— Я люблю тебя, — прохрипел Ник, поднимая голову с её плеча и прижимаясь щекой к её щеке. — Господи, Уинтер. Я люблю тебя. Бл*дь, я так люблю тебя...

— Лжец, — рявкнула она. — Бл*дский лжец.

Он не пытался спорить.

Он слышал хриплость её слов.

Хуже того, он слышал в её голосе слёзы.

От этого боль прокатилась по нему рябью, словно забираясь под кожу. Ник впервые смог соображать достаточно ясно, чтобы понять, что это не та другая боль. Не та боль видящих, не секс-боль.

Эта боль была куда более человеческой.

Такая боль стискивала грудь и заставляла чувствовать себя абсолютным дерьмом.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы дать название этому чувству.

Это не угрызения совести, хотя, возможно, это должны быть они.

Это даже не стыд.

Горе.

Это было горе.

Боже, это чувство сродни тому, словно его сердце только что вырвали из груди.

К сожалению, это тоже ощущалось знакомым.

Это казалось слишком, слишком знакомым, бл*дь.

Глава 22. По-настоящему зла

Ник встал, чтобы открыть дверь.

Он не подумал о том, как он выглядел и полностью ли он одет.

Может, это был просто предлог пошевелиться, в некотором роде изменить обстановку, вывести их из этого чёртова тупика, в котором они застряли — тупика, который всё сильнее бил по кнопкам его страха и вызывал желание сбежать... по крайней мере, до тех пор, пока он не приведёт мысли в порядок.

— Неудивительно, — пробормотала Уинтер позади него.

Ник глянул на неё, затем крепче стиснул челюсти, преодолев остаток пути до двери. Он немного повозился с замком, а когда эта чёртова штука наконец-то поддалась, распахнул дверь.

К тому моменту он понятия не имел, как долго они тут пробыли.

Он не знал, который час.

Хуже того, до него впервые дошло, какими громкими они были, и не только когда трахались — а ведь это место работы Уинтер, и это школа, чёрт возьми, где мимо кабинета могли пройти ученики.

К сожалению, об одежде он не задумался своевременно.

Он распахнул дверь, увидел перед собой Малека и Тай...

...и только потом подумал посмотреть на себя.

Что ж, хотя бы на нём были штаны.

Тем не менее, его рубашка оставалась распахнутой, свисая с плеч, а ремня и ботинок на нём не оказалось. Ник вообще не помнил, как снял свои антигравитационные ботинки, которые были практически стандартной униформой для копов, даже Миднайтов. Но, наверное, они где-то под столом Уинтер.

Всё это промелькнуло в его голове меньше, чем за одно биение человеческого сердца.

Затем Ник скользнул назад, по-вампирски отскочив за дверь — скорости ему хотелось сильнее, чем потакать видящим, двигаясь в человеческом темпе.

Полностью уйдя из дверного проёма и очутившись за массивной деревянной дверью, он глянул на Уинтер, застёгивая свою рубашку.

Он с облегчением увидел, что она выглядит пристойно — более пристойно, чем он.

— Пристойно, — пробормотала она. — Иногда ты реально говоришь так, будто тебе тысяча лет.

Ник почувствовал, как его челюсти напряглись, но ничего не ответил.

Через кровь он чувствовал, что она поддела его скорее на эмоциях, а не потому, что действительно так считала. Ей всё ещё хотелось поругаться с ним. Она хотела орать на него, пока он не скажет или не сделает что-нибудь, благодаря чему она почувствует себя лучше.

К сожалению, у Ника не было практически никаких идей, что же такое можно сказать или сделать.

Он совершил то, чего никогда, никогда нельзя делать.

Он никогда не поступал так, будучи человеком, и тем более будучи вампиром.

Он выкрикнул имя бывшего посреди секса.

Иисусе.

Да что с ним не так, бл*дь?

Уинтер снова сурово фыркнула, затем встала на ноги, скрестила руки на груди поверх платья, которое до сих пор вызывало у Ника желание трахаться, и посмотрела на Малека и Тай, входящих в её кабинет. Ник чувствовал, как она старается сделать нейтральное лицо, стереть все следы того, что они неизвестно-как-долго трахались и ссорились, чередуя эти два занятия.

