В гостиницу я вернулась на такси. В голове роилась тысяча мыслей, и одна из них не оставляла меня: «Ко всему прочему, у меня, оказывается, есть сверхспособности. И некоторые мне ещё не открыты».

Портье встретил меня приветливой улыбкой, и я улыбнулась ему в ответ.

— Мадам Радонич? — спросил он.

— Да, это я.

— Для вас есть несколько сообщений. Они здесь уже давно.

Несколько телеграмм были от Ирины. В одной из них для меня были печальные вести. Она сообщала, что мои родители погибли в автокатастрофе в Гзинее. Всё это произошло два месяца назад, судя по дате. В других она писала о том, как прошли похороны, и просила как можно быстрее вернуться домой. И одно письмо было из адвокатской конторы с приглашением на оглашение завещания.

Я смотрела на листы бумаги с сухим стандартным текстом и чувствовала, как сжимается всё внутри.

— С Вами всё в порядке? Я могу вам помочь? — портье с сочувствием смотрел на меня.

Я отказалась и, поблагодарив за участие, вернулась в свой номер. Было понятно, что мне срочно нужно возвращаться в Белград.

Камиль меня отговаривал, убеждая, что это неразумно, что нужно подождать. Но я настояла на своём и через два дня вернулась домой.

Войдя в родной дом, я как будто видела всё другими глазами: вроде бы всё было так же, как до моего отъезда, но и не так. На стенах висели наши семейные фотографии, где мы все ещё были живы. Да, мы все. Кто я сейчас и как бы я объясняла родителям своё состояние, я не знала. Но теперь необходимости в этом не было. Ирина у нас уже тоже не работала, с соседями я вообще не общалась, поэтому объясняться было не перед кем.

Если бы я могла плакать, я бы заплакала. Но слёз не было, лишь только непроходящая тяжесть в груди.

В почтовом ящике лежало несколько писем из адвокатской конторы с приглашением прийти и ознакомиться с завещанием.

«Это будет позже, — решила я. — А пока у меня есть другое дело».

Переодевшись, я отправилась на кладбище. Отыскать могилу моих родителей мне помог смотритель. Я положила принесённые белые розы у подножия обелиска. Вот и всё. Последняя ниточка, связывавшая меня с этим миром, оборвана. Теперь я была сама по себе, без родных и друзей.

— Какой кошмар, ещё и родителей потеряла, — тяжело вздохнула Николь. — С ума можно сойти.

— Да, было от чего сойти с ума, — Стеф поднялась из-за стола. — Кстати, и твоей маме тоже. Ты сегодня звонила Ренате?

— Звонила. Мы недолго разговаривали. Ей сейчас не до меня, она полностью погружена в организацию праздника. Осталось три дня. Сейчас ещё позвоню.

— Сейчас? Ты на часы смотрела? А мы что, сегодня спать не собираемся?

— Ты ведь не спишь, — хитро улыбнулась Николь.

— Я нет, а кто-то да. И этот кто-то — ты.

— Хорошо. А завтра уже будет конец истории?

— Будет, будет, — проговорила Стеф, отходя к окну.

Вглядываясь в темноту за стеклом, она пыталась усмирить нахлынувшие воспоминания. Николь поняла, что сейчас подругу лучше не беспокоить, и потихоньку вышла из комнаты.

Утром Николь включила компьютер и увидела сообщение от Дана. Он дал ссылки на статьи, где брал информацию для своего реферата. Отправив благодарность, Николь стала собираться на занятия. За этим её и застала Стеф.

— Звонила Рената. У неё уже почти всё готово. Спрашивала, как ты.

— И что ты ответила?

— Сказала, что у нас всё в порядке. Что ты молодец, держишься прекрасно, да ещё показываешь новые способности. И это её обеспокоило.

— Вот что она всё усложняет? — развела руками Николь. — Ведь понятно, что я не такая, как они. Я другая, — она подняла глаза вверх, — непредсказуемая и таящая в себе много загадок.

— Она твоя мать, и ей по природе положено беспокоиться о своём ребенке, «таком непредсказуемом и таящем в себе много загадок», — с сарказмом повторила Стеф её слова и усмехнулась.

