человечески. Маркиз не надел на них заглушающие эмоции артефакты, так что я их даже на улице почувствовал.

Возмущение на минуту просто лишило меня голоса. Как он может осуждать несчастных? Да и про людей говорить в таком презрительном тоне.

– Можно подумать, дарги безгрешные красавцы!

– Нет, но мы учимся контролировать и прятать некрасивые эмоции. И среди нас нет таких, как Брифин. Мы можем убить или причинить боль, но только если это необходимо. Ни один дарг не будет наслаждаться чужим страданием, причинять боль просто ради собственного удовольствия.

Я злилась на мужа, но возразить ему не могла. Мы, люди, со всеми нашими мелкими и крупными грешками, были у даргов как на ладони. Таким, как Брифин, удавалось спрятать свои пороки от другого человека, но не от дарга. Похоже, сегодня не только у меня всплыли предрассудки против другой расы, впитанные с детства. Стоит остановиться, а то мы наговорим друг другу такого, о чём потом пожалеем.

– Ты сердишься на меня, Лори? Я не хотел обидеть твою расу. Раз среди вас есть такие, как ты или тётушка Лилиан, то по таким, как маркиз, не стоит судить обо всех людях. Я понимаю, – Александр примирительно улыбнулся.

Я приняла предложенную оливковую ветвь и решила сменить тему:

– Александр, а почему маркиза Брифина не отправили к семье? Может ты ошибся и его вылечат?

– Нет, вылечить его невозможно. Я ясно видел, во что превратился его мозг после моего удара. А почему не отправили, – он задумчиво нахмурился, – не знаю. Возможно, король затеял какую-то игру. Надо будет Рэя завтра отправить во дворец, разузнать новости.

– А тебе ничем это не грозит?

– Не должно. Я в своём праве. Там, в коридоре, было много свидетелей. Они не могли не почувствовать его ненависть, направленную на тебя. В таком случае любой дарг среагировал бы так же. Ты волнуешься за меня?

Муж радостно улыбнулся.

– Я волнуюсь за нас. Мне кажется, что всё это так не кончится.

– Ты просто устала и переволновалась, – он успокаивающе сжал рукой в перчатке мою ладонь. – Всё будет хорошо.

Были у меня в этом смутные сомнения, но спорить не стала.

– А про какое важное дело завтра ты говорил?

– Как про какое? Завтра мы идём на приём к Бранигейрам. Я впервые представлю тебя высшему свету даргов. Но не волнуйся. Всё будет хорошо, – вновь ласково, как ребёнку, повторил Александр.

Ничего удивительного, что после такого дня меня всю ночь мучили кошмары. Я вновь и вновь видела, как маркиз шагает ко мне, падает мёртвым, но во сне его не утаскивали слуги, а он поднимался с закрытыми глазами. На белом лице выделялись алые пятна крови, вытекшие из разбитого носа. Обычно аккуратный маркиз Брифин размазывал кровь по лицу и этими окровавленными руками тянулся к моему горлу. Повернувшись к Александру в поисках помощи, я видела, что он меняется – на его лице тоже проступают кровавые пятна, серые глаза сверкают, как белый лёд и не видят меня.

Стоило вырваться из этого сна, как погружалась в новый кошмар. В нём я жила в доме маркиза Брифина, рядом с его женой и нянькой Дженни. Жёсткий ошейник сдавливал шею, тяжёлые браслеты сковывали руки и ноги. В центре маленькой гостиной, где вечером я ожидала хозяйку, стоял стол, накрытый чёрной скатертью, а на нём лежал, сложив руки, маркиз и смотрел на нас тёмными провалами глаз. Он не шевелился, молчал, дыхание не поднимало грудь, но мы все трое знали, что в любой момент маркиз готов броситься на нас.

