– Чего… За что?

– За коллаборацию. Вы же сюда не свежим воздухом дышать пришли. Вас спросят: что вы продаете? Или покупаете? У кого? По какой цене? – говорила Матильда быстро, не давая жертве опомниться и пристально вглядываясь в его лицо. По лицу она всегда определяла, когда что‑то шло не так. – Что вы ответите? Куда побежите? Восемь лет лишения свободы, дяденька. Жена к другому уйти успеет.

– Деточка, проваливай‑ка подобру‑поздорову! – начал выходить из себя пожилой программист.

Вконец прифигевший, Наивный, очевидно, так проникся неизбежностью грядущего горя, что, казалось, забыл о цели своего визита. Его взгляд, и без того не отличавшийся концентрацией, теперь выглядел еще потерянней. Его смуглая кожа побледнела. Желтая футболка стала безрадостной. Черные, торчащие во все стороны вихры поникли и почти поседели. Зрелище было настолько печальным, что это привлекло внимание окружающих. Матильда заметила, что пожилой программист вот‑вот разразится гневом. А он, как и все здесь, тоже умеет ловить людей. Постороннего вмешательства допускать нельзя.

Преисполнившись вдохновения, она закричала:

– Ну, давайте, решайте скорей! Скоро полдень! В любую минуту может приехать полиция!

Наивный наконец взял себя в руки и выпалил что‑то испуганное, но членораздельное:

– Я ничего не продаю и не покупаю… я принес квакегер на ремонт. Здесь должен был быть… мастер.

– Есть мастер. Но вы к нему уже не успеете. – Матильда продолжала тараторить, нагнетая ужас. – Можете, конечно, успеть, но это небезопасно. Документов‑то у вас нет. И у мастера документов нет. Здесь ни у кого документов нет. Вас посадят. Восемь лет, дядя. Давайте лучше я вас отсюда быстренько выведу, пока не спалили. А вы уже, когда облава закончится, вернетесь к своему мастеру. Если рискнете.

Наивный молчал, выпучив глаза так, словно перед ним разверзлось Ничто.

– Ну?! – отчаяние на лице маленькой девочки казалось искренним.

Не сразу, но Наивный закивал.

– Угу…

– Быстрей! – Матильда схватила его за пухлую руку и потащила к перпендикулярному проходу, «разрезающему» ряды гаражей пополам. Там они свернули влево, промчались мимо продавцов навигационной аппаратуры и электронных музыкальных инструментов. Быстрее, быстрее – не дать опомниться. Украсть его у всех этих стервятников и привести к другому… В конце перпендикулярного прохода была калитка, выходящая во двор близлежащих домов. Туда Матильда и тащила свою не по годам глупую жертву.

Наивный тяжелыми шагами трусил за ней, все еще переваривая услышанное. Его впечатлительность приятно удивляла: в качестве учебного пособия для детей он был идеален. Жаль, что такие типажи встречаются редко. И крупных денег с собой они не носят.

Задача проста: вцепившись в клиента, Матильде нужно было доставить его на другой конец рынка, где за него возьмутся профессионалы. А как доставить слабоумного мамонта на другой конец рынка, не привлекая внимания конкурентов?

Матильда в один прыжок выскочила за калитку. Оглянулась, убедилась, что ее подопытный тоже влез, по‑прежнему ничего не понимает и страшно напуган. И без того выпученные глаза Наивного теперь и вовсе лезли из орбит. Одышка не давала слова сказать.

– Теперь, – голос Матильды из взволнованного стал решительным, – теперь бегите туда – она ткнула указательным пальцем на север. С одной стороны мрачной стеной возвышались спины гаражей. С другой – дикий двор трущоб. Там, куда она указала, была еще одна калитка – Черный Ход на Черный Рынок.

Наивный стоял молча, вращая по сторонам глазными яблоками.

– Ну что мне вас, за ручку вести?! Я вам и так жизнь спасла! – Матильда, видя, что опомнится он не скоро, все‑таки схватила толстяка за лапу и потащила вдоль гаражей. Здесь было тихо и совсем, совсем пусто. – Сами добежите?

– Угу…

– Давайте‑давайте, времени мало! – она тараторила.

– Угу… Спасибо.

Наивный послушно заторопился к северному краю.

– Стойте!!! – Матильда воскликнула так, что чуть не сорвала голос.

