–Доброе утро. Я многое пропустил? – Начал Като.
–Не здесь. – Отрезал Рим, и Като молча последовал за ним. Когда они отдалились от места сбора, Рим быстро заговорил: «Времени мало и потому скажу один раз. Като, соберите наших у трофейной повозки и ждите меня. Возьмите мешки, калиты, в-общем, всё, во что можно положить ценности – потом разберёмся. Я приду с Йоханом».
–И вот ещё что. Растормошите Виктора – чем больше сметливых глаз у нас будет, тем лучше. – Сказал Рим, уходя.
–Всё сделаю. – Ответил Като.
Они подошли к большой повозке немногим раньше Рима и Йохана. Раненый Хуса выглядел столь же спокойно, как если бы был здоров. Только и без того угловатое лицо его, казалось, ещё больше осунулось и резко очерченные скулы теперь темнели под рассветным солнцем. Виктор же был совсем плох: на большом бледном лице тонкой полоской алели губы, что подёргивались в полушёпоте, и сам он будто сгорбился от нестерпимой ноши. Надея имел вид отстранённый: совершенно не смущаясь своего нелепого помятого вида, он с любопытством озирался по сторонам, изредка подносил к лицу руку и расчёсывал небритую щёку. Караул повозки совершенно не обращал на них внимание, и так они простояли до прихода Рима и Йохана – каждый погружённый в собственные думы.
–Караул, вернуться в голову колонны. – Скомандовал Йохан по приходу.
Когда караульные ушли, Рим кратко описал ситуацию.
–Если не слышали новый указ, я поясню. Всё наше добро, не закреплённое торговыми печатями, теперь считается имперской собственностью. А значит, проход через Ворота откладывается до решения проблемы, и в этом нам любезно поможет Йохан. Вторая новость: перед Воротами раскинулся Караван-Сарай, точнее, то, что от него осталось после набега степняков. Как бы то ни было, помните: пока не решится проблема с проходом, всем держать ухо востро.
–И хорошая новость. – Продолжил за Рима Йохан. – Верховный стратиг, как я вижу, решил немного нагреться за счёт беженцев, и потому его расписки суть – липа. Ни в одной имперской земле вам за них не дадут ни гроша, а значит… – Йохан сделал паузу. – Повозка в вашем распоряжении. Но с условием: больше, чем сможете унести и спрятать, не брать, равно как и военные регалии вождей Орды. Это – законный трофей отряда, хотя и разгромил степняков, по большей части, ваш маг.
–Спасибо Вам. – Сказал Като, горячо пожав руку Йохана. – Мы всем Вам обязаны.
–Не стоит, право. – Засмущался Йохан, мягко высвобождая руку. – Я повторяю, друзья Рима – мои друзья.
–Командир, а эти бусы я могу взять? – Спросил Надея, вращая на руке огромные ритуальные бусы с крупными, нанизанными на толстую нить, красными шарами.
–Не скажу, что выбор хороший, но я не против. – Ответил Йохан. – Мы их и взяли-то в последнюю очередь, так, для смеха. Но если они тебе по нраву…
–Уж очень приглянулись. – Сказал Надея, надевая бусы на шею. – Спасибо большое.
–Не за что благодарить. Но мне пора. Как закончите, Рим, дай мне знать. – Сказал Йохан, уходя.
Като сам принялся за работу, доверив Виктору и остальным сортировку и укладку добычи. И снова после проделанной работы Като удивился сказочному преображению отряда: редкий купец мог бы заподозрить в Хусе выходца с далёких южных островов, скорее, он бы принял его за богатого восточного купца – так преобразили его добрый армяк13, подпоясанный кушаком14 и просторные штаны; Рим походил на вольнонаёмного стражника с хорошей репутацией, и стёганый жилет, и обмундирование подчёркивали стать воина; Надея, наконец, перестал иметь вид голодранца, и короткополый полушубок теперь скрывал обрывки нательной одежды; Виктор в простеньком терлике 15представал в образе маститого купца Средних земель, да и сам Като чувствовал себя уютнее в новой меховой шапке, сапогах и с полной калитой серебра. Рим выбрал несколько вещей по росту Кати, а Виктор, плача, взвалил на спину тюк одежды для Джани.
