— А себе?

— Я не хочу. Буду есть сыр с хлебом, зеленью и овощами.

Овощи скоро оказались нарезанными и разложенными в тарелке, а кефир разлит по стаканам. Мытая зелень устроилась рядом с сыром.

— Ты тоже ешь, что видишь на столе.

— У вас другие лепешки.

Сона ловко справлялась на кухне. Лео ел с удовольствием, с интересом следил за ее действиями. Почувствовал себя увереннее — встал, посмотрел в окно, открыл дверь и вышел на балкон. Она последовала за ним и внимательно, как бы изучая его лицо, следила за сменой эмоций.

— Что за механизмы? — он указал рукой на машины и маршрутное такси.

— Машины, которые перевозят людей: те, что поменьше личные — чья-то собственность, могут перевозить до пяти человек, а побольше — городской транспорт, внутрь садится двенадцать человек, хотя часто влезают больше разрешенного числа.

— Там площадь?

— Свободное пространство, удобное для разворота транспорта. Вокруг него расположены маленький рынок и магазины — лавки с разным товаром.

— Там вдали видна гора, ее очертания мне знакомы.

— Перед тобой библейский Арарат.

— Мы можем туда поехать? — гость казался взволнованным.

— Не совсем туда, но близко можем.

— Идем же скорее, — Лео прошел на кухню.

— Погоди, нам нужно решить, что для тебя интереснее и важнее. Ты хотел краски. Тебе понадобится бумага или записная книжка и карандаши.

Художник остановился и согласно кивнул.

— Пойдем, купим, что сможем, и поедем к горе. Но у тебя неудобная обувь.

— Ничего, я привыкну.

В прихожей Сона порылась в низком шкафчике, нашла сандалии:

— Поменяй башмаки.

— Малы, но все ж лучше, чем топать босиком, — он обулся.

Хозяйка повела гостя в спальню, довела до окна:

— Понаблюдай за жизнью. Дом, в котором мы находимся, точно такой же, как тот что напротив. Мы стоим на пятом — верхнем этаже. А я пока займусь своими делами.

Быстро заправив постель, убрав на кухне и в ванной, она переоделась.

— Я готова, — взяла сумочку, положила в нее телефон.

— В таком доме целая деревня поместится, — гость повернулся к ней. — Ты оделась как мужчина?

— Я говорила, — стала оправдываться Сона, — мы тоже носим брюки. Эти вещи дала мне подруга, другой одежды не имею. Меня обнаружили в развалинах в известной тебе рубашке.

Словно испуганная птица Сона вздрогнула от стука по двери.

— Вова? — повернулась к вошедшему и с упреком в голосе продолжила. — Ты снова открыл дверь своим ключом, хотя обещал звонить, а сейчас должен быть на работе.

— Я всё закончил быстрее, чем ожидал, и приехал.

— Не рано ли для визита?

— Я звонил, но ты не отвечала.

Вздохнув недовольно, девушка достала мобильник, посмотрела на вызовы:

— Полчаса назад был звонок, но я не слышала — стояла на балконе. Позвонил бы еще раз.

— Я беспокоился и потому приехал. Кто он?

— Я теперь под твоей опекой? У меня гость, его зовут Лео. Знакомься, Лео, он Вова, бывший владелец квартиры.

Мужчины оглядели друг друга настороженно.

— На нем мои вещи, они ему малы, — в голосе Вовы прозвучали ноты недовольства:

«Откуда взялся бомж. У него нет своей одежды?».

— Да, извини, взяла из гардероба без твоего разрешения. От тебя переняла привычку, не очень красиво, но заразно.

— Его вещи ты выбросила и дала ему мои?

Лео отошел от окна и направился к ним, Сона развела руками, словно хотела их разнять.

— Так, Вова, рассмотрим две точки зрения: первая твоя — ты пришел и увидел незнакомого мужчину в твоей одежде.

Парень согласно кивнул.

— А теперь моя точка зрения: ты здесь больше не живешь, однако приходишь, когда вздумается, открываешь дверь своим ключом и тебе не важно, что я делаю в тот момент — сплю или принимаю душ.

— Часто он приходит, когда хочет? — Лео сердито вмешался в разговор. — Только днем или ночью тоже?

— Но, — Вова растерялся и попытался робко возразить.

