В этой ситуации ему скорее требуется человек, который скроет совершенное преступление (его или не его в данную минуту не так важно) и профессионально уничтожит следы оного. Она этого не умеет…

Не умеет, и делать не станет!

С ее то нынешними заботами становиться еще и соучастником преступления?! Нет! Только не это!

У нее дочери – Виктория и Алиса, родители – Ирина Андреевна и Дмитрий Андреевич, собака Ларни фон Виндек, лошадь Дебби Слай, морской свин Пончик, говорящий попугай Капитан Флинт, кот Маркиз и кто там еще?.. Ах да, «Ягуар» – Леопольд и требующая капитального ремонта конюшня с дюжиной лошадок…

Так думала Кира Чичерина, мчась по утренним, пустынным московским улицам в Южное Бутово к своему малознакомому знакомому.

На заднем сиденье ее новенького «Ягуара», подаренного ей недавно на день рождения и за «особые заслуги» все тем же Вячеславом Львовичем Бурмистровым, вольготно развалился большущий рыжий колли Ларион, привыкший дремать под плавное покачивание машины, а заодно охранять свою непоседливую хозяйку и ее с ним общую собственность.

Нет! Кира никогда не была черствым человеком, даже наоборот, по мере сил и возможностей всегда старалась помочь ближнему – неважно знакомому или не знакомому, за что ей часто попадало от родных и друзей, и искренне жалела погибшего ребенка (если все это не ночной кошмар перепившего мужчины), но она умела абстрагироваться от ситуации, отключать свои эмоции, и анализировать ситуацию с позиции постороннего равнодушного человека. Поэтому-то она так хладнокровно рассуждала всю дорогу о признании банкира (хотя внутри у нее все дрожало от нехорошего предчувствия), многое объясняла, но не находила ответа на один главный для нее вопрос: «Причем здесь она?»

«Причем здесь я? Я в жизни вас не трогал!»

Молочно-белый сверкающий перламутром и хромом «Ягуар» кометой пролетал перекрестки, оставляя за собой шлейф светящегося бледно-розового света. Хвостатая комета в предрассветном сумраке летнего утра неслась по заведомо проложенной траектории, не встречая на своем пути ни единого препятствия: ни машин, ни гаишников, ни загулявших подвыпивших пешеходов.

Но как ни спешила Кира в загородный дом Бурмистрова, наша доблестная полиция оказалась проворнее и быстрее ее.

Подъехав к коттеджному поселку на окраине Южного Бутова, «Ягуар» послушно замер у закрытых желтых ворот. Высокий сплошной забор огораживал огромную территорию бывшего радиоцентра, отданную теперь на откуп богатым предпринимателям, от быстро разрастающегося города.

Кира нетерпеливо посигналила.

Ворота медленно поехали в сторону, открывая узкий проход. Из маленького домика с железной лестницей на второй этаж вышел совсем не заспанный (что очень удивительно в столь ранний час) охранник в камуфляжной форме и, боком протиснувшись в узкий проем, наклонился к открытому окну иномарки.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался он, сверяя номер машины с номером, записанном на листочке в его руке. – Вячеслав Львович предупредил нас о вашем приезде… но туда сейчас лучше не соваться – полиции полно. Вы бы сначала поговорили с его адвокатом – Борисом Яковлевичем – он приехал чуть раньше полиции и в курсе всего происходящего в доме. Подождите, я дам вам номер его мобильника – он записал его в журнале на всякий случай…

Охранник ушел, и у Киры появилась реальная возможность уехать.

Уехать никому ничего не объясняя и ни перед кем, не оправдывая свой поступок – своеобразная точка возврата, проехав которую уже не вернуться назад в прежнюю жизнь. Поступок прямо скажем трусливый, но вполне разумный и оправданный в данной ситуации – присутствие полиции в доме Бурмистрова еще больше усложняло и так непростую ситуацию. Весь ее прежний, жизненный опыт настоятельно подсказывал не ввязываться в это сомнительное дело, умолял бежать без оглядки за тридевять земель в тридесятое царство, но сердце, связанное данным обещанием и чувством взаимовыручки, противилось уму. Противилось так настойчиво и яростно, что очень быстро победило.

