В конце концов, я сдержалась и замерла, привыкая к своему новому состоянию. Состоянию… несвободного тела. Или души. Я окончательно запуталась, задохнувшись от бешенного сердцебиения. Чувствовала себя индюком, пойманным в клетку и насильно выкармливаемым для зажари… ритуала. Место, полное тайн и загадок, мутило разум и заставляло сомневаться, кто я и что хочу. А сзади все-таки послышался смешок.

— Успокоилась? — спросил «смешок», слегка прикасаясь к коже на шее. Я же притаилась, словно застигнутая врасплох мышь, тонко прислушиваясь к этим ощущениям, ровно как и к тем, что были внутри меня. Нельзя сказать, что они неприятны… Возможно, наоборот? Но разум терять нельзя, это я знала точно. Ровно как и волю…

Легкий поцелуй в спину заставил меня вздрогнуть. Нежно, едва ощутимо, щекотно. Щекотно настолько, что я невольно втянула плечи и заерзала на коленях, вызывая новую порцию смешков и сопений у мучителя. Он вновь проделал трюк, легко коснувшись губами шеи и вызывая дрожь неискушенного девичьего тела. Мерзкий провокатор! Я привстала, намерившись вновь проверить, хорошо ли меня держат в руках.

Держали крепко, даже очень. Но мучителю надоело играть со своей добычей, я поняла это моментально, кожей почувствовав изменившееся настроение за спиной. Ему нужно было больше, решительней, сильнее… Внутренняя сила Ратмира, лесная стихия, подпитывающая его, норовила вырваться на свободу, забирая меня без остатка и подчиняя своей воле. На миг показалось, что сейчас он приподнимет меня и ткнет лицом прямо в рыбные завитки и помидорный салат, положив на стол. Но, как истинный рыцарь, Ратмир не стал так позорить свою даму в прекрасный свадебный день. Он просто сжал мою талию как удав, не давая ерзать и совершать поползновения в сторону. И резким движением, притянув меня к себе и поддаваясь вперед, как будто снося, убирая какую-то преграду внутри, пробивая до самой сути, он удержал меня в этом… слишком близком, слишком тесном, слишком… интимном положении, откидывая голову назад с невообразимым хрипом.

Внезапно кольцо силы на мне ослабло, и я подскочила, как кошка на раскаленной крыше, пытаясь не растерять окончательно женскую независимость и достоинство. Подхватив юбку, бросилась прочь, слыша за спиной тяжелое дыхание. Перевела дух лишь у себя в комнате. Быстро пошла в ванную и освежила лицо, стерла следы произошедшего, радуясь, что платье каким-то чудом не испоганилось.

Посмотрела в зеркало на свое растерянное лицо, пытаясь разглядеть хоть какие-то ответы. Кто я? И что здесь делаю? На миг мне показалось, что из зеркала смотрит посторонний человек… Сознание уплывало, стирая то, что я привыкла считать своим. Тело, душу, достоинство. Должна ли я была быть здесь, заключать брачное соглашение, а потом, потом… Потом я узнала ответы на некоторые из своих вопросов. И точка.

И все-таки поруганная женская честь продолжала возмущаться… Не прошло и суток, как дважды… Дважды! Как я могла подпустить мужчину так близко? Как?.. Хоть он и не спрашивал.

Мой внутренний ученый довольно потирал руки и советовал не сетовать на судьбу. А радоваться возможности узнать новую интригующую информацию, открывающую совершенно неожиданные горизонты. Кто бы мог подумать — новые виды… Второй разум! Процессы быстрой эволюции… Ради этого стоит пострадать! И перестать возмущаться. Разве плата так велика? Да люди готовы все отдать, всю жизнь корпеть в лабораториях, завоевывать чужие земли ради крупиц знаний, гораздо меньших, чем эти… Что уж говорить, есть сведения, что Большая Катастрофа произошла не случайно. А в результате борьбы Империй за неслыханное научное открытие! Это те частички сведений, что каким-то чудом дошли до нас…

Была и третья моя часть, которая вклинивалась между ученым и возмущенным женским достоинством. Но про нее мне думать совсем не хотелось. Я не могла её понять. Она и не требовала понимания. Она заставляла меня краснеть и желать идти туда, где он… Ратмир. Мой муж, вызывающий клубок противоречивых чувств. Словно дикое растение, столь притягательное, сколь и готовое пленить тебя крепкими корнями. Пускающее яркие цветы, прикасаясь к которым ты неизменно терпишь боль от шипов.

