Чтение так увлекло, что она не заметила как начало темнеть.

Кто-то постучал по двери, Сона подняла голову и снова увидела Вову:

— Опять открыл дверь своим ключом?

Вова кивнул:

— Здравствуй, Сона.

— Так можно испугать до смерти, — неодобрительно качнула головой новая хозяйка квартиры и, перейдя на ‘вы’, строгим тоном добавила. — Нужно звонить или стучать по входной двери, вы здесь уже не живете.

— Я по привычке, — смутился Вова.

— Отдайте мне ключи, чтобы в следующий раз не напугать меня.

— Я постараюсь, — его ошеломил такой прием, — в следующий раз обязательно позвоню в дверь. Пусть пока ключи останутся у меня. Мне нужно забрать кое-что из одежды.

— Послушайте, почему бы вам не забрать сразу все вещи?

— Но это же будет чистейшее свинство с моей стороны. Ты пострадала больше всех, осталась ни с чем, а я всё сразу заберу и оставлю тебя на старой жилплощади, без мебели и необходимых мелочей? Ты осталась без работы, будешь спать на полу, жить в пустой квартире?

Вова опять перешел на ‘ты’, Сона заметила, что ей приятно. Строгое выражение постепенно исчезло с лица девушки и Вова понял, что она отходчива.

— Я купил рыбку, ты любишь? Можно я приготовлю ее по моему рецепту? — робко спросил бывший владелец квартиры. — Потом вместе поужинаем. Ты против?

— Не против, пожалуйста, — она уткнулась в книжку, пытаясь собраться с мыслями, делая вид, что хочет дочитать рассказ.

Вова почти час хлопотал на кухне — почистил, вымыл и уложил рыбу на противень, и поставил в печь. Готовое кушанье выложил на блюдо, украсил дольками лимона и зеленью, и подал в гостиной. Ужин прошел весело, рыбное яство понравилось девушке.

— Ты меня удивляешь, — Сона решила похвалить парня.

— Чем же? Надеюсь, в хорошем смысле слова? — Вова насторожился.

— Да, у тебя талант повара — блюдо красиво украшено и получилось вкусным.

— Много лет живу один, вот и научился, хотя мои супы не вкусные. Сегодня старался для тебя.

— Интересно, зачем всё делаешь для меня, ты просто добрый, да?

— Я пока не готов ответить на твой вопрос.

— Ты хотел забрать что-то из вещей, — Сона встала, со стола всё унесла на кухню и вымыла посуду.

Из гостиной в прихожую Вова перенес пару стопок книг, связал их бечевкой, из спальни вынес большой пакет с одеждой и поставил рядом с книгами.

— Кажется, собрал всё, что хотел, после еще заберу.

— Тебе пора идти к себе домой, — решительно заявила Сона, боясь, что он останется на ночь.

— Да, конечно, до свидания, — Вова открыл дверь.

В коридоре стояла соседка.

— Вова, не хочешь зайти ко мне? — Лилит кокетливо улыбалась. — Что-то ты забыл соседей.

— Извини, но мне пора, — Вова взял книги и пакет с одеждой, — до свидания, девочки.

— Меня не пригласишь к себе? — Лилит обратилась к Соне.

— Как-нибудь в другой раз, сегодня я устала.

— Где была?

— Сначала зашла к подруге, потом пошла на работу.

— Но тебя же уволили!

— Забрала свои вещи.

— Правильно, незачем их оставлять там.

— Пока, — махнула рукой Сона, закрывая дверь.

— Пока, — вздохнула Лилит.

Сона прошла в спальню и выглянула в окно — напротив стояла такая же пятиэтажка, во дворе играли дети.

«Здесь хоть не так тоскливо, как в моем старом доме, вид из окна более радостный».

Осматривая территорию, поймала себя на мысли, что хотела бы знать в каком направлении ушел Вова, и где живет его приятель.

«Я смотрю так же внимательно, как хозяйка Леонардо, — вспомнила Сона, — но, кажется, она что-то пела, аккомпанируя себе на лютне, когда мы вернулись в дом. Значит я ещё не все вспомнила».

В голове крутились обрывки воспоминаний. Сона разделась, легла в постель и попыталась расставить все обрывки по своим местам.

