Прошло уже три дня после того, как Дана открыла в себе дар Вдыхающей жизнь, и всё это время она только и делала, что расспрашивала Квэна и Кэллу про их клан, традиции, руны.

Можно ли рисовать руны на животных? А на предметах? Может ли Квэн сделать для неё рунную книгу? Почему так важен зелёный огонёк в воображении? Сколько рун можно нарисовать? Как определить их количество? Почему руна действует ровно сутки, а не больше или меньше? А что будет, если одновременно две Вдыхающие жизнь будут рисовать одну и ту же руну на человеке? А если разные? Что получится, если скрестить две разные руны в одну?

Квэн только и успевал удивляться воображению Даны и её неисчерпаемому потоку вопросов, частенько задумываясь над тем, на что раньше не обращал внимания или не придавал значения. Благодаря такому напору Вольной он не только ощутил желание снова творить и создавать руны – ведь теперь было кому проверять их на деле – также ослабло влияние чёрного ножа на его волю.

Кэлла стала заниматься усерднее, стараясь показать Дане, как красиво она рисует руны и как много их знает. Ей нравилось объяснять Вольной разные тонкости создания рун, и она продолжала думать, что та – Рунэлла, родная тётя, которая выжила при нападении Видящей, только при этом потеряла память.

Квэн тоже не изменил своего мнения о Дане, но его удивляли её утренние тренировки, владение кинжалами и ножами, а также те физические нагрузки, которые она давала своему телу. За всем этим он наблюдал, когда Вольная на следующий же день после их встречи попросила показать ей ближайшую дорогу за город – туда, где и лес начинается, и людей почти не встретишь – чтобы не забыть то, чему её научили отец и дядя.

Ко всему прочему, по характеру и манерам Дана очень отличалась от Рунэллы. Но Квэн всё списывал на то, что его двадцатилетняя тётя не просто потеряла память, но и, видимо, её путь в Амулетный город оказался куда жестче и опаснее, чем у него с сестрёнкой. Другого объяснения он найти не мог.

Когда же Дана немного успокоилась от осознания, что она – Вдыхающая жизнь, её мучили уже не вопросы, а желание использовать свой дар. В первую очередь, ей не терпелось опробовать все руны, которые знала с детства.

На четвёртый день пребывания в Амулетном городе Дана нарисовала на своей руке Руну Силы. Спустя час после её тренировки, в том лесу, где Вольная испытывала свои новые силы, можно было бы спокойно строить новую деревню. На расчищенной от деревьев земле уже лежал материал для строительства домов. Лишь заметив белку на ветке очередного дерева, которое она уже собиралась выдернуть из земли, Дана остановилась. Посмотрев на это маленькое животное и осознав, что только что чуть не лишила дома невинное существо, виновато прошептала:

– Прости.

Вольная словно очнулась от наваждения – она оглянулась вокруг и посмотрела на результат своих трудов совсем по-другому.

Да, её удары руками и ногами стали сокрушительными, а хватка такой, что не только деревья выкорчёвывать, но и камни в пыль стирать оказалось легко. Но после игры в богиню, способную уничтожить что или кого угодно, она ощутила презрение к той силе, которую получила. Ничего полезного Дана не сделала, да и особых усилий не приложила. Хуже того – уничтожила целый кусок леса. И ради чего? Чтобы просто проверить действие руны? Вольной стало стыдно – она решила хоть как-нибудь загладить свою вину. Но через час блужданий по лесу поняла, что природа в её помощи не нуждается и лучшее, что она может сделать – не вмешиваться в жизнь растений и животных.

Дана в мрачном настроении поплелась в город – в ту часть, где стояли одноэтажные дома с огородами. Она помнила из личного опыта, что пара рук в хозяйстве никогда не бывает лишней. Вольная решила помочь местным жителям, и так и проработала до самого вечера. Для одних она использовала свою временную силу, другим – рисовала руны, если видела, что кто-то нуждался в этом. Чаще всего Дана применяла Руну Лечения, но иногда и Руну Выносливости – как для людей, так и для домашних животных.

