Он ненавидел себя за то, что поддался чужой воле. Чьей именно воле: ножа или незримого существа, Квэн не знал.

Он ненавидел себя за то, что испытал наслаждение от убийства. Шло оно от ножа или это часть его сущности – Квэн боялся даже предположить.

Он ненавидел себя за то, что забрал всё ценное с трупов. Пусть и понимал, что именно за этим вышел ночью в город.

Но Квэн понимал, что время для таких размышлений неподходящее, а значит, надо как можно быстрее убираться из этого окровавленного закутка. Раскаяться можно и потом – в более безопасном месте.

Стоило Квэну вынырнуть из черноты, чтобы оглянуться, нет ли рядом свидетелей и случайных прохожих, как ему в грудь попала стрела, пронзив тело насквозь. Квэн отшатнулся назад и упал на трупы. Из него вместе с кровью потихоньку вытекала жизнь.

– За-слу-жил, – расслабившись, Квэн еле слышно выдавил из своих окровавленных губ. Вторая же мысль была о сестрёнке и о том, как она переживёт смерть брата – единственного близкого человека.

Если не считать Рунэллу.

А можно ли считать её? Угасающее сознание не давало ответа.

Прошло не больше пяти ударов сердца, как впереди вдруг показался размытый силуэт, нависший над Квэном. В глазах всё расплывалось, хотелось спать, но он ещё дышал. Тяжело, но дышал.

– По-мо-ги, – выдавил Квэн. Он попытался протянуть руку к незнакомцу, но тот отшвырнул её.

– Щассс, – послышался хрипловатый, но моложавый голос. – Зря, что ли, моя сестрёнка тебя пристрелила? Ты расслабься, тебе не долго осталось. А пока посмотрим, что у тебя в карманах. Ты, небось, уже прощупал этих неудачников, не сумевших завалить тебя? – и, не дожидаясь ответа, он нагнулся к раненому.

Квэн же, ещё когда только заметил силуэт, сразу засунул правую руку в карман с ножом. В сознании вновь послышался зов, требовавший крови. Но в этот раз Квэн не стал сопротивляться и мысленно ответил, что будет ждать удобного момента.

Стоило голове незнакомца оказаться на расстоянии вытянутой руки, как чёрный нож, зажатый в кулаке умирающего… обрадовался. Именно это почувствовал Квэн. С удивительной для тяжело раненого скоростью он сделал взмах. Лезвие по самую рукоять вошло чужаку прямо в шею.

И вновь экстаз. Квэн закатил глаза. А вместе с приятным чувством он вдруг ощутил, что к нему возвращаются силы и энергия. Если бы какой-то случайный прохожий на свою беду оказался рядом в тот момент, он увидел бы, как нож словно иссушает жертву, и вместе с чёрной дымкой раненого юношу окутывает бордовое свечение.

Сознание Квэна очистилось и будто освежилось. Пришло понимание, что в области грудной клетки ничего не болит, лишь что-то мешает. И, недолго думая, Квэн схватился за торчащий из груди конец стрелы и стал тянуть. Он ощущал, как наконечник вновь проникает в тело, задевает всё внутри, проходя свой путь. Но благодаря тёмной силе ножа, вытягивающего жизненные соки из незнакомца, процедура пусть и была неприятной, но новые повреждения сразу заживлялись.

Когда стрела полностью вышла из тела, Квэн посмотрел на то место, куда она попала – прямо на глазах открытая рана сужалась и затягивалась, пока вместо неё не осталась лишь розовая точка. Затем взгляд переметнулся на дымку и угасающее свечение с тёмно-красным оттенком, окутывавшее теперь только одну руку, продолжавшую сжимать нож, торчащий из шеи незнакомца.

Шея. Внимание привлекла тонкая верёвка, болтавшаяся на шее мертвеца. Квэн выбросил стрелу и потянулся освободившейся рукой к той верёвке. Дёрнул за неё, но та не оторвалась, а потянула за собой труп, который так и остался стоять, после того как нож нашёл свою цель.

Тело упало на Квэна. Но, к его удивлению, оно оказалось лёгким и сухим. Квэн наконец-то вытянул нож из шеи мертвеца и, перерезав верёвку, вытащил то, что на ней висело. Там оказался амулет.

