Прежде всего нужно было собрать в Совет депутатов самих депутатов, а то как-то неловко было – «Совет рабочих депутатов» есть, а депутатов нет: только Хренский и два купца. Поэтому Хренский, купив на деньги купеческо-промышленного союза конфектов, подарил их думским секретарям-машинисткам, и те в благодарность за сладости напечатали Хренскому сто экземпляров «Воззвания» такого содержания:
ГЛУПОВСКИЙ СОВЕТ РАБОЧИХ ДЕПУТАТОВ ВОЗЗВАНИЕ (конфиденциально)
Всем жителям Глупова и его окрестностей надлежит немедля избрать рабочих делегатов в депутаты на Первый съезд Глуповского совета рабочих депутатов. Избранным делегатам с мандатами явиться сегодня же вечером, 1 марта 1917 года, в семь часов вечера в здание Городской думы в Большой зал на заседание. Дворян и мироедов не выбирать!
Председатель Глуповского совета
рабочих депутатов В. Хренский
Заместители ГСРДтов:
Н. Иванов,
И. Никонов.
Выйдя из здания Думы с пачкой этих воззваний в руках, Хренский поманил к себе указательным пальцем правой руки стоявших возле Думы местных мальчишек. Те, за неимением другого развлечения, следили за нелёгкой судьбой кошки, к хвосту которой ими была привязана жестяная банка. Кошка носилась по площади, пугаясь гремящей сзади жестянки и вздымая вверх уличную пыль. Палец Хренского обещал мальчишкам лучшее развлечение, чем наблюдение за безумной кошкой, а потому они слетелись к нему, как стайка пугливых воробушков на горбушку хлеба, чирикая наперебой:
– Что угодно, барин?
– Во-первых, я вам не барин, а товарищ председатель. А во-вторых, вот вам каждому по одной сладкой и вкусной конфекте. Вы получите ещё по две, если разнесёте по всему городу вот это воззвание.
Конфекты оказались вкусными, а потому мальчуганы быстро разнесли во все концы Глупова воззвание, которое расклеили на столбах и заборах, понасовали в двери мастерских и кафешек. Некоторые пацаны занесли воззвание в редакции местных газет, где они тут же были напечатаны с редакционными комментариями о том, что, мол, давно пора.
Обыватели воззвание прочитали как на заборах, так и в газетах. Слабо представляя себе, что от них требуется, жители приступили к выборам. Повсеместно раздались рыдания и пролились обильные слёзы. Жёны не хотели отпускать в делегаты мужей-кормильцев и на сходах жителей в качестве аргумента в защиту неприкосновенности своих мужей приводили выводок сопливых и плачущих детишек. Детишки, почувствовав на себе внимание со стороны взрослых, отчаянно рыдали и прижимались к матерям, вытирая носы о подол материнской юбки.
После долгих споров и сомнений жители Глупова выбрали, наконец, делегатов – самых непутёвых, неженатых бездельников, про которых говорится: ни кола, ни двора. Их отправлять в неизвестность было не так страшно. Для того чтобы выбранные делегаты согласились отправиться в Совет, женщины им в дорогу тут же собрали узелки с едой – пирожками и отварной телятиной, – а мужики, стесняясь женщин, незаметно засовывали за пазуху или в карманы штанов выбранным делегатам бутыли с мутной жидкостью, в которой профессиональный взгляд тут же распознал бы первач – неочищенный самогон.
Среди делегатов, выбранных таким образом, был и Игорёшка Матрёшкин, который год назад бежал в город из деревни от своих родителей-пьяниц. В городе он сначала побирался христа ради, а затем пристал к кооперативу лыковязов, где выполнял самую простую работу. Жил он на складе кооператива, прикрывая свои лохмотья в холодные дни лыком. Днём, обвязавшись лыковыми полосками, работал в кооперативе и был в своём одеянии похож на средневекового рыцаря, а ночью, не снимая одежды, – на призрак. Поскольку пару раз он своим видом отпугивал воришек, Игорёшке стали приплачивать за охрану помещений кооператива. У него появились деньжата, на которые он справил себе приличную одежонку и мог появляться в Глупове, не пугая малых детей. В городе он завёл кое-какие знакомства с такими же бедолагами, как и он сам. А потом и с воровскими кругами завёл знакомства.
