— Леди Эмилия, — кивает он.

Вот уже не первый раз замечаю, что после приобретения статуса невесты, меня все начали звать-величать леди, хотя до этого, в силу своего плебейского происхождения, я была мисс. То ли не принято тут обычным мисс выходить за герцогов, и меня автоматически возвели в ранг аристократов, то ли я удостоилась такой исключительной чести наперед, еще не выйдя замуж.

Лендон незаметно становится возле стены, а за спиной у короля маячат два здоровенных амбала из личной охраны венценосного правителя.

Мы располагаемся на небольшом диване, и спустя несколько минут нам приносят чай, молоко, маленькие булочки и печенье. Я, согласно правилам, интересуюсь пожеланиями будущего родственника и собственноручно делаю ему чай с молоком, сама же предпочитаю обычный.

Руки от страха трясутся. Едва не упускаю кусочек сахара, сжатый щипчиками, но все же овладеваю своими конечностями и подслащиваю напиток столь важного гостя. Внутри меня растет напряжение, ибо тут и ежу понятно, что не завтракать в моей компании явился брат жениха. Он хоть и кажется сейчас более-менее спокойным, и уже не высказывает столь рьяное презрение к моей скромной персоне, но я все равно ожидаю подвоха.

— Эмилия, — наконец начинает он, после того, как в чашке остается лишь половина содержимого, а я чуть не схожу с ума от нервов. — Надеюсь, вы не против, что я вас так назову, мы же все-таки не чужие люди? Вы же, в свою очередь, можете спокойно звать меня Деймон. Но только наедине.

— Не уверена, что осмелюсь, — скромно опускаю глаза, сосредоточивая взгляд на своем чае, стоящем на столике. Его я так и не успеваю отведать, не до этого сейчас.

— Отчего же? — удивляется его величество. — Так дело не пойдет. Это мой приказ. А вы должны его слушаться.

Эта ситуация мне совсем не нравится, и заставляет себя чувствовать очень и очень неловко.

— Хорошо, — вынужденно соглашаюсь, понимая, что иного варианта нет. Но мне, мягко говоря, не привычно фамильярничать с монархом.

— Эми, я не буду вас томить ожиданием, — ставит чашку король и откидывается на спинку дивана. — Мне стало известно, что к вам направляется группа паладинов, которые имеют все основания полагать, что вы не из этого мира.

Мужчина говорит это настолько бесстрастно, что я сначала просто не верю своим ушам. Но по тому, как блестят глаза его величества, понимаю, что не ослышалась. Голос замирает где-то в горле, и я просто не в силах выдавить из себя ни звука, хотя мои оправдания, как оказывается, монарху совершенно не нужны.

— Не стоит так волноваться, — снисходительно улыбается тот. — Следователи всего лишь зададут вам несколько вопросов, а я, с вашего позволения, поприсутствую. Все-таки вы собираетесь войти в королевскую семью, и ваша репутация должна быть полностью чистой и безупречной.

— Как скажете, в-в-ваше… Деймон, — выдавливаю из себя, стараясь унять дрожь в голосе.

Пытаюсь успокоиться и думать хладнокровно. Паладинам не в чем меня обвинить, они могут лишь догадываться, но не знать наверняка. А чем увереннее я держусь, тем меньше причин меня подозревать.

— Леди Эмилия, к вам посетители, — возвещает лакей, прерывая мои размышления.

— Пригласите их сюда, Джилрой, — прошу и внутренне радуюсь, что мне все же хватило времени взять себя в руки. Я даже улыбаюсь его величеству, испытывая искреннюю благодарность, за то что тот предупредил об их визите, ибо даже подумать боюсь, как бы отреагировала, свались сии посетители на меня внезапно, как снег на голову.

Паладины появляются спустя несколько минут. Двое мужчин, одетых в форму песочно-желтого цвета, чинно здороваются с нами, четко соблюдая этикет, и называют свои имена и звания.

Королю озвучивать свою персону ни к чему, пришедшие сразу же его узнают и тщательно следуют придворным традициям приветствия монарших особ.

Я представляюсь в ответ, продолжая сидеть на своем месте, и спрашиваю о цели визита, хотя всем уже и так понятно, что это лишь церемонии, а мы об их планах прекрасно осведомлены.