— Смейся, смейся, — Николь покачала головой. — Ты не знаешь, что со мной будет дальше, мама не знает, а я так вообще в полном неведении.

— Не сгущай краски, всё не так плохо.

— Да, не плохо, только хорошего мало.

— Откуда такой пессимизм? — Стеф с удивлением посмотрела на неё. — За ночь что- то произошло?

Николь отрицательно покачала головой.

— Тогда не будем беспокоиться о том, что может и не произойти. Так говорил старик Карнеги.

— Это кто-то из наших соплеменников?

— Нет, он не наш. Но такого умного дяденьку неплохо было бы иметь в родстве. Я регулярно перечитываю его книги. И тебе бы не помешало.

— Хорошо, приму к сведению.

Новый день не принёс никаких неожиданностей. Николь всё время прислушивалась к себе, к своим ощущениям. Но ничего нового, что беспокоило бы её, не происходило. Она со свойственным ей ребячеством и оптимизмом постепенно привыкала к своему новому состоянию и даже решила, что всё уже позади.

Но Стеф не расслаблялась. Она понимала, что слишком мало времени прошло с момента становления и срыв мог произойти в любой момент. Поэтому она практически не оставляла Николь одну в присутствии других людей.

И была права. По дороге домой на них налетел парень на скейте и, упав, поранил себе колено. Николь немедленно отреагировала: она оскалилась, глубоко задышала и, облизывая губы, напряжённо следила, как он вытирает кровь. Именно следила, не отрывая глаз, готовая в любой момент к прыжку. Стеф моментально схватила её за руку и, притянув к себе, проговорила:

— Вспоминай закон притяжения элементарных частиц в безвоздушном пространстве.

Не отпуская Николь, она начала быстро двигаться вперёд по дорожке и отпустила её лишь тогда, когда убедилась, что Николь вернулась в нормальное состояние.

Было видно, что она расстроена из-за произошедшего и корит себя за срыв. Стеф успокаивала её, говоря, что контроль придёт со временем, и главное — не отчаиваться.

Вернувшись домой, они молча разошлись по своим комнатам. Через некоторое время Стеф заглянула к Николь и была приятно удивлена, увидев, что та что-то напевает, сидя за компьютером.

— Что делаешь? — спросила она.

— Заканчиваю проект доклада. Хочешь посмотреть?

Стеф присела рядом и, бегло просмотрев текст, одобрительно покачала головой.

— Отлично, много интересного. Ты, кстати, поблагодарила помощника?

— Да, постоянно благодарю. Если бы не он, не знаю, что бы я делала, — Николь сохранила изменения в докладе и, не оборачиваясь, спросила: — Ты обещала продолжение?

— Я помню, — Стеф остановилась в дверях. — Моя история ещё не закончена.

— А можно сейчас? — у Николь загорелись глаза.

— А как же доклад?

— Осталась самая малость. Я всё успею.

Стеф вернулась в комнату и присела рядом.

На следующий день я отправилась в адвокатскую контору. Мне огласили завещание, по которому всё движимое и недвижимое имущество моих родителей переходило ко мне, как единственной наследнице.

Родители во всём подстраховались. У них было несколько антикварных салонов, которые, как выяснилось, приносили хороший доход. На моё имя был открыт счёт в банке, куда регулярно перечислялись деньги. Там накопилась внушительная сумма, которую я могла забрать, когда мне исполнится двадцать лет, а пока получать проценты. Но это ограничение меня не пугало. Денег в наличии было достаточно. Кроме этого, по генеральной доверенности в моё распоряжение переходил автомобиль.

Когда адвокат перечислил всё, чем я владею, меня охватила паника. Я не представляла, что со всем этим делать. Увидев растерянность на моём лице, адвокат подсказал мне выход.

— Вы можете назначить поверенного управлять вашим имуществом. Это распространённая практика.

Я внимательно оглядела его. Молодой мужчина лет тридцати пяти, с короткой стрижкой и аккуратной бородкой. Но больше всего меня поразили его руки с маникюром и аккуратно подстриженными ногтями, что говорило об умении и желании производить впечатление.

— Простите, а как вас зовут?