– Ну вот и хорошо. – Надя подняла с пола одеяло и накрыла Сергея. – Мы любим друг друга, и мы счастливы. Ну так давай будем просто счастливы. Спокойной ночи. – И она бесшумно выскользнула из комнаты.

Сергей иронично усмехнулся. Он лежал, в ночной полутьме, сражаясь с усталой подушкой и пытаясь избавиться от опилок пережитых эмоций, сметая их в отдаленные уголки своей памяти. Лицо горело. В висках непрерывно стучали молоточки. Уличный фонарь резал свет, словно младший собрат маяка. Одеяло показалось ему слишком жарким, и Сергей откинул его.

Он встал и подошел к окну. За его льдистым стеклом, украшенным автографом мороза в виде замысловатых кружев, звучало адажио сумбурной зимней ночи. На улице холодный ветер января кружил снежный пепел.

Сергей босиком прошел в ванную и открыл кран. Вода была холодная как лёд. Он набрал пригоршню и плеснул себе на лицо. Затем, подставив тело под холодную струю, облился водой до пояса и насухо растерся полотенцем. Молоточки в висках стучать перестали. Почувствовав легкий озноб, он вернулся в комнату и зарылся в толстое одеяло. Постепенно, приятное тепло разлилось по всему телу, а вместе с ним мягкая дрема стала обволакивать его, и он не заметил, как уснул.

Сергей почувствовал на себе чей-то взгляд и проснулся. Комната была залита лучами яркого солнечного света, пробивавшегося через оконное стекло, покрытое морозными узорчатыми белыми занавесками. Возле дивана стояла Надя в махровом халате и улыбалась.

– Довольно валяться, лежебока. – Сказала она. На ее лице играла веселая улыбка. – Вставай.

– Чего вдруг? Мне и здесь хорошо. – Сергей потянулся в постели и надвинул одеяло до подбородка.

– Посмотри какая погода! А ты все дрыхнешь, друг прелестный.

– Нет, не встану. Даже не уговаривай.

– Не буду я тебя уговаривать! – С наигранным возмущением весело произнесла она. – Тогда я сама иду на кухню завтракать.

– Завтракать? Что же ты сразу не сказала? Завтракать это замечательно!

Сергей, откинув одеяло, резко поднялся с дивана. Обняв Надю, поцеловал ее, ощутив мохнатую ткань халата.

– Сомневаюсь, что поцелуй заменит тебе завтрак. – Рассмеялась она.

Сергей бросил взгляд на часы, висевшие на стене.

– Завтрак? Скорее уже обед. Посмотри сколько времени. Скоро двенадцать.

– Не удивительно. Заснули только под утро. Иди умывайся и приходи на кухню, пока все не остыло.

Когда Сергей зашел на кухню, Надя сидела за столиком с самым мирным, девическим видом, словно все, что произошло ночью, ее ничуть не касалось.

– Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь. – Вспомнил Сергей поговорку. – Теперь придется каждый день завтракать вместе. – Он рассмеялся.

– Может и придется, – она улыбнулась, – но не в этом году. Я же тебе говорила – не будем торопиться.

– А что мы будем есть в этом году? – Поинтересовался Сергей.

– Котлеты с картофельным пюре, хлеб со сливочным маслом и салат. – Перечислила она. – Как тебе такое меню?

– Просто чудесно! Я на такое даже не рассчитывал.

– Тогда присаживайся.

Над картофельным пюре клубился пар, котлеты на сковороде весело шипели.

– Ты это тоже сама приготовила?

– А же тебе говорила. У меня есть скатерть-самобранка.

– Мне твоя скатерть определенно нравиться.

Они ели молча, изредка посматривая друг на друга и улыбались, как будто только они двое знали, скрытую от других тайну, и условились сохранить ее. Затем из больших чашек пили кофе с молоком. Надя достала из холодильника торт.

– Мы так съедим и мамину порцию. – Заметил Сергей.

– Не волнуйся. Маме тоже останется. – Успокоила его Надя. – Она вечером возвращается. Успеет попробовать. У нас такие вещи в доме не переводятся. Я люблю что-нибудь сладенькое. Пока на улице мороз и лежит снег, пирожные и торты для меня – лучшее лакомство.

