— Ладно, Ягусь, уболтала! — насмешливо фыркнул фамильяр и, подмигнув, заявил. — Расскажу, так уж и быть.

А после поведал ей верный Терентий то, что сам знал. Знал потомственный фамильяр не так уж и много, в силу того, что прежде с Ёжками близкого дела не имел, а вот с ведьмами, да колдуньями знался. Только и этого Бабе Яге хватило, чтобы понять, в каком направлении искать нужные сведения. Вспомнились девушки те книги, что она мельком просмотреть успела, в нескольких из них возможно и найдется ответ на интересующий ее вопрос, да и Летопись расспросить можно. Хотя древний Ягушенский фолиант и имел прескверный характер, Злата почему-то была уверена, что такую малость, как способ общение с собственной Избушкой, Летопись ей объяснит. Но это девушка решила пока отложить, другое более важное, по ее разумению, дело ждало своего часа.

Златослава вновь вернула на натертый трудолюбивой домовушкой обеденный стол приборы для письма и листы бумаги. Обмакнула перо в чернильницу, да так и застыла, осознав, не ведает она, что дальше писать. На волне радости от полученного письма, написанного супругом, Ягуся с легкостью расписала все свои давешние приключения, а вот какие вопросы задать Зареславу, она так и не придумала. Нет, ну, а что? Не спрашивать же напрямик у мужа, не Святозар ли он Добролюбов-то?! А вдруг ошиблась она, вдруг княжич и учитель совершенно разные мужчины?! Вот стыдобища будет! Нет, тут напролом переть нельзя. Хитрее надо быть. Да и не зачем Зареславу о ее догадках знать.

С этими мыслями Златка, прикусив губу, осторожно стряхнула лишние чернила обратно в чернильницу, попробовала перо на испорченном листе и принялась писать. Осторожно и аккуратно выписывала буквы, ладно складывающиеся в слова и не слишком ладно соединявшиеся в предложения.

«И ты здравствуй, супруг мой! — писала Яга, от усердия высунув кончик языка, как в детстве. — Надеюсь, что ты находишься в добром здравии, ибо для решения трудных вопросов нужна ясная здоровая голова. Пишешь ты мне, чтобы я вопросы тебе задавала, да только вот сама я в затруднении нахожусь, что такого у тебя спросить, чтобы ясности добавить. Пожалуй, перво-наперво интересна мне, причина, по которой ты обиду, нанесенную тебе, забыть решился, простил глупую девку, да помог ей в пору трудную. В благородстве твоем у меня сомнений нет, да вот только, не одно оно причиной стало. Ответь, почему именно на меня твой выбор пал? Ответь пока на этот вопрос, а уж после этого и новые вопросы у меня появятся».

Тут Бабка Ёжка отложила перо на мгновение и задумчиво перечитала, послание. Поморщилась, уж больно коряво получилось мысли свои изложить, но переписывать не стала, решив, что чем больше она будет править, тем меньше смысла в письме окажется, уж она-то себя знает. Всегда у нее так, чем больше раздумываешь, да мысли свои правильно изложить пытаешься, тем меньше понятного для окружающих получается.

Печально вздохнув в очередной раз, Златослава обмакнула перо в чернильницу, решив, что обязательно надо попросить прощения у Зареслава за ее гадкий поступок при его первом сватовстве. Как порешила, так и сделала, умудрившись на целый лист извинений накатать, уж больно старалась Ягуся объяснить супругу свому, как стыдно ей от того давнего поступка. В самом конце Ёжка приписала, что рассказ о событиях минувшего дня на отдельных листах прилагается, да попрощалась, да скорее листы песочком посыпала, высушила, свернула и, думая о Зареславе, в шкатулку листочки быстренько засунула, более не перечитывая. Эх, ладно! Пусть будет, как есть! Ведь начнешь перечитывать, решишь переписать, а начнешь переписывать затянешь это дело надолго, и придется супругу ответ целую седмицу ждать, ежели не больше. А так, может мужа своими глупостями да ошибками повеселит, а то уж больно у него вчера голос был тревожный да усталый.

Тихий перезвон сообщил о том, что письмо отправилось адресату, но проверить все же не мешало бы. Златка осторожно приоткрыла крышку, до сего момента крепко прижатую обеими ее ладошками, и заглянула внутрь. Шкатулка была пуста. Закрыв крышку, Яга посидела еще некоторое время и снова заглянула внутрь, но так ничего и не обнаружила.

