Услышав подобное, Ница в первый раз… нет, не заподозрила чего-то, просто слегка удивилась. Дух озера, то есть водяной (не путать с кикиморой, безобидной в общем-то нелюдью), когда их лодка вышла на большую воду, никак себя не явил. Тем не менее, местным стоило верить, а значит пройдоха схоронился в иле на дне поглубже, дабы лесная колдунья его не почуяла. Что само по себе уже говорит о его уровне силы. При этом пакостника за многие годы так никто и не вывел на чистую воду, что удивляло.

Второй раз Куничку кольнуло сильнее, когда за подновленную и улучшенную защиту против нежити и нечисти хозяйка гостинца в очередной раз принялась кланяться в ноги и многословно благодарить. Тут лесная колдунья уже и сама не выдержала — начала расспрашивать про ведающего, «держащего» эту местность. И с недоверием услышала: в последний раз пожилую ученицу самих столичных волхвов видели тут лет этак с восемь назад, а усиливающие и укрепляющие наговоры знаки на бревнах частокола, давным давно вырезанные еще при отце нынешней хозяйки одним лесным колдуном, она подновить не смогла. Именно не смогла, а не захотела — этот момент Ница переспросила отдельно.

— Ну что ж вы хотите от княжеских ведунов да ведуний, добрая госпожа, — степенно принялась отвечать женщина. — Раны затянуть, нутро да зубы заговорить, урожай на полях оборонить от жучка, гусеницы да мышей, варево для пропитки строевой древесины сварить — чтоб не гнила да не горела почём зря, значит. Да не только в своей деревне — во все окружающие успеть! Когда уж тут с лихом-бедой силой-то колдовскою мериться?

— То есть, — опять поймав себя на том, что невольно копирует речь чужака, мотнула головой лесная колдунья. — Ежели дух злой, мертвяк неупокоенный али нечисть появилась — княжеский ведун и не сделает ничего?

— Так ить редко у нас такие страсти бушуют, — слегка поежилась хозяйка двора. — Но коли случится зло какое, что мужики деревенские с вилами да топорами забороть не смогут — так то для княжеской дружины забота или волхвов мудрых. За то доля княжеская каждую осень собирается… Вот только у нас лес-то близко, вылезает порой… всякое. Поговаривают, опять на тракте уже луны три как народец-то пропадает, по одному, по двое. Вон и купец богатыря сговорил, чтобы чего не вышло… Княжеские отроки-то у нас аккурат раз в год и заглядывают, когда мыто собирают. Так что сама Удача вас привела, добрая госпожа!

Окончательно настроение Куницы испортилось к позднему вечеру, ровно в согласии со временем суток — сгустились сумерки на небе и на душе. Путники уже успели устроить стоянку на уютной и укромной поляне в небольшом перелеске рядом с дорогой. Во встреченных поселениях решили не останавливаться — удобств гостиного двора они не обещали, а отвлекаться от мыслей на пустые разговоры с обществом Нице претило, да и от размышлений отвлекало. Потому в деревеньке, чьи поля протянулись по пойме небольшой речушки совсем недалеко, обменяли монетки на половину бараньей туши и уже на закате споро и привычно (даже для вахлака Степки) обустроили себе трапезную и ночлег. Благо, что летнее небо с круглым ликом полной луны и самоцветами звезд даже не намекало на дождь.

Разумеется, разделкой мяса опять занялась кошкодевушка, привычно орудуя голыми руками. А Степа-попаданец опять засмотрелся на это! Раньше воротил лицо от крови и потрохов, а недавно сказал, что его удивляет и восхищает, как аккуратные ноготки звероухой девушки, в нужный момент, оборачиваются самыми настоящими когтями! Острыми, да с режущими кромками! «И, главное, никакого ухода не требуется! В отличии от нормальных девичьих ногтей, из-под которых каждый вечер грязь приходится вычищать…» — с внезапным раздражением подумала Ница.

— Степан, тебе делать неча? Уставился! — окликнула она уже ставшего не чужим чужака.

— А? — парень повернул голову. — Лучку бы. И лимона. Я бы такой шашлык знатный сделал из этой вырезки!

— Лимон — это что? — ведьме стало даже немного стыдно, что в мыслях навела напраслину на спутника. — А лук дикий вон у южного края поляны растет, возьми да надергай. Света от костра хватит различить.

— Что, правда? — Стёпа с недоверием уставился на указанное место, явно не различая растущие травы между собой.