Вернувшийся охранник протянул в окошко листок с номером мобильного телефона

– Спасибо, – смиряясь со своим непростым выбором, поблагодарила Кира и положила листок на сиденье рядом – точка возврата была безвозвратно утеряна! – Но звонить я пока не стану. Поеду, посмотрю, что происходит в доме, а там видно будет. Скажите… Как вас зовут?

– Юра.

– Скажите, Юра, давно полиция приехала?

Охранник задумался, пытаясь определить точное время – за этакой суетой с полицией и «Скорой помощью» время летит гораздо быстрее, чем плавное время обычного дежурства.

– Минут десять-пятнадцать назад. Если хотите, можно посмотреть в журнале – там записано точное время проезда на охраняемую территорию… Сначала адвокат Вячеслава Львовича приехал, а следом за ним минут через десять полиция.

Взглянув на золотые розовые часики, Кира отметила для себя время: 4.02 и снова спросила:

– Юра, а кто вызвал полицию? Случайно не знаете?

Охранник пожал плечами и выпрямился.

– Нет, этого я не знаю.

– Жаль…

Дожидаясь, когда охранник откроет ворота, Кира отвернулась, но молодой парень не уходил. Оглянувшись на домик, он снова наклонился к окну «Ягуара».

– Вы уж не бросайте своего мужика, – смущаясь, попросил он, понизив голос. – Если Вячеслав Львович что-то серьезное натворил, и его посадят, то без поддержки ему в тюрьме не выжить. Брат у меня двоюродный сидел, поэтому и знаю… Только вы никому об этом не говорите, а то не видать мне этого места, как своих ушей – у нас с этим строго: «утечка информации через ненадежного родственника» и все такое. Я чего вам это говорю – вообще-то, Вячеслав Львович мужик хороший, хоть и банкир, не жмот и не сволочуга, как некоторые здесь в поселке: всегда поздоровается, о жизни спросит, а то и деньжат ребятам подкинет. Зачем сегодня по его душу метны приехали, я не знаю, но и нам, мужикам, нужно опереться на кого-нибудь в трудную минуту, если не на жену, то на кого же еще?

Удивившись, что охранник ошибочно принял ее за жену Бурмистрова, Кира внимательно посмотрела на высокого симпатичного парня в камуфляжной форме: лет ему было от силы двадцать пять, а мысли у молодого человека были совсем не молодые. Откуда что берется?!

– Конечно, не брошу, – пообещала она, а про себя подумала: «Если бы ты знал, парень, что речь идет об убийстве ребенка – ты бы так же просил за Вячеслава Львовича? Или нет…»

«Ягуар» замер у красивых кованых ворот, сквозь которые был виден большой трехэтажный дом из красного кирпича с эркером, торцевыми балконами и огромной террасой под легким разборным навесом.

Прямо за воротами на заасфальтированной площадке у гаража было полно машин. Но вместо привычных стройных рядов роскошных иномарок всех цветов и марок на площадке хаотично расположились, по большей части, неказистые на вид Жигули, некоторые с синими полосами и мигалками на крышах – только одна машина выпадала из этого «рабочего» класса: огромная темно-синяя, почти черная, «БМВ».

«– Адвокатская, – догадалась Кира и, взглянув дальше, передернула плечами».

Около белой с красными полосой и крестами «Скорой помощи» стояла темная машина точная копия «Скорой» только без окон, в которую как раз несколько человек запихивали носилки с накрытым черной пленкой телом. Из-под пленки свешивалась худенькая детская ручка с синяками на запястье.

Какой ужас!

Все сказанное Вячеславом Львовичем оказалось правдой!

До последней секунды она еще сомневалась в услышанном признании и только теперь осознавала весь ужас случившегося.

Закрыв глаза, Кира глубоко подышала открытым ртом – главное сейчас успокоиться, не зацикливаться на увиденном и подумать о чем-нибудь постороннем. Если придерживаться этой простой «хитрости», то становится легче жить на свете, меньше переживаешь за свои промахи и чужие ошибки, не забиваешь себе голову домыслами и картинками воображаемой жизни – если бы, да кабы!