— Ответит он тебе как сможет, — поспешил успокоить свою Ёжку Терентий, осторожно касаясь мягкой лапкой руки девушки.

— Знаю, — кивнула она и, зажмурившись, выпалила. — Просто тревожусь я…, такие глупости написала, вдруг обидела его или…

— Так, Ягусь, панику отставь! — прикрикнул на расстроенную девушку фамильяр и строго так спросил. — Ну-ка, скажи мне, сердцем писала? — и, дождавшись еще одного кивка от подопечной, назидательно проговорил. — Значит, не обидела, это точно. У тебя сердце доброе, Ёжка. Глупенькое иногда, само не понимает, что ему надо, но доброе, обидеть того кто дорог не сможет.

— А с чего ты решил, что дорог мне Зареслав? — удивленно и самую малость смущенно полюбопытствовала Яга.

— С того, что щечки при его упоминании у тебя розовеют, а глаза светятся, — фыркнул кот добродушно и тут же перешел на командный тон. — А теперь, Ягусь, заканчивай страдать и принимайся-ка за дело! Тебе еще учиться надо, как Избушку с места насиженного сдвинуть.

— И впрямь, — с улыбкой согласилась Баба Яга и решительно направилась на чердак.

— Избушечка, подними правую ножку! — молила Златослава, с надеждой глядя на свою Избушку-на-Курьих-Ножках, упорно стоявшую на одной лапке.

Сзади послышался смешок Руслана, который прекратил играть с Василисой в Большого Змея и теперь вместе с девочкой с интересом следил за Ёжкиными потугами наладить общение с Избушкой. Малышке, умостившейся на руках княжича, все вкруг было в новинку, и она, то и дело переводила взгляд с любимой матушки, на перелетевшего с ветки на ветку снегиря или на бельчонка, усердно обгрызающего большую еловую шишку. Вид у Василисы при этом был настолько забавным, что Яга не удержалась, улыбнулась глядя на доченьку. Потешности малютке добавлял и наряд, старательно подобранный переживающей о дитятке матерью вкупе с домовушкой. Девочка была обряжена в две пары штанов, одни были вязанными из козьего пуха, другие сшиты из плотной добротной шерсти, в шерстяную рубаху, вязаную кофточку и теплый заячий тулупчик. На головку дочери Баба Яга нацепила шапку вязанную, пуховый платок, а сверху водрузила меховую шапочку привезенную Кощеем вместе с тулупчиком. На ногах малышки красовались крохотные замшевые сапожки, надетые на две пары теплых носочков. И ничего страшного, что Василиса еще и стоять не умеет! Сапожки все равно пригодились, вон Змей время от времени ставит кроху на снег, осторожно, но при этом крепко придерживая ее руками.

Златка перевела взгляд на невозмутимого на первый взгляд Хмурича, пришедшего вроде бы поддержать Ёжку, но почему-то старательно скрывающего широкую ухмылку. Безуспешно скрывающего, потому что, как бы он не прикрывал ладонью рот, кончики губ предательски виднелись и глаза, в которых плескались целые полчища смешинок, тоже спрятать не получалось. Яга нахмурилась и перевела взгляд на Терентия, сидевшего на нижней ветке ближайшей сосны. На мордочке фамильяра пребывало выражение полнейшего страдания.

— Ягусь, — простонал кот, укладываясь на ветке и прикрыв на мгновение мордочку лапками, — бедная Избушка уже четверть часа на правой лапке стоит! Прекрати издеваться над нашим домом, а то жить негде станет!

— Ну, как же на правой, когда она на левой стоит! — возмутилась Бабка Ёжка, всплеснув руками.

— Злат, ты бы отдохнуть сходила, а то заучилась, похоже, — вздохнув, проговорил Реня, снова усаживаясь на ветке, и мягко напомнил девушке. — Избушка напротив тебя стоит, а значит, ее правая нога будет, как в зеркале, противоположной твоей правой ноге.

Услышав его слова, Яга сначала задумалась, пытаясь осознать сказанное. Все окружающие затихли, давая Ёжке время понять, что не так, и ожидая ее реакции. Постояв пару секунд Златослава неожиданно весело расхохоталась, осознав свою оплошность.