Я бессильно сжала кулаки, стараясь придумать новые аргументы для возражения. Однако, ничего обнадеживающего в голову, вмиг ставшую пустой, не лезло. Что-то пошло не так в моем плане. По всему выходило, что мне не только не удалось отвадить от себя свадьбу, но, наоборот, я умудрилась прилюдно согласиться с заточением. Все шло к тому, что мне придется позорно бежать, роняя тапки на ходу. Осталось упаковать образцы и одним глазком взглянуть на то, что хранится в таинственной комнате.

Казалось, что атмосфера в столовой смягчилась и гости смогли, наконец, без зазрения совести и получив скандальное развлечение, приступить к самозабвенному поглощению завтрака. Тиран, забери его лесные духи, даже порозовел в конце нашего разговора и решительно набросился на омлет. Мне же кусок в горло не лез. Промокнув рот салфеткой, я поблагодарила Мэри и выскользнула из зала.

Быстро пересекла холл и, добравшись до лестницы, свернула в незаметный коридорчик, дошла до маленькой лестницы и без раздумий дернула ручку загадочной двери, из-за которой ночью доносились подозрительные звуки. Тяжелая дверь, к сожалению, оказалась закрытой. Задача серьезно усложнилась. Как раздобыть ключ, который, вероятнее всего, хранится в комнате Ратмира?

Можно было бы ворваться в странную комнату ночью. Но… разве добропорядочные люди творят приличные дела в неурочное время, когда все спят беспробудным сном? Что я буду делать, столкнувшись нос к носу с неизвестным непотребством, о котором-то и подумать страшно?

С такими размышлениями я добрела до своей комнаты. Кловес, умница, все сделал правильно, аккуратно сложив пакетики в моей комнате как ценную научную находку, что являлось абсолютной истиной! Слава небесам, что каким-то чудесным образом мне посчастливилось захватить с собой в глушь увеличительный прибор — один из основных инструментов в своих лабораторных исследованиях.

В пакетики я успела насобирать образцы почвы, мхов, коры и некоторых листочков, а также клочок неопознанной шерсти. Я достала кусочек мха и с пристрастием уставилась на него через лупу. С виду ничем не примечателен, крупнее, чем обычно. Внимательно всмотрелась сквозь увеличительный прибор и удивленно ойкнула. В зеленой подложке правильными кругами и завивающимися спиралями ютились маленькие желтоватые цветочки, образуя красивый узор. Я убрала увеличитель и цветочки моментально затерялись в зелени. Конечно, подобная информация могла мало заинтересовать неискушенного науками человека. Но для меня была крайне важна — ведь каждый естествоиспытатель знает, что мхи никогда не имеют цветов, поскольку цветок — это орган растений, занимающих более высокое положение в развитии. Что же это значит? Наши теории неверны? Или в этом месте уникальным образом развивается флора и фауна?

Приняв решение обязательно показать данный экземпляр моему профессору, я решила рассмотреть лист, который с таким трудом добыла, вынудив пыхтеть несчастного Кловеса и потерпев позорное падение в траву. Не зря мы мучились, заставив тирана негодовать и покрываться красными пятнами еле сдерживаемого гнева! Когда я глянула на листок сквозь увеличительное стекло — ахнула. Самые маленькие прожилки не разветвлялись елочкой, как у обычных листьев. А образовывали сложные причудливые узоры, подобные крошечным снежинкам, застывшим внутри поверхности листа. Удивительно! Первый раз я сталкивалась с подобным явлением сложной самоорганизации сосудов у растения. Микроскопические снежинки слипались в извилистую картину, достойную быть запечатленной на дворцовых барельефах.

Сердце воодушевленно забилось, предвкушая революционные научные открытия. Загнать бы в этот лес группу ученых и все разведать! Решив настаивать, чтобы жених выделил мне собственный кусок леса, я мечтательно представила, как приглашаю исследователей из Изыскария! Это будет прорыв! Все люди узнают о существовании новой флоры, а может и фауны! Я благополучно проигнорировала тревожную мысль, что жених «прорыву» обрадуется, как дикий мустанг вторжению ковбоев, и не сдержала вопль ликования.

Выходило, во всей моей поездке был глубокий смысл. Вряд ли затворник согласился бы добровольно пустить въедливых ученых в свою вотчину. Другое дело — безумство с женитьбой, в которой невеста — тайный агент по естественным исследованиям. Впору поверить в судьбу!