–Вот очнётся, обрадую его. – Повторял он, пока их маленький отряд двигался к повозкам.
Когда Като, Хуса и Надея забрались в повозку и тронулись в путь, юноша дёрнул Като за рукав.
–Като. Что тебе известно о теперешнем Караван-Сарае?
–То же, что и всем. Я не знаю, что с ним стало после разграбления, но по виду, так и половины не потерял.
–Я не о том. Староста города всё ещё Долтан из Бади или кто из подвязочных?
–Никогда не слышал ни о каком Долтане, знаю только, что в прошлую зиму выборной старостой был Рабат Кошель.
–А когда это старост начали выбирать?
–Странный вопрос. Я сколько себя помню, гонцы по степи раз в шесть зим разносили весть об избрании нового старосты. Или тебе что-то другое известно?
–Нет, нет. Мои знания здесь уже история. – Надея потёр виски. – Да и о другом я справляюсь. Ты ведь говорил, что буровик – тот цилиндр, которым Орду раскидали, Джани активировал. Так?
–Что значит активировал? Да ты и сам же всё видел. Или память отшибло? – Не понял Като.
–Я видел, как он в ущелье побежал к возлюбленной своей. А когда он вернулся, аппарат уже был запущен.
–Джани и Катя много говорили перед Огненной Струёй. – Вмешался в разговор Хуса. – Она хотела пойти с ним, но он остановил её. Так сверху виделось.
–Так может это она… – Недоговорил Надея и задумался.
–Что она сделала, по-твоему? – Спросил Като злобно. После разговора в палатке купец не скрывал своих эмоций и смотрел на парня с нескрываемым презрением.
–Пока не важно. – Ответил Надея. – Но Караван-Сарай может помочь Джани, хотя шансы и невелики.
–Восточные травники прекрасно лечат – это верно. – Подтвердил Хуса.
–А ведь и правда. И деньги у нас теперь водятся, да и положение у них незавидное. – Встрепенулся Като. – Хорошая идея, Над…Хм, Вальтер.
–Вальтер?.. А, новая игра, я и забыл. Но я и не о том. – Надея достал из сумки кусок бересты с иголкой и придвинулся к Като. – Нам нужно нечто посильнее трав и наговоров.
Надея принялся рисовать на бересте и Като отодвинул занавес тента. Израненная рука юноши чертила линии и выводила символы, и он пояснял: «Вот это знак креста. Он красного цвета, но со временем мог и выцвести, а потому ищите старые вещи с таким символом. Ещё раз скажу – нам подойдёт всё что угодно с этим знаком. Следующее…» Като взял кусок бересты и внимательно посмотрел на изображения: помимо обычного креста, Надея нарисовал букву «А», овитую змеёй.
–Мировой змей? – Предположил Като.
–Он самый. Но и буква «А» важна не меньше. Из тех аппаратов, что мне известны, подойдут большие и малые ящики величиной от полуметра и больше. Выглядят, как увесистые металлический бруски с ровной поверхностью, иногда рифлёные, без каких-либо отверстий. Вскрытые не подойдут.
–Полуметр – это сколько?
–Ах, да. Три-четыре пяди и больше – всё сгодится.
–Ясно. – Като призадумался. Из самых глубин памяти он выудил что-то эфемерное и неясное о своей давней сделке в земле баронов, где за маленький ящичек с таким изображением барон выложил четыре золотых меры.
–Теперь о том, что совсем редко встречается. – Надея забрал у Като кусок бересты и принялся выводить неизвестные символы. – Здесь написано «Такахаси Дзай» на старом языке – их медицинские изделия имеют одну особенность – знак утренней луны на фоне звёздного неба. Если попадётся такое – сразу же несите мне. И последнее: «Роктаун-Ракицки» – две буквы «R» с изображением перебинтованной руки. Их изделия миниатюрные и ломкие. Если каким-то чудом их найдёте – несите аккуратно.
Като несколько раз представил по памяти изображения и передал бересту Хусе.
–Добро. Предположим, мы найдём что-то подобное и принесём тебе. Что ты с этим будешь делать?
–Лечить Джани. Разумеется, после активации.
–И ты это умеешь? – Като внимательно посмотрел на Надею – тот лишь слегка улыбнулся.