Люди поначалу смотрели на Вольную настороженно, ожидая подвох. Но вскоре решили, что она просто чудачка, и уже не отказывались от помощи незнакомки, поражающей как своими необычными глазами, так и невероятными способностями.

Для Даны это было впервые – помогать всем, кто нуждался в помощи. Это приносило ей радость, помогало стереть отпечаток неприятного ощущения на душе, оставшийся после лесной «тренировки».

Вместе с сумерками Вольная устало ввалилась в комнату Квэна и Кэллы, но при этом чувствовала себя довольной. За минувший день она много чего поняла и осознала. Прочувствовала ответственность за свой дар, сделала определённые выводы и решила, что впредь десять раз подумает, прежде чем использует руны.

Полностью поглощённая своими мыслями, Дана забылась, и потому без стука зашла в комнату, невольно застав Квэна врасплох. Пока Кэлла вырисовывала руны за столом, её брат, накинув на себя покрывало, навис над лежащей на кровати книгой, словно дождевые тучи над городом, и с жадной внимательностью вчитывался в каждое слово. Поэтому, стоило только двери открыться – запирать её Квэн не видел надобности – как он тут же накинул покрывало на своё сокровище.

Конечно же от юной молодой Вольной не ускользнул этот жест, да и Квэн слишком поздно понял, что, поддавшись импульсу, он своим поведением привлёк ненужное внимание.

– Ну и вымоталась я за сегодня, – Дана решила повременить с расспросами, пока её так называемый племянник не успокоится. – Представляешь, мне удалось нарисовать около двенадцати рун, не считая своей и твоей.

– Двенадцать? – Квэн под покрывалом отодвинул книгу за спину. – Ого! Неплохо, особенно если учитывать, что ты умеешь Вдыхать жизнь всего несколько дней. И это при твоих-то двадцати двух вдохах с использованием дара.

– И всё благодаря вам с Кэллой, – Дана подошла к столу, где стояла пиала с водой и опустошила ту за пару глотков. – Если глубоко и медленно дышать, да быстро рисовать ту же Руну Выносливости – мне потребуется один-два вдоха.

– Так ты уже на сегодня пустая?

– Да, еле успела дорисовать последнюю руну.

– Жаль, – вздохнул Квэн. – Я-то думал, мы сегодня опробуем ещё одну, которую я придумал. Постой, – встрепенулся он, – а на ком ты практиковалась?

– По-разному. На людях, животных.

– На каких людях? – Квэн резко поднялся, при этом обернув книгу покрывалом и взяв её в руки.

– На обычных. Тех, кто живёт на окраине города. А что? Что-то не так? Я ведь практиковалась – это же очень важно. Да ты и сам мне так говорил.

– Да, важно, конечно, – Квэн подошёл к своей суме и положил в неё книгу, затем принялся собирать разбросанные по всей комнате тетради Вдыхающих жизнь, взятые из того же тайника своей бабушки, что и книга, написанная первой главой Рунного клана.

– Но? – Дана насторожилась.

– Но ты подвергла всех нас опасности, – Квэн обратился к сестре: – Кэлла, оставь рисование. Собирай свои вещи в сумку, что я тебе купил. Чувствую, она нам пригодится куда раньше, чем я думал.

– Да в чём дело?

– Ты использовала свой дар. Есть свидетели. Они, конечно же, разболтают о тебе. Рано или поздно слухи доберутся до Амулетного клана. И что-то мне подсказывает, они не будут в восторге от того, что на их территории есть кто-то, кто тоже может использовать Дыхание жизни. – Квэн достал из своей сумы небольшой свёрток, сквозь который проглядывались очертания ножа, и положил его в карман.

– С чего такая уверенность?

– Как думаешь, волки обрадуются, если на их владение зайдёт дикая кошка?

Дану передёрнуло – ещё неостывшие воспоминания мигом ворвались в сознание Вольной, от чего та чаще задышала.

– С тобой всё в порядке? – Квэн заметил реакцию «тёти».

Но та пропустила вопрос мимо ушей.

– Если ты прав, – во что Дана не особо-то верила, но сравнение с лесными хищниками не прошло даром, – тогда мне надо поторопиться и уже завтра купить амулет. Ну а после можем отправляться в Рунный город.