Я достала мятую тетрадочку и в таблице элемента под названием Ратмир добавила еще одной свойство — ригидность мышления. По житейски — твердолобость.

Меня вдруг осенило. Я-то наивно думала, что Ратмир торопится жениться, роняя тапки, потому что несостоятелен… в одной из сфер, где обычно проявляют мужское достоинство.

А тут до меня дошло. А что если, наоборот, он извращенец какой-то?! Мне стало не по себе, я зябко поежилась. Вероломные фантазии так и норовили ворваться в мой неокрепший разум, выступила испарина. К такому повороту сюжета я была не готова. Одно только купание в озере чего стоит?! А что он потом предложит? Когда формально руки окажутся развязанными. Воображение сразу раздело нас прямо посреди озера. И, признаться, это была лишь самая невинная картинка. Тут я немедленно пожалела, что втайне от матери раздобыла и прочитала трактат об отклонениях в делах близкого супружества: все страницы из книги моментально пронеслись перед глазами, а главными героями в них, безусловно, выступили я и жених, вооруженный устрашающего вида плеткой.

Вконец я осознала, что порядком отвлеклась от своей природной находки на весьма странные размышления. Достала карандаш, вырвала листы из альбома и следующий час тщательно зарисовывала все то, что смогла обнаружить с помощью увеличительного аппарата. Я сделала несколько заметок среди рисунков, затем из чистого листа сложила своеобразный конверт и запаковала работу. Бросилась из комнаты — мне не терпелось поделиться своей находкой хоть с кем-нибудь.

Поднявшись по лестнице в левое крыло, я вприпрыжку доскакала до покоев Клозели. Хотела ворваться без разрешения, но в последний момент остановилась и громко стукнула в дверь в лихорадочной радости. В комнате послышалось шуршание, но никто не открыл. Я постучала вновь, и только тогда раздался робкий, на удивление тонкий голос.

— Кто?

Спит тетушка что ли.

— Это я! — по-умному ответила я. — Откройте, у меня новости! — прошипела, словно спрятанная в кустах змея, стараясь не привлекать внимания.

Клозель отворила дверь сразу же, всем своим видом показывая, что совсем не ожидала моего визита. Была она, признаться, в немного разобранном состоянии, что касалось внешнего вида. Небрежно наброшенный халат и на редкость разбитая прическа, что для строгой тетушки было совсем нехарактерно. Я быстро вкатилась в комнату и осторожно прикрыла дверь.

— Я узнала тайну! — радостно выпалила я, для надежности покатав глаза по дуге из стороны в сторону.

Клозель почему-то ойкнула, вмиг покраснела и выпучила на меня светлые глаза.

— Какую? — тихо спросила меня побледневшими губами.

— Огромную! — не стала скрывать я.

— Да? — спросила Клозель и почему-то попятилась.

— Да! — просияла я. — Это все меняет! Поверьте!

И на радостях вцепилась Клозели в плечи.

— Это ужасно! — трагически резюмировала тетушка.

— Да что Вы! Наоборот, замечательно! — возразила я.

— Вы так думаете? Признаться, я и сама рада… — зарделась она.

— А Вы что, тоже заметили? — удивилась я прозорливости тетки, которая, казалось, ничего не видит кроме книг по правильной речи и подобающим приличному обществу манерам.

— Что заметила? — оторопела она и почему-то стала озираться вокруг, словно силясь заметить то, о чем я говорила.

— Вот! — помахала я самодельным конвертом. — Здесь! Вы должны передать это моему профессору в Изыскарии.

И добавила глухим шепотом:

— Если я сама не смогу это сделать, значит, возможно, меня уже нет в живых…

— Что-что? — не поняла тетушка.

— Конверт! — повторила я. — В нем сокрыта тайна. Этот лес отличается от нашего обычного представления. Вы же говорили, что заметили… Пожалуйста, передайте его моему профессору, когда вернетесь домой. Умоляю! Если я не буду с Вами, то возможно мой… жених довел меня до того, что за Вами я смогу наблюдать лишь с небес! — шмыгнула я носом для надежности, силясь выдавить слезу, чтобы чопорная тетка прониклась моим отчаянием.