Голос Александра выдёргивал меня из этого кошмара, но только для того, чтобы я вновь оказалась в коридоре королевского дворца и наблюдала за гибелью маркиза. И в каждом из этих идущих по кругу сновидений я чувствовала на себе холодные пристальные взгляды трёх чёрных пауков. Они прятались в углах, плели свою паутину, и медленно незаметно подбирались ко мне.

Каждый раз в самый страшный миг сна мне приходил на помощь Александр. Или развеивал опасность, или звал меня по имени, выдёргивая из кошмарного круговорота. Так продолжалось до тех пор, пока он не сказал:

– Всё, Лори, мне это надоело. И ты мучишься, и я не отдыхаю. Можешь потом злиться, но я это прекращаю.

Спокойствие тёплой волной затопило меня, погружая в тёмную глубину безмыслия.

Не удивительно, что после такой ночи проснулась поздно. Завтрак в постель принесла Мирри:

– Все уже давно позавтракали, – сообщила служанка. – Лорд Рэй уже успел побывать во дворце и снова куда-то умчался. А его слуга собирает вещи. Кажется, лорд Рэй куда-то скоро уедет.

Мирри вопросительно посмотрела на меня, но я ничего об этом не знала, и ответить что-то даже при желании не могла.

– А Александр?

– Милорд дома.

Я поспешила закончить с завтраком и собраться. Менять наряды по несколько раз в первой половине дня мне не хотелось, так что велела Мирри приготовить платье, которое сразу сошло бы и за утреннее, и за дневное, и для прогулки подошло. Таким условиям соответствовали только новые практичные наряды от миссис Крами. Они всё равно выбивались из местного этикета, так что неважно становилось – нарушаются правила для утренних или дневных туалетов.

Приведя себя в порядок, отправилась на поиски мужа. Нашёлся он в своём кабинете вместе с неизменным Бастианом. Увидев меня, личный секретарь понятливо вышел из комнаты под каким-то благовидным предлогом. Выходя, он окинул меня любопытным взглядом и неожиданно улыбнулся:

– У вас с милордом рубашки похожи.

Это сбило меня с мысли. Мы с Александром отвлеклись на рассматривание своих нарядов. Бастиан сказал правду. Муж, работая с ним, сбросил свой привычный сюртук и его белая шёлковая рубаха, прикрытая только серебристо-серым жилетом, была хорошо видна. Ткань, фасон рукавов и воротника у наших блуз полностью совпадали. Только пуговички на моей отличались. Его были плоскими и крупнее, а мои напоминали перламутровые горошины. Да и фасон жилетов почти совпадал. Мне нравилось, как мой облегал фигуру, а у мужа он лежал более свободно, но вот по количеству маленьких незаметных карманов они друг другу не уступали.

– Мне нравится, как ты выглядишь в этом, – сказал Александр, закончив осмотр. – Настоящая леди Эрриа, готовая к трудам на благо клана и дома.

Я невольно улыбнулась, принимая комплимент. Этот разговор сбил меня с того настроя, с которым шла к мужу, и я не сразу нашлась что сказать.

– Ты наверно сердишься, что я вмешался в твой сон? – спросил Александр, выходя из-за стола, где стоял, встав при моём приходе.

Он не стал подходить ближе ко мне, а прошёл к окну. Оно выходило во внутренний двор особняка и высокие деревья даже сейчас с поредевшей кроной почти перекрывали небо. Александр сказал, глядя на переплетение ветвей:

– Я нарушил данное тебе слово, влиял на тебя, не спросив разрешения. Но я просто не мог больше переносить твой страх. Ты не могла во сне держать щиты…

– И ты видел мои кошмары?!

– Нет, не видел, чувствовал. Вначале видел свой кошмар, потом проснулся и понял, что это твои чувства затапливают меня. Боялся заснуть, – он криво усмехнулся. – Я долго терпел, вмешивался, только когда ты уж совсем начинала впадать в ужас. Потом всё же не выдержал и успокоил. Сердишься? Прости.