Быстро спрятав его, как и содержимое карманов убитого, Квэн встал и прижался к стене. Он чувствовал, что организм полностью восстановился, как и то, что ему хочется ещё кого-нибудь прирезать: ножу – кровь, ему – деньги. Хотя, кого он обманывал – крови хотел не только нож.

Но Квэн всё же сосредоточился на более важном вопросе. Мысли закрутились вокруг недавно услышанной фразы.

«Зря, что ли, моя сестрёнка тебя пристрелила?»

Квэн всё гадал – где она, эта самая сестра? Почему до сих пор не появилась? Может, осторожничает? Или всё ещё сидит на том месте, откуда стреляла в него? Да и вообще, может, его поджидает куда больше, чем одна наёмница?

В том, что он встретил именно наёмников, у Квэна уже не было сомнений. Вряд ли тут случайно появилась лучница, стреляющая во всё, что движется. По крайней мере, он никогда не слышал, чтобы бандиты нападали таким способом на прохожих: вжих – и стрела сделала своё быстрое дело.

В любом случае, оставаться Квэн в этом месте не собирался. Нужно было уходить, но как? Его, конечно, никто не видит, но и убежать из тупика некуда – только через тот проём, откуда и пришёл. Получается, загнал сам себя в ловушку.

Голова работала полным ходом. Квэн придумывал и сразу же отметал десятки нелепых способов выбраться из передряги. В итоге остались две более-менее приличные идеи. Первая – переодеться в одежду мертвеца и притвориться братом лучницы. Понимая, что если его узнают, он станет открытой мишенью, Квэн решил использовать второй план.

На освещённую часть дороги из непроницаемого закутка вынырнуло тело. К горлу человека, голову которого прикрывал балахон, был приставлено чёрное лезвие.

– Если вы меня отпустите, – крикнул Квэн из темноты, – я отпущу вашего подельника!

Ответом ему была тишина.

Тогда Квэн решился и сделал шаг вперёд. Высохший труп мало того, что не мог ходить – он болтался как пугало на ветру.

Квэн понял, что облажался. Не теряя больше ни секунды, он отбросил мертвеца, как соломенную куклу, и побежал. Как и ожидалось, вскоре полетела первая стрела.

Квэн не стал оборачиваться и выискивать взглядом лучницу – он хотел поскорее добраться до ближайшего поворота и скрыться за ним. Сзади послышался шум погони. Кто-то бежал, а потом остановился. Вторая стрела пролетела возле щеки Квэна, оставив за собой оцарапанную мочку уха, с которого на плечо закапала кровь.

Впереди показался долгожданный перекрёсток. До Квэна больше не доносились звуки преследования, и он уже было подумал, что лучница наконец-то отступила. Но стоило ему добежать до угла дома, как в воздухе раздался свист третьей стрелы. Бедро пронзила острая боль.

Квэн на мгновенье повернулся, и этой доли секунды хватило, чтобы запечатлеть в памяти образ худой фигуры в балахоне. Высокие сапоги плотно облегали ноги, а из-под капюшона спадали до плеч прямые темные волосы. Но больше всего запомнился колючий взгляд янтарных глаз, которые казались опаснее, чем лук в руках незнакомки. Квэн никогда не рассмотрел бы их цвет в полумраке подворотни, если бы не яркое свечение, которое они издавали.

Беглец замер у стены, переводя дыхание. И тут до него донеслись слова. Они звучали спокойно, но это спокойствие пугало сильнее, чем крик. В голосе незнакомки было столько уверенности и угрозы, что Квэн нисколько не сомневался в правдивости её слов.

– Запомни, убийца моего брата, меня зовут Гелла. И я не успокоюсь, пока мои стрелы не прервут твою жизнь.

Квэн в страхе оглянулся вокруг и вскоре понял, где находится. Он отломил древко стрелы, чтобы не мешало передвигаться и не привлекало лишнего внимания, если кто попадётся по пути. Вспомнив уроки бабушки, Квэн вытащил верёвку из штанов и крепко перевязал ногу выше раны.

Нож снова дал о себе знать. Видимо, почувствовав, что хозяин ослабевает, он снова требовал крови. Квэн понимал, что убей он кого-то – вмиг поправится и сможет бежать, но всё же предпочёл хромать. Благо – не столько для него, сколько для случайного прохожего, обречённого на смерть – рядом не оказалось ни души. Улица погрузилась в мрачную тишину.