День был морозным и лучистым. На голубом небе ледяным светом светило солнце и в его ярких лучах снег искрился и слепил глаза. Они отправились бродить по улицам, укрытым белым пушистым ковром. Спустившись к Центральному парку, раскинувшемуся на крутых склонах Днепра, побрели по заснеженным тихим аллеям. Снег мягко хрустел под ногами. Все звуки звучали тихо и приглушенно. Деревья стояли, укутанные снегом, и их ветви склонялись под его тяжестью. Пройдя сквозь парк, они вышли на набережную, к реке, закованной в белый ледяной панцирь. Лед на реке, на всем ее пространстве, которое удавалось охватить взглядом, сверкал хрусталем. Зрелище было необычное и захватывающее. Невообразимое извержение света, сияние, блеск. И от этой белизны, отраженной белыми облаками, плывущими высоко в небе, болели глаза. И только разноцветные пальто и куртки прохожих, резко выделялись на этом сверкающем белом просторе.

– Сейчас бы пригодились темные очки. – Заметил Сергей, щуря глаза.

– Давай пойдем на Центральный проспект. – Предложила Надя. – Там, на площади, Новогодняя елка. Хочу на нее посмотреть.

Они свернули в одну из улиц и, пройдя несколько кварталов, оказались в центре города. По обеим сторонам проспекта, в лучах солнца, блестели, как стеклянные саркофаги, запорошенные снегом, витрины. А на городской площади возвышалась огромная Новогодняя елка, возле которой суетилась детвора. Рядом кружилась карусель. Мелькали, установленные на ней фигурки лошадок, верблюдов и прочей живности. А вокруг карусели стояли довольные родители, внимательно следя за своими чадами.

– Когда-то, в детстве, мне нравилось кататься. – Рукой в варежке, Надя показала на карусель. – В Германии, на всяких ярмарках и городских праздниках всегда были такие развлечения для детей. Взрослые пили пиво, закусывая белыми сосисками, а дети в это время катались на каруселях.

– Хочешь сейчас на них покататься?

– Я бы прокатилась. Но дети будут смеяться. Для них я взрослая тетка. – Надя изобразила на лице наигранную грусть.

– Привет, Серега. – Кто-то сзади хлопнул его по плечу.

Он узнал голос Миши Гринберга. А повернувшись, увидел рядом с ним Вику.

– Где бы мы еще встретились? С Новым годом вас!

– И тебя с Новым годом. – Миша посмотрел на Надю, и добавил. – И тебя, то есть Вас, с Новым годом!

Надя рассмеялась.

– Сережа, какие вежливые у тебя знакомые. Ко мне еще никто на «Вы» не обращался.

– Ребята, знакомьтесь – это Надя. – Представил ее Сергей. – А это Вика и Миша.

– Давайте сразу все проясним. – Решительно начала Вика. – Мы с Серым учимся в одной группе. А Надя… – Она сделала паузу и, повернувшись к Сергею, направила на него указательный палец, – твоя девушка. Я угадала?

– Можно и наоборот. – Улыбнулась Надя. – Сережа – мой парень.

– С вами все ясно. – Миша тоже улыбнулся.

– А мы то думаем, куда это Серый мчится после занятий. Всё рассказывает, что на тренировку. А он, оказывается, к Наде торопится. – Высказала догадку Вика.

– Ты и права и не права одновременно. – Рассмеялась Надя.

– Это как? – Не поняла Вика.

– Он действительно едет на тренировку.

– А в чем же я не права?

– Потому что он одновременно едет и ко мне. На тренировках, мы и встречаемся.

Вика остановилась, и на ее лице отразилось удивление.

– Так ты тоже спортсменка?

– И не просто спортсменка. – Подтвердил Сергей. – Она – мастер спорта.

– Ну зачем ты так сразу людей пугаешь? – Рассмеялась Надя.

– Что же ты Серега, от нас свою девушку скрывал? – Не унималась Вика.

– Боялся, наверное, что уведут. Смотри – спортсменка, красавица, комсомолка. – В тон ей подыгрывал Миша.

– И не просто спортсменка, а мастер спорта. – С лукавой улыбкой, Вика многозначительно подняла вверх указательный палец.

– Что это вы обо мне, как о лошади в стойле? Уведут, не уведут. Я сама за себя решаю. – Она крепко взяла Сергея под руку. – Никуда я от него не денусь. – Она опять рассмеялась. – И он от меня тоже.

– Будем считать вопрос исчерпанным. – Заявил Миша, пряча улыбку.