Ворота медленно поехали в сторону, и новенькому «Ягуару» пришлось испуганно отпрыгнуть в сторону, посторониться, пропуская выезжавшую с участка труповозку.

После отъезда «темной» машины, на душе у Киры стало немного спокойнее – ведь если не видишь чего-то, то, возможно, этого и не существует!

«– Интересно, во сколько обойдется ремонт квартиры? И ремонт конюшни подошел к самому ответственному этапу: замене водопроводных труб – одни расходы!»

К «Ягуару» подбежал невысокий худощавый блондин с голубыми яркими, как майское небо, глазами и искренне обрадовался встречи.

– Хорошо, что вы приехали, Кира Дмитриевна! У нас тут такое творится!

Выйдя из машины и выпустив «на свободу» сонного пса, Кира поздоровалась с Николаем и попросила:

– Загоните, пожалуйста, «Ягуар» в гараж, подальше от этих… – она кивнула головой на полицейские Жигули, интуитивно чувствуя, что с полицией ей сегодня придется воевать – сегодня они стояли по разные стороны баррикады, что случалось довольно редко – она все еще наивно верила в торжество закона и справедливости, хотя жизнь снова и снова старалась убедить ее в обратном. – Так что у вас случилось?

– У нас тут убийство…

Взяв ключи от машины, Николай сгреб пятерней растрепавшиеся волосы на макушку и проинформировал:

– Убийство произошло в одной из хозяйских спален. В доме на хозяйской половине – это на втором этаже, слева от лестницы – две спальни: одна личная, другая для девиц… ну, сами понимаете – холостяцкая. Так вот, в этой спальне Вячеслав Львович и обнаружил убитого ребенка. Встал среди ночи, ему почудился какой-то шум – он подумал, что одна из его бывших пассий снова пробралась в дом, зашел туда – а там труп!

– И что?

– Он позвонил адвокату, а когда тот приехал, вызвал меня… Честно признаюсь вам, Кира Дмитриевна, мы хотели завернуть тело и вывезти из дома, но тут, как назло, полиция налетела. И откуда она взялась, зараза?! Будто кто-то ее нарочно вызвал в самый неподходящий момент.

– И что? – Кира снова задала тот же нелепый вопрос – от волнения в ушах звенело и ничего путного в голову не приходило.

– И ничего! Вячеслава Львовича обыскали, допросили, закрыли на втором этаже в его кабинете под охраной полицейского, и менты по всему дому расползлись, как тараканы – отпечатки снимают, фотографируют и все такое.

– И… – Кира тряхнула головой, помолчала немного, собираясь с мыслями. – Вячеслав Львович просил меня срочно приехать, обсудить что-то важное.

– Сейчас к нему никого не пускают, хотя Борис Яковлевич и уговаривает следователя относительно вашего присутствия в доме – я подслушал у открытого окна. Вам обязательно надо увидеться с Вячеславом Львовичем – он так и сказал своему адвокату: «Если не получится увидеться с Кирой – хана мне брат Бориска!».

– Но как же я попаду в его кабинет?

Николай задумался.

Ларион подбежал к хозяйке и сел рядом, Кира погладила длинную с белой проточиной морду собаки и с надеждой посмотрела на Николая.

Он был очень разумный (хотя ему было всего двадцать три года) молодой человек, к тому же каратист, и заслуживал ее полного доверия – в сложной ситуации он не «спрятался в обоз», а встал рядом с ней – плечо к плечу и «сел в седло, и взял меч», и сражался, и защищал, и помогал…

Солнце уже показалось из-за леса. Оно взбиралось на небо по верхушкам елей, окрашивая все вокруг в розово-голубые тона. Вместе с солнцем проснулся и ветер. Он налетел неожиданно, растрепал волосы людей, стоящих около машины, пузырем надул их одежду и, запутавшись в железном кружеве кованых ворот и ветвях деревьев, присмирел, став обычным летним, ласковым ветерком.

Телохранитель Вячеслава Львовича снова пригладил длинные белесые волосы до плеч и, достав из кармана черную резинку, стянул волосы сзади в короткий хвостик – что б не отвлекаться на глупости.