— Соцветия — такие фиолетовые шарики, под ними луковицы, — со вздохом пояснила ведьма, которая луговину читала, словно азбуку. — Так что за лимон?

— Ф-фрукт такой, кислый и сочный. Желтый! — почему-то смутился пришелец. — Здесь не растет, наверное.

— Так возьми в моей торбе кисет с сушеной кислицей, — махнула рукой девушка на сложенные в сторонке вещи. — Она зеленая, конечно, но цвет ведь для вкуса не важен? Только не переборщи, а то травка ядрена, от щепоти на-раз скулы сводит!

— То, что надо! — Степан, против ожидания, наоборот оживился, двинувшись к мешкам и котомкам.

— Карр! — внезапно подал голос ворон откуда-то из ветвей. Мелкую прилипчивую нечисть приходилось отгонять перед каждым человеческим жильем, что сопровождалось хриплой руганью на вороньем. Но пернатый неизменно и с упорством, достойным лучшего применения, возвращался. Правда, старался держаться дальше вытянутой руки осерчавшей ведуньи.

— Ну чего еще? — недовольно поинтересовалась Ница.

— Кар! Кар!! — все не унимался пернатый грубиян. — Карраул! Вррраг!!!

Удивительное дело, внимательная и осторожная все время путешествия по незнакомью, да еще и в компании с иномирцем, Ница… оказалась не готова. Целое бесконечное мгновение понадобилось ей, чтобы разобрать в раздражающем грае предупреждение. А из-за деревьев, из смеси лунного серебра и тьмы в круг света уже вылетел стремительный и хищный силуэт. Как раз туда, где путники сложили свои вещи и куда на свое счастье не дошел Степан.

Резкое движение воздуха расплескало пламя, и его свет дорисовал черно-серебристый образ чудовища. Волколака! Тварь, когда-то бывшая человеком, не в том месте и не в то время встретившимся с нечистым духом. Челюсти, способные сокрушить любую кость. Клыки в палец длинной. Когти в две пяди по крепости и остроте не уступят боевому ножу. И шерсть, что с приснопамятной кольчугой поспорить сможет. Но самое страшное — дарованная проклятием противоестественная живучесть!

Проклятый, не колеблясь, выбрал для себя цель. Лесную ведьму. Походя отмахнулся от оказавшегося рядом человечка — Степка покатился по земле не от толчка даже, от касания! Ница не смотрела, что с ним, не до того было — скороговоркой и скупыми и точными движениями рук собирала доступную ей силу, точно зная, как убить такую цель за один удар. Чувства умерли, эмоции сжались в точку — обученная ведающая не могла сбиться или промахнуться. Лишь бы успеть!

Рванула наперерез Мява, надеясь сбить удар уже занесенной когтистой лапы, притормозить…

Волколак вдруг запнулся, и ведьма успела одновременно выставить щит и запустить во врага росчерк ослепительно белого пламени. И если о концентрические круги защиты тварь ударилась и в клубах едкого дыма с воем отшатнулась, то вспышка просто молча канула в груди одержимого… чтобы в клочья разорвать сердце, легкие и спинной мозг на куски, одновременно выжигая рванувшую заместить утраченные органы плоть. И горела в том пламени вовсе не материя, а сама чёрная злая суть, родившаяся из противоестественного союза духа и души. Мява зубами и когтями впилась в уже мертвого, не успевшего понять собственную смерть противника.

Ведающая покачнулась, возвращаясь к нормальному восприятию времени, через ломоту в висках. Разом раздвинулся мир, открылся разогнанному сознанию. И взгляд зацепился за ремень торбы на лодыжках обеих ног волколака — вот откуда возникла та крохотная заминка в атаке. Мешок, брошенный Степаном…

Разбудила Степу жуткая вонь. Еще не отойдя ото сна, он машинально двинул рукой зажать нос… и остатки дрёмы слетели в один миг! И воспоминания о вчерашнем вечере навалились вновь. Само нападение прозевали все, включая Мяву — потом кошка объяснила, что переродившаяся тварь выследила их еще на подходе к «его» роще. И расчетливо атаковала именно в тот момент и с той стороны, чтобы создать себе максимальное преимущество: когда оборотень начала возиться с мясом, перебившим ей обоняние, против ветра, и когда троица путников максимально разошлась по поляне. Последнее его и погубило — самую малость перемудрил так и не утративший до конца рассудок обращенный. А еще он не обратил внимание на залётного ворона, не связал с ведьмой, пока птица не подняла переполох. Сильно повезло, если коротко.