Знаете, я раньше его совершенно не замечал. Сказал он. Снова глянув на зелёную гладь фонтана, и шепнув ей на ушко.

Там, по-моему, действительно кто-то живет! Её глаза загорелись в надежде, что её слова, правда.

И, это, закончил он.

Определенно, лягушки!

Он снова засмеялся с надеждой снова увидеть её надутые так мило губки. Она обиженно, почти по-детски наивно, смотрела на него. Повторила серьёзно.

Генрих, право! Там, всё же, кто-то живёт.

Он все ещё смеялся, любуясь ею.

Диана, дорогая! Если вам угодно. То, там будут жить все, кого вы пожелаете там поселить!

Хоть русалка, хоть ваша горячо обожаемая мадемуазель де Тамп!

Она может сойти за призрак! Сказал он.

Он уже веселился и смеялся от всей души. Услышав о перспективе проживания де Тамп в зеленом болотце. Диана не удержалась и рассмеялась весело вместе с Генрихом. Эта идея ей была очень по душе.

Генрих, право, какой же вы всё же милый. Сказала она, смеясь и поцеловав его в щеку. Он перестал смеяться. Посмотрел на неё молча, глазами полными обожания и добавил.

Ну, раз уж вам нравятся олени, приглашаю вас на охоту. Сказал он.

Охота?! Удивилась Диана.

Она не была любительницей той охоты, что вели при дворе. Когда загоняют несчастное животное в ловушку со всех сторон и попросту лишают его возможности убежать. Она считала это мерзким несправедливым убийством!

То ли дело, когда то давно она ходила на охоту с отцом. Никто не загонял зверя. Охотник и зверь были равны. И тот, кто окажется лучше решало только то, кто окажется хитрее, ловчее, ну или быстрее. Если зверь, то он не будет пойман, если охотник, то добыча будет его. Это единственная охота, которую она уважала.

Такой охотник вызывал у неё уважение. И Генрих был именно таким охотником. Другой охоты он не признавал. Ему нужен был честный поединок! В такой охоте зверь и охотник были на равных. Сами охотники могли получить увечье от зверя, а могли и вовсе погибнуть.

Диана вспомнила, что у неё нет подходящей лошади для охоты и сказала об этом Генриху.

Сущий пустяк, сказал Генрих, взяв её за руку.

Идёмте, дорогая.

Он пошёл, своим быстрым шагом, увлекая её за собой и направляясь в сторону конюшен.

Подойдя к королевским конюшням, он остановился и развёл театрально рукой, показывая на стоящих в стойлах лошадей.

Выбирайте любую, сказал он.

Охота завтра утром. Я оставляю вас, пока вы делаете ваш выбор.

Не спешите, добавил он.

И поцеловав ей руку, он удалился, той же обычной для себя быстрой, уверенной походкой.

Она вошла в конюшню в сопровождении старика конюха. И её сердце замерло от восторга. Никогда прежде она не видела такого количества великолепных, чистокровных красавцев разных мастей и пород. Сердце радостно забилось так, что она услышала его стук в своих ушах. Она пошла вдоль стойла. Но, скакуны были один лучше другого. Она ходила вокруг, словно завороженная и никак не могла сделать выбор. Как вдруг она остановилась, увидев дымчатого красавца. Жеребец был с тонкими, длинными ногами и тонкой вычерченной изящной головой, с мощной и в то же время изящной грудью. Он навострил свои острые уши, увидев Диану, и расширил свои ноздри, сдвинув недобро брови. Высокомерно, словно свысока посмотрев на неё, фыркнув пренебрежительно. Словно, сказав ей, чтобы она убиралась прочь. Она ахнула от его красоты. Повернулась, как малый ребёнок, при виде желанной игрушки к старику конюху.

Этого седлайте! Воскликнула она, почти захлопав в ладоши от восторга.

Старик прослужил на королевской конюшне конюхом много лет, почти всю свою жизнь. И как часто бывает со старыми верными слугами, мог себе позволить того, что не могли себе даже вообразить другие слуги. Например, запротестовать этой даме. Он нахмурил недовольно брови.

Никак не можно. Ответил старик не довольно.

Пуатье сдвинула брови. Стараясь сделать как можно строже вид и придавая себе особую грозность, топнула ногой.

Вы, что не слышали, что вам приказали?! Или вы оглохли?!

Его высочество принц приказал вам седлать любую лошадь, какую мне заблагорассудиться!

Говорю вам, седлайте этого! И не спорьте со мной! Возмутилась Диана.

Но, кажется, старый слуга королевской конюшни не хотел сдаваться без боя.

Говорю вам мадам, не можно, этого седлать. Вздохнул он, пытаясь избавиться от неё как от надоедливой мухи.