Лучи послеполуденного солнца залили просторную комнату оранжевым цветом. Желая угодить супругу, хозяйка дома — жгучая брюнетка, надела красное пышное платье. Прямоугольное декольте украшали две тонкие нитки алых бус. В празднично убранной гостиной в больших керамических вазах на тумбах красовались свежие яркие цветы, на тахте лежал дорогой шелковый ковер. Длинный массивный стол в середине помещения расторопные слуги сервировали на двоих. Миловидная служанка в скромном бледно-розовом платье и малиновом переднике накрывала на стол, ей помогал юноша.

Взвинченная думами госпожа ходила из угла в угол в ожидании мужа и гостя, но все ее мысли витали там, с той парочкой — постояльцем и девушкой.

«Художник попросил мое новое платье не для того чтобы работать. Он меня обманул. На самом деле Леонардо хотел с ней погулять по городу и посидеть в парке. Конечно, в таком наряде не стыдно показать натурщицу. ‘Цветущая сирень’. В моем одеянии любая крестьянка будет выглядеть красавицей».

Возмущенная женщина представляла себе голубков в уединенной алее парка и от злости скрежетала зубами, глаза метали молнии, падающие на слуг. Ее волосы выбивались из пучка на затылке, непослушные локоны то и дело падали на глаза.

— Шевелитесь. Что застыли, как неживые? — на прислугу кричала госпожа.

— Нечистый ей дорогу перешел, — шепнула служанка юноше, когда оба оказались на кухне.

— Я помешал ее беседе с рыжим постояльцем.

— Да, к нему госпожа не ровно дышит, я замечала много раз.

Слуги закончили работу и вышли из гостиной. Госпожа одернула платье, рукой провела по волосам, поправляя непокорные пряди. Сделала глубокий вдох, натянуто улыбнулась:

«Я готова встретить важного господина».

Хозяин дома пришел с гостем — им оказался местный чиновник в почтенном возрасте в одеянии из синего бархата. Вошедшая парочка вызвала невольную улыбку на лице ожидающей дамы. Ее супруг — высокий крупный человек в коричневых одеждах, в дверях гостиной согнулся в низком поклоне, пропуская вперед себя толстого господина маленького роста, шагавшего степенной походкой. Мужчины улыбались, предвкушая сытный, вкусный обед.

— Добрый день, синьора, — поздоровался гость.

— Добрый день, синьор, — ответила хозяйка, мило улыбаясь.

— Пожалуйста, сюда, синьор, — хозяин выдвинул стул, указав гостю его место.

— От него зависит, смогу ли я расширить мое дело, — супруг украдкой шепнул жене, — будь с ним любезна.

Хозяйка дома решила удивить чиновника и приготовила много разных кушаний. Служанка подносила блюда, госпожа стояла возле гостя и сама накладывала ему лучшие куски. Часто меняла тарелку, подливала в кубок вино, подавала салфетку, чем сильно смущала мужчину — он не мог нормально есть, кусок не шел в горло или просто застревал там.

Важный господин краснел, бледнел, икал и думал:

«Скорее бы конец злосчастному обеду — замучила вниманием», — его настроение упало.

Хозяин заметил недовольство гостя, понял, что жена перестаралась и решил поправить положение.

— Дорогая, пожалуйста, сыграй нам на лютне и спой, как только ты одна можешь.

«Она еще и поёт», — чиновнику стало тоскливо.

— Как скажешь, дорогой, — супруга направилась к тахте, сняла с гвоздя лютню, висевшую на стене, и села, устроив инструмент на коленях.

Воодушевленная словами мужа женщина стала ловко перебирать пальцами струны и протяжно запела что-то лирическое. Сначала гость обреченно вздохнул, но после обрадовался, потому что понял: услужливая хозяйка занята пением и не будет ему мешать, так что теперь он сможет спокойно поесть сколько пожелает. Из-под проворных пальцев полилась грустная, но красивая мелодия.

— Всё очень вкусно, — искренне радовался чиновник, наконец, самостоятельно отведав пару блюд, — и хозяйка хорошо поет.

Важный чиновник заметно повеселел.

— Да, — мечтательно произнес обрадованный хозяин, — она может, когда хочет.

«Кажется, у меня есть надежда расширить дело».

В голосе певицы звучала такая тоска, которую можно передать только в песне. Затем она громко запела эмоциональную песню. В ней слышалась буря чувств — страсть и ревность. Вдохновившись, красавица даже пританцовывала на месте, грозно выстукивая каблуком в такт песне или своей страсти.