Не смей! Твердил все тот же неугомонный ученый. Не смей влюбляться, ты все испортишь! Ты обязана, ты просто обязана донести свет знаний в Изыскарий. Это же такие открытия… вся Империя должна про них узнать. Это будет предательство перед своим народом, перед наукой, если тайна останется скрытой среди дремучего леса. А Ратмир… чувства все портят. Они туманят разум и парализуют волю. Они — дурман, который нужно придержать при себе.

Я обняла себя за плечи и вздохнула. Я до сих пор ощущала слабость и легкую тошноту после вчерашнего. Или уже после сегодняшнего. Я же практически ничего не ела второй день, дошло до меня! Без вкусного и сытного подкрепления бурные впечатления способны подкосить меня окончательно. Собрав волю в кулак, мысли в кучу, а внешний вид во что-то более-менее приглаженное, решительно отправилась обратно в столовую.

Негодяй как ни в чем не бывало с жадностью уплетал отбивную. Аппетит у него не страдал от излишних переживаний. А только прибавлялся. Увидев меня, изумленно поднял брови.

— Решила вернуться? А ты не очень обиделась, я смотрю… — тихий смех всколыхнул тишину. — Я очень рад. Поверь, все наладится очень скоро…

Я выдохнула, оставив злость при себе и мысленно засунув эту радостную самодовольную ухмылку на самое дно адского пекла вместе со всеми остальными частями навязанного супруга. Представилось, как бывший жених и нынешний муж протирает дорогими брюками пол, ползая на коленях и принося бесчисленные извинения за свое варварское поведение. Милая фантазия была разбита его обеспокоенным вздохом.

— Не хмурься! — уловил мое настроение Ратмир и дружелюбно указал на стул по соседству.

— Я и вправду не успела поесть, — беспечно улыбнулась я, а точнее внутренний учёный, решивший подобраться к врагу поближе. — И вообще, у нас сегодня свадьба как никак. А никакого спиртного на столе…

— Что? — не сразу до него дошел смысл сказанного. — Ты хочешь напиться?

— Нет, всего лишь немного расслабиться… — на самом деле я хочу, чтобы напился ты, негодяй, и стал еще более разговорчивым.

Пару секунд он что-то прокручивал в голове, внимательно глядя на меня, оценивая правдоподобность моей просьбы. Но я уже уселась на ближайшее место и вовсю накладывала закуски — не пропадать же добру. Мой энтузиазм явно понравился мужу и он рванул куда-то на кухню, а вернулся с парой бутылок красного вина.

— Другое дело! — прокомментировала я с набитым ртом.

Ратмир разлил вино по бокалам и протянул один мне, забыв про свою аппетитную отбивную, после чего торжественно встал рядом.

— За нас! Вместе мы преодолеем любые трудности, в этом я уверен! — осушил бокал изверг. Я хмыкнула и выпила свой. Трудности мы преодолеем лишь в одном случае — если ликвидируем навязанного супруга. Потому что самая большая трудность в моей жизни — его собственнические замашки! Вслух выражать свои мысли не стала. «Ученый» мне советовал заняться ликвидацией только после полного сбора информации.

— Ты мне очень дорога, Алёна! — завел свою песню муженек, вновь наполнив бокалы и примостившись рядом со мной. — Прости, если обидел тебя. Я иногда не могу… сдержать себя. Ты нужна мне. Очень. — Голос обволакивал, словно липкая паутина, в которой так и хотелось увязнуть. Но меня не провести!

Больше всего возмущала частота «несдержанности» негодяя за последние сутки. С таким темпом мог ослабнуть даже мой научный энтузиазм. С расстройства я вылила в себя второй бокал. Пьянеть я не хотела, но мой желудок был давно пуст… и вдруг меня наполнила неожиданная легкость, кровь согрела кожные покровы, веки потяжелели, а язык стал, наоборот, чрезмерно подвижным. Поэтому следующий тост толкнул он. Язык то есть. И я тут совершенно не при чем!

— А я одумалась! — радостно заявила я. С аппетитом глянула на стол, уставленный яствами, вспоминая, что хотела сказать. — Чего добру пропадать?! Ты мужчина — ничего так, не беден, угодья всякие у тебя, правда, плутающие. Дом какой-никакой, немного глуховатый, но ничего. И вроде недурен собой, если причесать немного… Животные разные тут живут неизученные, лишь бы не загрызли ненароком… Деревья растут диковинные, даже белые, с корнями шевелящимися… Решено! Беру тебя в мужья, так и быть! А то вдруг кому-то еще приглянешься… Хотя, пока так и не понадобился, весь бесхозный лежал… Ой! — осеклась я, наткнувшись на разгорающиеся углями ярости глаза. — Прости! Я не хотела тебя обидеть! — глупый смешок вылетел сам.