По большей части ей это не удавалось.

Ник заправил рубашку в брюки и закрыл за двумя видящими дверь, выходя из-за неё. Он снова запер замок, скорее рефлекторно, нежели по какой-то конкретной причине.

Тай покосилась на него и нахмурилась, изучая его лицо, затем снова посмотрела на Уинтер. Уинтер же теперь приглаживала волосы, стараясь сделать это по возможности незаметно, но Ник чувствовал через кровь её смущение.

— Вы громкие, — сказала Тай.

Парадоксально, но её голос прозвучал на удивление звонко в круглой комнате с высокими потолками.

Ник застыл, ощущая, как его охватывает ужас, но Малек глянул на него и поднял ладонь, точно опережая его слова.

— Мы слышали, как вы спорили, — объяснил он. — Я не подпускал сюда никого. Никаких людей на этом этаже.

Ник почувствовал, как напряжение резко уходит из его тела.

— Спасибо, — сказал он.

Он встретился с Малеком взглядом, убеждаясь, что видящий понял серьёзность его слов.

— Я перед тобой в долгу, — добавил он тише.

Уинтер наградила его тяжёлым взглядом.

— Ну спасибо, что ты так веришь в меня, Ник. Думаешь, я сама не способна держать людей подальше?

Он вздрогнул, но не ответил.

И вновь он чувствовал её ярость, желание поспорить, уколоть до такой степени, чтобы он наорал на неё в ответ. В какой-то извращённой манере ему хотелось пойти навстречу. Он хотел сделать всё, о чём она его сейчас попросит, но в присутствии Тай и Малека это...

Высокий черноволосый видящий с разноцветными глазами поднял ладонь.

— Прошу прощения за вмешательство, — сказал он вежливо. — Я говорил с мисс Сен-Мартен. Ларой. И я подумал, что вы, возможно, захотите узнать, что она сказала.

Он взглянул на Ника, моргнув, затем обратно на Уинтер.

— ...и похоже, вам двоим не помешает перерыв.

Уинтер помрачнела, крепче скрестив руки на груди, и наградила гневным взглядом сначала мужчину-видящего, затем Ника. Эти ошеломительные сине-зелёные глаза сделались намного жёстче, когда остановились на Нике.

Он вздрогнул; ничего не сумел с собой поделать.

Но это, похоже, только сильнее взбесило её.

— У меня также есть сообщение, — виновато добавил Малек. — Которое правда не может ждать. Она бы хотела, чтобы мы вернулись в Нью-Йорк.

Выражение лица Уинтер сделалось убийственным.

Она открыла рот, собираясь заговорить, но Малек снова поднял руку.

— ...Я не имею в виду вашего мужа, — пояснил Малек успокаивающим тоном. — На самом деле, она предельно ясно дала понять, что он должен остаться здесь, — Малек моргнул, глядя на Уинтер и держа руку поднятой. — Однако она хотела бы, чтобы вы приехали, мисс Джеймс. И я.

Малек бросил на Ника очередной нервный взгляд украдкой.

— ...и Тай.

Теперь уже Ник сверлил видящего гневным взглядом.

Он не потрудился смягчить свои слова.

— Не бывать этому, — прорычал он.

Уинтер посмотрела на него, издав звук, полный неверия и ярости.

Это больше всего напоминало «ХА!»

Ник перевёл свой сердитый взгляд на неё.

— Не бывать этому, Уинтер.

— Иди нахер, Ник.

В её словах прозвучало столько злости, столько кипучей ярости, что Ник поморщился, вздрогнув по-настоящему. Затем, вспомнив, кто стоит с ними в одной комнате, он покосился на Тай.

Девочка выглядела явно шокированной.

— Она по-настоящему зла на тебя, — сказала юная видящая, и тот шок отразился в её голосе. — Очень, очень зла на тебя, Ник...

Ник поднял руку, чтобы перебить её.

— А то я не в курсе. Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, ребёнок.

Прежде чем Тай успела ответить, он повернулся к Малеку.

— Зачем? — прорычал он. — Зачем она хочет, чтобы вы вернулись? И почему без меня?

— Я не знаю, — сказал видящий. — Она не сказала.