— Стоп! Я читаю твои мысли, хотя они написаны на твоем лице. Не говори того, о чем потом пожалеешь. Лео художник и мой гость, этим всё сказано. Ты не можешь распоряжаться в моем доме, моими гостями. Впрочем, ты прав, я верну тебе твою одежду, а ему новую куплю. Но ты отдашь мне ключи, чтобы в мое отсутствие вы тут не подрались.

— Мне не нужна эта одежда. На нем вещи моего брата. Они мне велики, а выбросить жалко. Зачем тебе тратить деньги, у тебя и так ничего нет? — миролюбиво возразил Вова.

Лео посмотрел на нее вопросительно, она утвердительно качнула головой.

— Ты, наверно, хочешь показать гостю какие-нибудь интересные места. У меня машина, я свободен в выходные, могу помочь. Какие у вас планы? Может, я составлю вам компанию? Не хочу выходные провести один, поэтому пришел к тебе, — с надеждой в голосе, закончил Вова.

— Ты знаешь, — вдохновилась девушка, — очень даже можешь мне помочь, но с одним условием.

— Готов выслушать.

— Не задавать лишних вопросов. Без моего разрешения гостя никуда не водить. Всё объясню, но завтра или через неделю, наберись терпения. Вздумаешь его обидеть, считай, что мне нагрубил. Я с виду белая, пушистая, беспомощная, но не советую никому меня обижать. Понятно?

— Понятно, обещаю, слушаю и повинуюсь, — облегченно рассмеялся Вова.

Поглаживая бороду, художник с улыбкой наблюдал за ними, словно смотрел интересную пьесу.

— Вова, у того городского телефонного аппарата есть функция переадресации?

— Есть, на мой мобильник.

— Я так и знала, вот почему Сильва удивилась мужскому голосу. Меняй его на мой номер.

Вова послушно пошел за ней в гостиную, туда из любопытства пришел гость.

— Что такое телефон? — спросил тихо, наклонившись к девушке.

— Можно говорить с другим человеком, даже если он очень далеко, — она указала на аппарат, над которым трудился парень.

Для проверки Вова набрал номер со своего мобильника. Зазвонил домашний телефон. Лео вздрогнул от резкого звонка, потом мелодией отозвался телефон Соны.

— Спасибо, все в порядке, пошли в прихожую.

Сона написала на листке номер телефона и повернулась к Лео.

— Запомни на всякий случай адрес квартиры: Сиреневая семь, квартира пятнадцать. Запомни номер телефона, — дала лист, — положи в карман, надеюсь, никогда не пригодиться.

Лео посмотрел на ряд цифр, сунул бумажку в карман брюк.

— Наши планы таковы, — Сона обратилась к Вове, — нам нужны бумага, карандаши, краски для художника и хотим поехать поближе к Арарату. Значит сначала едем на вернисаж.

— Тогда зайдем в наш магазин, купим самое необходимое, и поедем куда-нибудь, откуда гору лучше видно, — предложил Вова. — Вы идите, я хочу забрать кое-что из инструментов и закрою дверь.

— Ладно, здешние магазины ты знаешь лучше меня.

Сона и Лео вышли из квартиры, стали спускаться по лестнице.

— Ты ему доверяешь жилище?

— Я о нем рассказывала, там все вещи принадлежат ему. А я, — пожала плечами, — Omnia mea mecum porto (все мое ношу с собой — лат.).

Шагающий рядом влюбленный мужчина остановил ее, спустился на две ступеньки ниже, встал перед ней так, что их глаза оказались почти на одном уровне — его взгляд требовал объяснений.

— Под развалинами меня обнаружили в одной известной тебе рубашке и еще нашли мою сумку, — указала на дамскую сумочку, висящую на плече. — Одежду мне дала подруга, а городские власти выдали немного денег.

— У тебя есть Я, — серьезно заявил Лео и поцеловал ее в губы.

— Я рада, — Сона весело побежала вниз.

Ему оставалось только догонять девушку.

Когда парочка вышла из подъезда, к ним присоединился Вова с большими пакетами в руках.

— Магазин там, — указал рукой, — вы идите, я инструменты положу в багажник.

Гость смотрел по сторонам и выглядел несколько растерянным:

— Сверху всё выглядит по-другому.

— Будь внимателен и осторожен, нельзя идти наперерез движущейся машине, — Сона крепко, как ребенка, держала его за руку, — могут задавить.