К семи часам вечера делегаты стали подтягиваться к Большому залу Думы. Возле дверей в зал стояли столы, за которыми сидели секретари-машинистки и записывали в особые амбарные книги по мандатам делегатов их фамилии, имена и отчества. К семи часам зал был заполнен делегатами, которые, косясь по сторонам и разглядывая его расписные потолки, испуганно сбились в кучку возле стен зала между колоннами – подальше от трибуны. Шёпотом они судили и рядили о своём будущем как делегатов. Большинство сошлось во мнении, что их всё-таки будут пороть. Некоторые стали впадать в отчаяние и прикладываться к спрятанным за пазухой бутылкам.
Вдруг на трибуне возник Хренский:
– Рассаживайтесь, товарищи! Вы теперь хозяева Глупова.
Хозяева переместились на задние ряды, приседая только на край сиденья стульев, чтобы их не испачкать. Как ни просил и ни умолял их Хренский, делегаты не хотели садиться вперёд. И только вмешательство заместителей Хренского – бородатых и кулакастых купцов – сдвинуло делегатов вперёд.
Тогда Хренский предложил:
1. Создать Глуповский совет рабочих депутатов из числа присутствующих.
2. Избрать исполком Совета из него и двух купцов.
3. Назначить по совместительству эти же кандидатуры в качестве председателя Совета и его заместителей.
4. Выдать каждому из депутатов по одному рублю из средств Совета.
Делегаты поняли, что пороть их не будут, и приняли все предложения открытым голосованием единогласно.
Хренский объяснил собравшимся, что, поскольку царской власти больше нет, то наступила свобода и каждый может свободно говорить о том, о чём думает. После этого он предложил делегатам высказываться о наболевшем, и те сначала робко, а затем всё активнее и активнее стали выходить на трибуну и произносить речи, которые, впрочем, состояли в основном из междометий. Это видно из стенограммы заседания Совета, которая сохранилась в историческом архиве Головотяпии. Тот же Матрёшкин, например, говорил с трибуны так:
– Это что же? А? Получается! А у нас всё плохо. Да. Почему? Кто? Но ведь и живём как-нибудь. Я вот всю жизнь мечтал жить. Хорошо. Да. А как жил? А? Вот то-то! А теперь все равны! Значит, и я буду жить. Хорошо, и ты. И вот он тоже. А? Но надо нам взять всё в свои руки. Долой! А я – готов! А то этот проклятый царский режим! Их ты! Надоел хуже пареной репы, хотя репа с голодухи хороша… Да… Я – за. Давай. Вот так.
В итоге было принято первое Постановление Глуповского совета рабочих депутатов, подготовленное заранее Хренским. Оно очень длинное, поэтому я коротко изложу его суть.
В этом постановлении указывалось на то, что отныне во всех мастерских и фабриках, воинских и полицейских подразделениях и иных организациях на общих собраниях трудящихся должны были быть выбраны мастеровые, фабричные, воинские, полицейские и иные подразделенческие комитеты трудящихся (так в тексте – СГС). В районах городов и в сельской местности создаются собственные Советы. Далее – любые приказы и распоряжения начальства мастерских, фабрик, солдатских и полицейских подразделений и иных организаций должны быть согласованы с этими комитетами. Без согласования они не действительны. А что касается районов городов и деревень, то местные Советы решают все вопросы жизни этих районов и деревень, согласовывая свою деятельность «с Всеглуповским советом рабочих, крестьянских и солдатских депутатов». А пока такой Совет не создан, все должны подчиняться Глуповскому совету рабочих депутатов.
Поскольку старая власть свергнута, новую власть надо охранять. И для охраны эти районные комитеты создают собственную милицию, которая им подчиняется и содержится за счёт тех, кто её создал. Кроме того, эта милиция должна подчиняться Отделу милиции при ГлупСовРабДепе.
Открытым голосованием начальником милиции был избран Матрёшкин – за то, что первым призвал всё взять в свои руки: «Вот, Матрёшкин, и бери!»