На этот раз её брови сдвинулись на переносице ещё сильней. Старик видя, что дама не собирается отступать, вздохнул.

Не можно, мадам от того, что это жеребец его высочества принца Генриха. Он на нём только на охоту и ездит. Попытал последнюю попытку старик.

Ладно, мне понятно. Раздражённо, добавила Пуатье. Пытаясь делать грозный вид, чтобы не проиграть эту битву зловредному старику конюху.

Ладно, потом я выберу себе другую лошадь для охоты, не унималась она.

А сейчас этого седлайте. Я хочу проехаться на нём сейчас

Но, старик явно не собирался капитулировать.

Не как нельзя, мадам.

Не приученный он к женскому седлу.

С ехидством и не скрываемым злорадством, добавил он так, словно уже выиграл этот не лёгкий бой. Она стрельнула в него суженными в щели глазами, словно стрелами и с ещё большей ехидностью в голосе добавила.

А вы мужское седлайте! Злорадно, пропела она.

Да вы что, мадам! Опешил старик.

Это, как же!

Вы, что же по-мужски ездить будите?!

Не прилично же, ведь, бог вас помилуй, мадам! Словно не поверив ей, запричитал несчастный конюх.

Да и убьётесь, вы мадам, ей-богу! Это же, дьявол серый, а не жеребец! С ним только вот его высочество принц и справляется! Никого другого ведь не подпускает к себе этот дьявол.

Вы, убьётесь, а мне потом отвечать. Причитал старик. Пытаясь из последних сил вразумить Пуатье.

Седлайте же! Сказала вам! Вскричала Пуатье, выходя из себя и делая грозное лицо.

Радуясь в душе, что столь не лёгкая битва с конюхом завершится всё же в её пользу. Старик, наконец, сдался и пошёл за седлом.

И откуда вы только взялись на мою голову. Бурчал старик себе под нос, надевая седло на серого красавца.

Убьётесь!

Ох, убьётесь!

А мне отвечать.

Причитал конюх.

Жеребец был, действительно, слишком большим и могучим для женщины, но Пуатье это не остановило. Она села в мужское седло и взяла поводья в руки. Жеребец нервно заходил из стороны в сторону, заржав недовольно и грозно раздувая ноздри выдыхая воздух, словно огнедышащий дракон. Он поднялся на дыбы от такой неслыханной наглости незнакомки. Он взвился на дыбы ещё раз, пытаясь от неё избавится. Но, Пуатье, к слову сказать, была отличной наездницей и ему это не удалось. Тогда он пулей понёсся вперед по прилегающим к конюшням полям. Жеребец попросту её понёс. Она совершенно не управляла им, и он совершенно не слушался её, как бы она не старалась натягивать поводья. Он был силён, и словно не ощущал этого или скорее не хотел повиноваться ей. Диана попыталась остановить его, но он не слушался её. Она обхватила лошадь ногами, прижавшись к нему и вцепившись в его загривок, стараясь удержаться на нёсшемся во весь опор скакуне. Она поняла, что её затея была глупой. Но, было уже поздно об этом думать. Всё, что она могла сделать сейчас это попытаться не свернуть себе шею. Надеясь, что вскоре он набегается и остановится сам. Ругая себя в сердцах за то, что не послушала старика.

Наконец, надышавшись свободой и быстрым бегом дымчатый успокоился и остановился. Диана поздравила себя с тем, что всё ещё жива и не свернула себе шею. Она похлопала животное по шее, и он замотал головой, довольно фырча. Удивленный, кажется тем, что она всё ещё здесь.

Ну, наконец-то!

Вот и замечательно! Говорила она жеребцу. Гладя его по гладкой шее.

Ты чуть не убил меня негодник!

Она похлопала его еще раз, дав ему заранее приготовленный кусочек сахара. Жеребец фыркнул, но от лакомства не отказался, и, фыркнув уже более благосклонно, позволил ей всё же, остаться верхом. Прошло какое-то время, она наслаждалась ездой. Жеребец успокоился, словно проверив её на прочность своим бешеным бегом, больше не пытался её скинуть. Он молниеносно понимал каждое её прикосновение и все её команды. Лёгкого прикосновения ноги было достаточно, было достаточно, легко потянуть за поводья и он тут же всё понимал, не пытаясь больше не подчинятся. Кажется, Пуатье, ему, в конце концов, понравилась, и он довольно фырчал, когда она гладила его по шее. Это было, несомненно, великолепное и умное животное. Она так увлеклась ездой, что не заметила, как откуда-то появился Генрих, верхом на рыжем жеребце. Несомненно, так же великолепном, но всё же уступающим во всём, дымчатому. Вскоре Генрих поравнялся с ней. Его дымчатый учуял запах своего хозяина и заржал радостно, приветствуя его. Генрих подъехал к ней вплотную.