– Я, кажется, придумал, Кира Дмитриевна… Рядом с кабинетом Вячеслава Львовича находится его личная спальня, там есть балкон. Если войти в дом через заднюю дверь, подняться из служебных помещений по винтовой лестнице на третий этаж, там выйти на маленький балкончик в библиотеке, который находится как раз над балконом личной спальни Вячеслава Львовича, перелезть через балконную решетку, спрыгнуть на балкон второго этажа, войти в спальню, а уже оттуда запросто попадете в смежный со спальней кабинет. Мент стоит в коридоре у дверей кабинета и про смежную спальню вряд ли знает – дверь спальни находится за одной из панелей кабинета – ее не сразу найдешь. Возможно, вам и удастся поговорить с Вячеславом Львовичем с глазу на глаз.

– Да что вы такое говорите, Коля?! – возмутилась Кира, представив себе, как висит на балконной решетке, раскачивается и прыгает вниз на балкон нужной спальни, и от страха передернула плечами. – Чтобы я прыгала с балкона на балкон! Я не канатоходец и не воздушный гимнаст и выделывать немыслимые кульбиты на уровне третьего этажа не могу!

– Но попробовать то можно, Кира Дмитриевна, – с надеждой взглянул на гостью Николай, вспоминая при каких трагикомических обстоятельствах познакомился с ней хозяина.

– Не, не, не, – помахала рукой Кира, – забудь. Мы пойдем другим путем…

Она потянула из машины за ремешок свою сумочку и через открытые ворота по дорожке быстро пошла к дому. Пес бежал за хозяйкой, внимательно глядя по сторонам – бывать в незнакомых местах он не любил: мало ли кого встретишь на чужой собственности.

Не смотря на конец августа, огромный зеленый газон перед домом все еще радовал глаза яркой летней травкой, на клумбах и рабатках вдоль дорожек цвели разноцветные цветы, толстые плети плюща увивали углы дома из красного кирпича, огромные кусты рододендронов цвели последними бело-розовыми шапками соцветий, но что-то во всем этом природном великолепии было не так…

Остановившись на середине пути к дому, Кира присмотрелась: на сочных плетях плюща появились пожелтевшие листья, отцветшие соцветия рододендронов коричневыми болезненными пятнами висели среди зелени листьев и бело-розовой пены цветов, на клумбах среди цветов виднелись сорняки – заботливые руки садовника давно не приходили на помощь природе, удаляя отцветшие цветы и сорняки. В этом саду в конце лета поселилась осенняя печаль увядания.

Отгоняя тревожные мысли, Кира подошла к дому.

– Сюда нельзя, гражданочка! – остановил ее молоденький полицейский на первых ступеньках полукруглого мраморного крыльца перед дверью. – Остановитесь!

Ларион зарычал, но Кира погрозила ему пальцем – «нельзя» и взяла за ошейник.

– Я здесь живу! – решительно заявила она, поднимаясь на следующую ступеньку. – Посторонитесь, пожалуйста, мне нужно войти.

Но из приоткрывшейся входной двери на крыльцо вышел плотненький среднего роста мужчина, одетый в темный костюм и клетчатую рубашку, и закрыл собой открывшийся дверной проем.

– Что здесь происходит? – поинтересовался он у полицейского, всем своим видом игнорируя женщину, и шагнул вперед, прикрывая дверь.

– Да вот… – полицейский кивнул в сторону Киры и сообщил: – Рвется в дом, говорит, что живет здесь.

– Это вы, здесь живете? – недовольно спросил мужчина и, через плечо посмотрев на нарушительницу порядка нагловатыми маленькими глазками, медленно повернулся и представился: – Капитан Знаменский Олег Рудольфович. Зачем же вы нарушаете порядок, гражданочка? Вам же сказано – сюда нельзя!

Они были примерно одного роста, одного возраста, даже волосы у обоих были русого цвета – на этом их сходство заканчивалось, и начинались различия. Волосы у него были блеклые и жиденькие, у нее же – пышные волнистые с золотым отливом. Глаза у нее были светло-карие с золотыми искорками, у него зеленовато-карие с желтыми разводами, да и пахло от них по-разному: от нее – свежестью и дорогими французскими духами, от него – резкой смесью дезодоранта, пота и дешевых сигарет.

Почувствовав неприятный запах, Кира поморщилась – она очень чутко реагировала на резкие запахи. Ларион чихнул и зарычал – запах ему тоже не понравился.