Перепуганный Наивный тут же замер.

Она шагом догнала его и, уже требовательно, проговорила:

– Я спасла вас, дядя, а вы меня даже не отблагодарите?

Наивный, снова не успевающий за ходом ее мысли, выпал из реальности.

– Соображайте быстрей!

– А! – он хлопнул себя по лбу. – Тебе денег дать?

– Ну, если вам восемь лет вашей жизни ничего не стоят – могли вообще за мной не бежать, – она почти отвернулась, но Наивный стал спешно шарить по карманам шорт, и она медлила. Сейчас он подкинет ей какую‑нибудь мелочь. Сущий пустяк. Но внедомашнее задание можно будет считать выполненным. Твердая четверка.

Наивный, не переставая ловить ноздрями воздух, вытащил из кармана мятую купюру в двадцать франков и протянул Матильде. «Действительно, сущий пустяк», – но она решила не торговаться, чтоб не испортить момент. Этот человек сейчас очень спешит.

– Значит, – она спрятала деньги в карман своей кофты, – добежите до угла, свернете по гаражам влево, там еще одна калитка будет. Заходите туда и спортивным шагом идете через потайной лаз. Знаете, где потайной лаз? Там все в курсе, если что – спросите. Увидите полицая – говорите, что вы местный. Ну, ни пуха!

Наивный закивал, выпалил что‑то вроде «спасибо» и спешно утрусил. Матильда несколько секунд постояла неподвижно, глядя ему вслед. Это был действительно редкий, непонятно откуда взявшийся случай.

Она пролезла обратно на Рынок и не спеша пошла по проходу, который заканчивался той самой северной калиткой, из которой сейчас должно было появиться ее учебное пособие. Она уже примерно представляла, что будет дальше, но все равно сгорала от любопытства.

Спустя минуту или две, далеко‑далеко, в конце Переулка Транзисторов появился запыхавшийся толстяк с черными вьющимися волосами, которые торчали в разные стороны.

Несчастный пришелец и вправду был на пределе. Его сердце давно не испытывало подобных нагрузок. Его мозг давно не подвергался такому испугу. О нервной системе и упоминать не стоит. Будучи абсолютно уверенным, будто он только что еле унес ноги от страшной кары, этот человек переступил высокий железный порог Северной калитки. Он лихорадочно вспоминал наставления странной маленькой девочки, так удачно встретившейся ему на пути. Восемь лет. Если бы не она… где бы он сейчас был?

О Тайном Лазе должны были знать все. За последние несколько минут Наивный успел получить такую усталость, что искать Тайный Лаз самостоятельно поленился. Он стоял прямо посреди переулка, жадно ловил ртом воздух и опять не замечал, как вокруг него сгущаются Заинтересованные Лица.

Внезапно на его плечо опустилась рука. Наивный вздрогнул.

– Товарищ, а вас каким ветром сюда занесло?

Позади стоял Сенк, с улыбкой вцепившись в мясистую плоть его плеча. А кто‑то из Заинтересованных Лиц похабно гоготнул и запел «Товарищ‑товарищ, болят мои раны…»

Наивный находился в состоянии глубокого шока.

– Альберт Ланге, патрульная полиция. – Представился Сенк. Нарочито небрежным движением он вытащил из кармана свой пропуск, по которому ежедневно проходил турникет в своем офисе, понадеявшись, что «товарищ» – ввиду его наивности – плохо знает язык, или плохо читает, или медленно соображает в стрессовых ситуациях. Помахал пропуском перед лицом. Корочка! Обычно с иностранцами это прокатывало. – Закон, значит, нарушаем? Поддерживаем теневую торговлю?

Тишина. Жадные вдохи.

Сенк изо всех сил старался придерживаться правил. Ни одного слова лжи. Нужно играть по правде. Нужно играть правдой. А если его вдруг сейчас остановит настоящий наряд полиции – они увидят случайно проходившего мимо прохожего, который заметил правонарушение и взялся его предотвратить. Сотрудник серьезной конторы, между прочим. Судя по документам.

– Ну? Отчитываться будем или отмалчиваться?

Несколько секунд прерывистого дыхания ртом. Гипертония.

– Если что – у нас тут машинка рядом стоит. Покатаемся?

Рядом с Черным Рынком стоял заброшенный ржавый грузовик, годами врастающий колесами в землю. Только правду.