— Леди Эмилия, — начинает тот, что постарше, представившийся Морисом. — К нам поступила информация, что вы не являетесь уроженкой этого мира.

Старательно демонстрирую удивление, надеясь, что у меня это получается правдоподобно.

— Нам необходимо задать вам несколько вопросов по этому поводу, — словно оправдываясь, говорит младший, Кеган, с интересом смотря на меня.

— Вам и вашей дочери, — добавляет его напарник.

Мне ужасно не хочется звать сюда Есению, и я больше всего на свете желаю отказать сим законникам в их требованиях, но не могу. Во-первых, это будет выглядеть очень и очень подозрительно, а во-вторых, его величество уже успевает кивнуть застывшему в дверях лакею, а тот без слов понимает своего монарха и выходит за дверь. Единственное, что в моих силах, это требовать своего присутствия во время беседы. И в этом пожелании я тверда как скала, хоть паладины и сопротивляются изо всех сих. Впрочем, дискуссию, которая разгорается между нами, тут же пресекает его величество, напоминая следователям, что Есения несовершеннолетняя, и это мое право быть рядом с ней. Те сразу же затихают, растеряв весь пафос и апломб.

Как раз в этот момент няня заводит в комнату мою дочь. Сеня обводит испуганным взглядом людей вокруг и тут же кидается ко мне в поисках защиты. Устраиваю ее на диване возле себя и крепко обнимаю.

— Вы можете идти, — обращается к Молли король, слегка взмахнув рукой. Женщина, чуть помедлив, повинуется приказу и выходит из гостиной, в последний раз кинув на свою подопечную встревоженный взгляд.

Доченька жмется ко мне, как робкая пичужка, избегая смотреть на присутствующих тут людей, а у меня сердце кровью обливается оттого, что не могу защитить своего ребенка.

— Выйдите все! — приказывает монарх, и вслед за Молли помещение покидает, стоящий в дверях лакей. Лендон невозмутимо остается на своем месте.

Глаза короля опасно поблескивают, и он, обращаясь к верному камердинеру, сквозь зубы раздраженно цедит:

— Вас это тоже касается.

Но тот даже бровью не ведет.

— Ваше величество, простите мне мою дерзость, — внезапно говорит он — Но ваш брат, его светлость Дориан, приказал мне везде сопровождать леди Эмилию и ни на шаг ее не покидать. Я не могу его ослушаться, несмотря ни на что.

Монарх недовольно хмурит брови, всем своим видом показывая, как это ему не по вкусу, но все же разрешает своевольному слуге остаться.

— Раз Дориан приказал… — медленно тянет он, впиваясь почему-то именно в меня колючим взглядом.

Поняв, что все, кто мог, уже покинул гостиную, паладины начинают свой допрос. Следователи упорно называют сие действие беседой, но на самом деле, это настоящий допрос. И я на все сто процентов уверенна, что не будь в этой комнате короля, сия так называемая, беседа велась бы раза в два жестче и несдержаннее.

— Леди Эмилия, — берет слово Морис, начиная издалека. — В наше отделение поступила информация от некой жительницы Колчестера, о том, что вы, скорее всего, утаиваете прежнее место обитания, вводя в заблуждения достойных горожан. Более того, вы также обманываете насчет своего вдовства. Это правда?

Сердце пропускает удар, а затем начинает биться как птица в силках. Я ни капли не сомневаюсь, кто именно эта жительница. Все-таки, доносы Корделии Смайт достигли цели. Отпираться нет смысла, но может у меня все же получится выкрутиться, частично утаивая некоторые детали?

— Да, это правда. Я не вдова, — вскидываю подбородок и смотрю прямо в глаза Мориса. Мне нечего стыдится.

— И где же тогда ваш муж? — спрашивает он, в то время как Кеган тщательно записывает мой ответ в небольшой блокнот, противно скрепя перьевой ручкой по бумаге.

— Далеко, — хмыкаю, представляя насколько далеко сейчас находится Сашка.

Король недовольно пыхтит, порываясь что-то сказать, но все же предоставляет право вести допрос профессионалам, а я буквально кожей ощущаю его гнев.